Архитектор голландский: Голландский архитектор Эрик ван Эгераат о реновации и небоскребах Москвы
Голландский архитектор Эрик ван Эгераат о реновации и небоскребах Москвы
Голландский архитектор Эрик ван Эгераат жителям российской столицы известен меньше, чем его проекты: превращение «Красного Октября» из фабрики в модный центр притяжения или башня «Меркурий» в ММДЦ «Москва-Сити». В этом году ван Эгераат примет участие в Московском урбанистическом форуме (Moscow Urban Forum). «Газета.Ru» поговорила с ним о программе реновации в столице, перспективах небоскребов в городе и «лужковском» стиле в архитектуре.
— Над какими проектами вы сейчас работаете? Есть ли среди них российские?
— Да, есть. Мы участвуем в реализации двух совершенно разных реновационных проектов. Это перестройка бывшей промышленной зоны в Новосибирске и возведение малоэтажных жилых домов в Москве. Оба проекта пока находятся на ранних стадиях.
close
100%
— Вы реализовали уже достаточно много проектов в России. Заметили ли вы какой-то типично российский подход к сотрудничеству с архитекторами?
— Сейчас, в 2017 году, было бы очень непрофессионально с моей стороны делать какие-то обобщения на эту тему: слишком многое изменилось.
Даже сейчас многие мои коллеги из Азии и Европы считают, что работать в России непросто. Вплоть до недавнего времени для иностранных архитекторов было привычно создавать потрясающие проекты для России, а потом наблюдать, как плохо их реализуют или не реализуют совсем.
Но теперь это все в прошлом. Новая экономическая ситуация заставила заказчиков действовать осмотрительнее и трезво оценивать выполнимость каждого проекта.
Кроме этого, архитектура в России возмужала. Во-первых, российские архитекторы очень хороши, они прекрасно разбираются в мировых трендах. В качестве примера можно привести Юрия Григоряна и его бюро «Проект Меганом», получившее заказ на проектирование небоскреба «Пятая Авеню, 262» в Нью-Йорке. Пять лет назад в это никто бы не поверил! Помимо этого, есть целая школа российских архитекторов (в их числе Тотан Кузембаев), которые создали национальное направление в архитектуре модернизма — живое, интересное и актуальное.
Как Москва росла вверх
Москва всегда была городом горизонталей, а не вертикалей. Путешественники прошлых веков в один голос отмечали…
19 октября 14:33
Во-вторых, появилось поколение молодых архитекторов, таких как Петр Костолов или Антон Барклянский, с которым мы раньше работали. Они на практике получили свои знания и сейчас создают именно те лаконичные проекты, которых от них ждут заказчики. Не все здания должны быть роскошными. Для людей роскошь и качество перестали быть синонимами. Вот почему в России теперь так много непритязательных дизайнерских проектов в стиле «собери сам». Некоторым молодым архитекторам очень хорошо удаются подобные вещи.
Наконец, развивается индустрия в целом. Люди и архитектурные мастерские в России многое научились делать, причем делать хорошо. Далеко не все теперь нужно везти из-за границы. Появились как малые, так и более крупные производители, создающие продукты отличного качества. Недавно я узнал о компании, которая делает на заказ поверхности из кориана (акрилового камня.
— «Газета.Ru»), так вот, такого качества я не видел ни в Италии, ни в Германии, ни где-либо еще.
— Изменилось ли в России отношение к архитектуре и к архитекторам, особенно к иностранцам?
— Не знаю, можно ли рассматривать этот вопрос вне общего контекста. В России, в особенности в Москве, за последние 25 лет произошли колоссальные изменения. Изменилось и наше отношение к качеству городской среды. В новых реалиях нет больше необходимости приглашать всемирно известного архитектора, чтобы он создал потрясающий воображение, но совершенно неприспособленный к конкретным условиям проект. В целом, отношение к архитекторам из-за рубежа изменилось. Существенно. Но это было неизбежно.
— Когда вы начинали работать в России, в Москве был другой мэр. Сейчас его фамилия стала нарицательной, превратившись в обозначение определенного архитектурного стиля, вернее, его отсутствия. Как вы считаете, у нынешней Москвы есть свой собственный архитектурный стиль?
— Я никогда не понимал критического отношения к эпохе Лужкова.
В основном все говорят о том, что за двадцать лет на должности мэра Москвы Юрий Лужков создал в столице условия для обновления, но сделал акцент на интересах строительного бизнеса, а не на потребностях горожан. Я не отрицаю, что такая интерпретация возможна, но это очень упрощенная версия событий, произошедших в строительной отрасли Москвы.
close
100%
Юрий Лужков был деятельным человеком. Лужков дал Москве возможности к обновлению и росту. На строительство в Москве тратились большие деньги.
Да, это было сделано в отсутствие последовательного архитектурного подхода и безупречного вкуса, но чего еще вы ожидали от управленца-автоматизатора, кроме как проведения политики невмешательства и простецкой идеи строительства в «русском» стиле в пределах Садового кольца?
Вопреки всеобщему мнению, я считаю тот факт, что к 2004 году в Москве строилось больше недвижимости, чем во многих других городах мира, большой заслугой тогдашнего мэра. Да, там были примеры и хорошей, и плохой, и даже уродливой архитектуры.
Но так или иначе Москва развивалась. Качество недвижимости постепенно повышалось, и этап авантюрного строительства, породивший множество неудачных зданий, со временем ушел в прошлое. То, что тогда считалось плохим, сейчас кажется приличным, а иногда и хорошим.
Несмотря на экономический кризис, чудовищный проект «Москва-Сити» был претворен в жизнь с беспрецедентной скоростью. Хорош ли он? Нет! Мог ли он быть лучше? Да, и намного! Будет ли этот проект успешным? Как ни странно, да. Он сделает Москву сильнее. С годами проект «Москва-Сити» будет казаться все более привлекательным, и все благодаря повышению деловой активности. Этот центр делает Москву энергичнее и живее.
С Лубянкой сыграют по-крупному
Фонтан на Биржевой площади, арендованные музейные экспонаты на Волхонке и подсветка в газонах на Бульварном…
30 марта 12:27
Москва стала современным и энергичным городом. Новому мэру Сергею Собянину можно только поаплодировать за то, что он осознал, что для повышения деловой активности необходимо развивать общественные пространства.
Таким был его ответ градостроительной политике Лужкова, и это лучший вариант из всех, что он мог выбрать.
— Повлияла ли работа над российскими проектами на отношение к вам со стороны профессионального сообщества, учитывая сегодняшнюю ситуацию в мировой политике?
— К сожалению, должен сказать, что, да, повлияла. Не все одобряют и принимают тот факт, что я работал в России. Возможно, в подобном отношении есть элемент недоверия или банальной зависти.
В прежние времена успешная работа в стране, которая для большинства иностранцев по сей день остается полнейшей загадкой, вызывала недоумение. Сейчас восприятие моих профессиональных достижений в России никак не связано с тем отношением, которое распространено на Западе сегодня. Текущее положение дел в России влияет на меня не больше, чем на любого другого человека. В целом, стало меньше работы, и на меня это тоже распространяется.
— Что вы можете сказать об архитектурных конкурсах в современной России? В какой степени порядок их проведения и уровень результатов соответствуют мировым стандартам?
— Здесь есть одна простая проблема.
Темы конкурсов, как правило, очень интересны и актуальны. Проектные задания и уровень жюри соответствуют мировым стандартам. Но, к сожалению, реализация проектов-победителей далеко не всегда находится на должном уровне. Ни один серьезный архитектор не станет тратить столько времени и усилий на работу, зная, что все это может вылиться в многолетние битвы за авторство. Оно того не стоит.
Я не говорю, что такого не бывает в других странах: не везде можно отладить процесс так, как это сделано в Нидерландах или Германии, где организаторы каждого конкурса предоставляют победителю гарантии реализации его проекта. Но в России в большинстве случаев проект-победитель так и остается на бумаге. Это просто глупо.
— Сегодня главная проблема Москвы — так называемая программа реновации, жителей пятиэтажек расселят в новые многоэтажные дома. Что вы об этом думаете?
— Общественный резонанс по поводу судьбы хрущевок понятен.
Тут затрагивается дилемма, с которой столкнулись многие города по всему миру: как обновить старые дома, обеспечивающие большое число людей доступным жильем?
Моя карьера началась с разработки решений для подобной программы реновации.
Это было в конце 1970-х в Нидерландах, я был студентом, и мы участвовали в движении против сноса четырех-пятиэтажных жилых домов, на месте которых планировалось построить шоссе и небоскребы. Мы ратовали за то, что фактуру города нужно изучать, а не уничтожать. Наша инициатива увенчалась успехом, и мы построили тысячи социальных жилых домов, которые прекрасно вписались в существующую городскую среду.
Урок, который мы вынесли из этого, таков: подобные проблемы нельзя разрешить, используя один-единственный подход. В Европе есть множество примеров успешного обновления жилой застройки. Решением может стать комбинация различных методов.
— Как вы, будучи автором нескольких зданий в ММДЦ «Москва-Сити», оцениваете потенциал небоскребов в столице России?
— По всем мировым стандартам, «Москва-Сити» — наиболее плотно застроенный деловой район в мире. «Ла-Дефанс» в Париже или «Пекин-Сити» даже рядом не стояли! Уже сам по себе этот факт вызывает беспокойство. Высотные здания — отличные решения для наших городов, так как с их помощью городская активность взлетает до максимума.
Высотки стимулируют и оживляют города. В общем и целом все это, конечно, хорошо, однако имеются и определенные издержки. В частности, возникает огромная нагрузка на инфраструктуру и общественную собственность вокруг, кроме того, существенно меняется визуальный облик города. Вот почему высотные строения всегда должны быть более высокого качества, чем жилые пятиэтажки с дворами и скверами или дачи. Важно также ограничивать количество высоток. Это применимо и в европейском, и в американском контекстах.
close
100%
Не следует сравнивать Москву с Азией. Азиатский контекст всегда выделялся на фоне европейского и американского из-за фундаментальных различий в понятии личного пространства.
То количество высоток, которое мы наблюдаем в Азии, стало бы для Москвы катастрофой.
По общему правилу, число небоскребов не должно превышать нескольких процентов от общего жилого строительства. В европейском контексте можно утверждать, что высотные жилые дома — всегда осознанный выбор без какого-либо давления со стороны.
— Помимо прочих работ, в ваше портфолио вошел проект «Красный Октябрь»…
— Работа с «Красным Октябрем» — по-прежнему часть моего лучшего опыта работы в Москве. Я создал успешные планы застройки таких портовых районов, как Оостердокзейланд в Амстердаме (1999 год) и Юберзее в Гамбурге (2003 год). Оба проекта в три раза превышают площадь «Красного Октября», но преследуют ту же цель — интегрировать новые функции в существующую городскую структуру.
Задумки для «Красного Октября» у меня возникли еще в 2005 году, но в итоге были использованы только для того, чтобы переосмыслить подход к этому пространству. Прежде имелись совершенно безумные планы на эту территорию, например, строительство правительственных зданий, а также другие кичливые и раздутые проекты. Все они полностью игнорировали саму фабрику и предлагали чуждые ей конструкции.
Мэрия пакует чемоданы
Старое здание Мосгордумы на Петровке решено было передать прокуратуре, переезд состоится после того, как там.
..
28 июля 10:52
Мы же нацелились на работу с уже существующими помещениями, но при этом предусмотрели некоторое количество новых построек. Однако кризис 2009 года смешал нам все планы. Клиенты изменили свое решение и оптимизировали проект застройки. В том же, 2009 году мы посетили подобные районы в Европе и Америке. Многие города успешно справлялись с трансформацией старых промышленных кварталов. Их привлекали «открытие потерянных пространств и поиск новых уголков».
В результате мы поняли: важнее всего было осознать, что именно мы нашли, и только затем приступать к оживлению пространства и искать способы придать ему ценность, не портя то, что там уже есть. Сначала активация, а затем строительство (нового) — это правило до сих пор отлично работает.
Один мой клиент, для которого я строил центр поп-музыки в 1996 году, сказал мне: «Эрик, знаешь, пить пинту пива в новом здании не так хорошо, как в старом!». И он был абсолютно прав. Возрождение города к жизни — это, прежде всего, открытие «потерянных пространств» и акцент на новые мероприятия, которые вы можете организовать там.
В случае с «Красным Октябрем» комплекс красных зданий почти напротив Кремля уже сам по себе был привлекателен. Но я лично считаю, что ключом к успеху стала доступность. Остров с уникальным характером, и это видно каждому, теперь реанимирован и общедоступен. Разумеется, вы можете развить такой район с нуля, но людям потребуется больше времени, чтобы принять и освоить это новое пространство. Вот почему я уверен, что владельцы «Красного Октября» не будут спешить и строить что-то новое, хотя когда-нибудь, рано или поздно, это может произойти.
— На какой из городов, которые вы посещали, больше всего похожа Москва?
— Ни на один! Но если вы настаиваете на ответе, то
для меня это смесь Берлина и Парижа. У Москвы есть немецкое упрямство и одновременно элегантность и беззаботность французской столицы.
Да, Москва испытывает влияние Востока, но оно ограничено. И все же при всех достоинствах Берлина и Парижа я предпочитаю Москву.
— Есть ли у вас любимый уголок или район в Москве?
— Большое значение для недавних усовершенствований в Москве имело смещение акцента на общественные нужды города.
Улицы снова приспособлены не только для транспорта и средств передвижения, но и для людей, которые могут занимать и использовать их пространство, наслаждаться пребыванием в нем. Впервые в современной Москве приоритет в основных частях центра отдается пешеходам. Эта инициатива мэра Сергея Собянина по-настоящему все изменила для Москвы. Наконец обратили внимание на ужас беспорядочно припаркованных автомобилей (меры в этом направлении нельзя назвать решительными, но и их оказалось вполне достаточно). Парки модернизируются, улицы становятся пешеходными, и даже на Тверскую в конечном итоге вернули деревья. Так что, да, мне нравится все, что вы можете сегодня увидеть в пределах Садового кольца.
Что касается любимого места в Москве, то не ожидайте на этот вопрос типичного хипстерского ответа в угоду модным веяниям. Тут я буду верен себе — это Малая Бронная.
Архитектор Эрик Ван Эгерат | Все мы в чем-то голландском…. Архитектура и строительство. Статьи о недвижимости, строительстве и ремонте.
СИБДОМГолландская культура хлынула в Россию по воле Петра I, через «окно в Европу», прорубленное им на балтийском берегу. Петербург, построенный по типу Амстердама, стал крупнейшим достоянием и оплотом российской культуры. Три века минуло, а голландцы по-прежнему задействованы в облагораживании российских урбанистических просторов. Имя главного героя последнего времени — Эрик ван Эгерат — даже звучит как-то по-русски…
Он может быть назван в прямом смысле панъевропейским архитектором. Эрик ван Эгерат объял своим творчеством всю Европу — от Британских островов до Уральских гор, причем в своей практике зодчий выступает и как объемщик, и как планировщик. На счету его мастерской не только около сотни проектов для десяти стран континента, но и мастер-планы целых районов и городов. Среди них реконструкция университета Лейпцига и строительство Университета Сбербанка, генплан района Миланофьори в Милане и ряд новых районов Ханты-Мансийска, объекты в городах родных Нидерландов и столицах стран центральной Европы.
Панъевропейские грандиозные планы разрабатываются в нескольких филиалах архитектурного бюро Эгерата — в Роттердаме и Амстердаме, Лондоне и Лионе, Праге и Будапеште, Петербурге и Москве. Не забыта и родина, причем среди множества проектов не только новые, но и реконструкция-расширение собственного университетского комплекса в Роттердаме и возведение башен имени самого себя.
Эрик ван Эгерат (Erick van Egeraat) — по нынешним меркам молодой, но уже признанный архитектор с мировым именем. Родился в Амстердаме в 1956 году, закончил технический университет Делфтского Департамента архитектуры в 1984 году. Уже в 1983 стал одним из основателей студии «Мекано» (Mecanoo architecten), в которой работал вплоть до 1995 года, когда Эгерат основывает собственную студию Erick van Egeraat associated architects (EEA), офисы которой расположены в Роттердаме и Будапеште. В 1998-м офис студии Эгерата открыт в Лондоне, в 1999 году — в Праге, в 2004-м — в Москве. В 2009 году название бюро Эрика ван Эгерата было изменено на Designed by Erick van Egeraat.
Проекты архитектора отмечены рядом наивысших профессиональных наград, включая премию RIBA 2009 года за комплекс Института современного искусства в английском Мидлсборо. Большая часть грандиозных проектов последнего времени предназначена для городов России: обеих столиц, Казани, Сургута, Ханты-Мансийска и Сочи.
Современное искусство на современном Альбионе
Одна из главных профессиональных наград присуждена архитектору за проект Института современного искусства в английском Миддлсборо. Современный пример возведения музея современного искусства как градообразующего культурно-экономического предприятия, имевшего место в баскском Бильбао, оказался заразительным и в провинциальном Миддлсборо, где мэрия замыслила свой музейный комплекс. Место отвели на северо-восточной окраине постиндустриального города, а архитектора зазвали голландского. Эрик ван Эгерат справился с поставленной задачей настолько успешно, что новое здание не только преобразило скучноватый ландшафт, но, по сути, стало самым крупным экспонатом собрания.
За музейное здание ван Эгерат был удостоен одной из главных мировых архитектурных наград — премии Стирлинга (RIBA).
Масштабное здание сложено из стекла и известняковых блоков, с доминирующим над окружением фойе 16-метровой высоты, ведущим в общественно сфокусированный внутренний двор, обрамленный по периметру выставочными галереями. На конец 2007 года новый музей посетило около двухсот тысяч туристов, отмечающих гостеприимный вид здания и богатство его собраний. Музей Миддлсборо располагает крупнейшим в Британском королевстве собранием работ Пабло Пикассо, в его экспозиции также находятся работы Фрэнсиса Бэкона, Джеймса Поллока и Энди Уорхола. Городские власти рассчитывают, что музей станет местом притяжения туристических потоков в эту редко посещаемую часть туманного острова.
Второе пришествие на берега Невы
Новые голландцы осваивают нынешний Петербург — вслед за Ремом Кулхасом, покусившимся на реконструкцию хранилищ Эрмитажа, невские берега облюбовал его соотечественник и сверстник Эрик ван Эгерат.
Забавно, но освоение нашей северной столицы новый голландец начал с перестройки Новой Голландии — исторического района Санкт-Петербурга, получившего начало и название еще при Петре I.
Этот с треугольными очертаниями остров застроен в первой половине XVIII века разными архитекторами и насчитывает 26 зданий — памятников архитектуры. И исторические постройки, и вся инфраструктура требуют реставрации и реконструкции. В советское время Новая Голландия была закрытой зоной, и обосновавшиеся здесь военные всячески препятствовали возвращению острова в культурно-общественное пространство города. План реконструкции был разработан ленинградским архитектором Вениамином Фабрицким и одобрен тогдашним главой Романовым, но средства были отвлечены на строительство дамбы. Мэру уже Санкт-Петербурга Анатолию Собчаку начать реализацию проекта сначала помешали военные, а потом случился августовский дефолт 1996-го. План реконструкции решили оживить в 2005-м, причем к его доработке и модернизации привлекли звезду первой величины — британца Нормана Фостера.
В числе других приглашенных к участию в конкурсе отдельных объектов позвали и бюро Эгерата (ЕЕА), поддержанное шведским инвестором, компанией Ruric. Бюро Эгерата в консорциуме с «Рюриком» участвовало в конкурсе проектов на реконструкцию Новой Голландии, но приглашенные варяги тогда не вышли победителями в конкурсе. Шведы с голландцами попытались взять реванш спустя год почти на том же месте. Рядом с Новой Голландией шведы намеревались построить многофункциональный комплекс стоимостью в четверть миллиарда долларов. Надо заметить, что стоимость переустройства Новой Голландии, первоначальная смета которой начиналась с четырехсот миллионов долларов, неуклонно нарастает — сегодня она увеличилась втрое, включив затраты на рекультивацию островных грунтов от залива военными соляркой и возникшие за эти годы инновационные подходы к развитию городской среды. Впрочем, северная столица практически вернула былой статус, и инвестиции сюда потекли рекой посильнее невского течения.
Не то «Москва-Сити», не то «Москоу-Град»
Москва вошла в тройку самых дорогих городов мира, и хотя идеи сделать ее мировым финансовым центром пока лишь озвучены, большие капиталы здесь уже крутятся.
Где деньги, там и амбициозные зодчие — Эгерат тут как тут. Кроме проекта Университета Сбербанка и комплекса на Якиманке его бюро ЕЕА предложило проект с пафосным названием «Город Столиц» для не менее пафосного делового центра «Москва-Сити», одним из основных девелоперов и строителей которого выступила «Капитал-Груп». Проект ЕЕА Capital City представлял собой ансамбль, состоящий из двух небоскребов — «Москва» и «Петербург», — совмещающий в себе развлекательный комплекс, помещения офисов и элитные квартиры, под которые отведено больше половины верхних этажей. Кусок московской территории оказался настолько лакомым для застройщиков и проектировщиков, что без скандала не обошлось. «Капитал Груп» использовала проект и имя Эгерата в рекламных целях, а потом, так и не оплатив его, передала без согласования на переработку другому архитектору. ЕЕА этого так не оставило, и решением Стокгольмского арбитражного суда «Капитал Груп» обязана выплатить компенсацию в 12,5 миллиона долларов. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Еще одно дело по спору между Эгератом и «Капитал Груп» касается архитектурного проекта строящегося в Подмосковье коттеджного поселка Barvikha Hills. В данном деле архитектор предъявляет к заказчику сходные требования об оплате его работ и прекращении нарушения авторских прав на проект. Голландский ван — не русский Иван, да и Нидерланды — колыбель капитализма, так что их так просто не проведешь.
Мани-хантер в Ханты-Мансийске
Итак, Россия во многом привлекает заграничных архитекторов своим размахом — как географическими просторами, так и щедростью заказов. И уж где как не в нефтегазоносном приполярье есть деньги и амбиции к возведению масштабных и смелых архитектурных проектов. Не только отдельных объектов, но и самой градостроительной канвы для их размещения — генплана территорий. Презентация нового мастер-плана Ханты-Мансийска, разработанного архитектурной мастерской Эгерата, состоялось на международной выставке недвижимости MIPIM-2008 в Каннах. Разработка генплана является первым шагом городских властей на пути позиционирования города в качестве регионального центра, привлекающего международные инвестиции, и центра по развитию туризма в Сибири..jpg)
Архитектурным бюро было предложено развивать Ханты-Мансийск посредством укрепления центра города путем увеличения плотности застройки, введения сети пешеходных связей через центр города, усиливая взаимодействие периферии и центра и увеличивая циркуляцию потоков в центре города. Предполагается вывести из центра промышленные зоны, обеспечить доступ к береговой линии, разнообразить типы жилых домов. В общем, это нынешний общемировой тренд — сделать городское пространство логистически выверенным и более комфортным для его обитателей, тем более в северных широтах.
Работа над созданием инфраструктуры Ханты-Мансийска началась с нескольких архитектурных проектов — формирования микрорайона «Западный», пятизвездочной гостиницы высотой 83 метра, торгово-развлекательного центра, шахматного и бильярдного клубов. В микрорайоне предполагается создание нового городского центра с гипермаркетом, океанариумом, гостиницей, разнообразными типами жилья и торгово-развлекательным центром.
Общая площадь застройки около 570 тысяч квадратных метров, а о баснословной цене вопроса можно только догадываться.
Игра в шахматы в Заполярье
Шахматы как двигатель прогресса были предложены гроссмейстером Бендером в замечательном авантюрном романе лет девяносто тому назад, но идея жива и реинкарнирует в градостроительстве снова и снова. После строительства Кирсаном Илюмжиновым калмыцкого Сити-Чесс идея по эстафете перешла в приуральское Заполярье. Открытие пары объектов спортивно-интеллектуальных игр состоялось в Ханты-Мансийске совсем недавно, осенью 2010-го.
Ультрасовременный и авантажный шахматный клуб представляет собой трехуровневое здание с игровыми комнатами, конференц-залом и компьютерным центром. Шахматный центр мирового уровня располагает общей площадью около трех тысяч квадратных метров и способен принять участников мирового шахматного чемпионата. Кроме высокоширотных высокоинтеллектуальных шахмат в Ханты-Мансийске обретет процветание и бильярд.
Бильярдный клуб представляет собой полукруглое здание, напоминающее разрезанный пополам бильярдный шар. Наглядно и компактно — хорошо еще, что высотного «кия» рядом не затеяли.
Именем Российской Федерации
Именем Российской Федерации назван проект насыпного острова вблизи побережья славного и перспективного города Сочи. Согласно планам инвестора искусственный остров Федерация должен появиться в акватории Черного моря напротив горы Малый Ахун Хостинского района. Свое название остров получил благодаря тому, что очертания его береговой линии будут соответствовать контурам границ России. Соединение с материком планировалось обеспечить с помощью двух автомобильных тоннелей, пешеходного моста и при помощи судоходного сообщения.
Согласно проекту, на искусственной территории площадью 250 гектаров, защищенной волноломами, разместятся отели, апартаменты, виллы, торговые, деловые и развлекательные комплексы, объекты социальной инфраструктуры. Сообщалось, что строительство острова полностью оплатит компания Allied Business Consultants (ОАЭ).
В октябре девелопер проекта, питерская группа компаний «М-Индустрия», заявил, что арабская компания будет финансировать проект «Федерация», несмотря на финансовый кризис. Сам автор проекта Эрик ван Эгерат считает, что из-за экономического кризиса реализация проекта отодвинется на два-три года, ведь стоимость только самой насыпной площадки оценивается в два миллиарда долларов, а приблизительная цена всего объекта превышает пять миллиардов. Пошли слухи, что архитектор вышел из проекта, поскольку его авторство ограничивается лишь разработкой концепции. Однако сам зодчий утверждает, что весь целиком проект «федеративного» острова разработан его бюро. А еще злые языки говорят о предстоящем банкротстве ЕЕА, во что верится с трудом, глядя на невероятно масштабные проекты летучего голландца.
Футбол 2018 года
Футбол уже давно не только игра, но мотив и гарнир для огромных денег и даже политического истеблишмента. Право провести последующие игры на Кубок FIFA завоевала Москва, а потому к этому вопросу подключились очень серьезные силы, а именно столичные и федеральные власти совместно с «Внешторгбанком».
В качестве объекта реконструкции выбран стадион «Динамо» в столичном Петровском парке. В конкурсе проектов принимали участие четыре очень именитых проектных фирмы, но выиграл его Эрик ван Эгерат со своим бюро.
Проект победил благодаря многим явным преимуществам. Во-первых, он подразумевает сохранение исторически сложившейся среды, включая прежний каркас и фасады прежнего стадиона и рекреационное парковое окружение. При этом полезная площадь сооружения на том же самом пятне увеличится чуть ли не втрое. Кроме того, это будет мультиплекс с аренами-трансформерами, способными менять конфигурацию в течение суток. Главную арену на 45 тысяч зрителей дополнит зал на 10 тысяч мест, а также торговый и культурно-выставочный комплексы, конференц-зал, рестораны и прочие инфраструктурные приятности. Сам автор называет свой объект «многофункциональным городским регенератором» (multifunctional urban regenerator), а специалисты сравнивают его с огромным пузырем, выросшим на старой стене, — в визуально-позитивном, а не иносказательном контексте.
Серьезность характеризует не только предполагаемая смета строительных работ, но и подключившиеся к их организации и финансированию силы. Остается дождаться далекого 2018 года в надежде, что новые стены грандиозного стадиона динамично поспособствуют победе наших футболистов.
Геннадий Рыбаченко
© Использование материалов допускается, только при наличии активной ссылки на портал Sibdom.ru
Голландский архитектор Рем Колхас проектирует центр мероприятий для синагоги Лос-Анджелеса
Рем Колхас — интеллектуальный голландский архитектор, который — со своим Управлением столичной архитектуры, или OMA — провел несколько десятилетий, ослепляя мир провокационными идеями и зданиями.
Лос-Анджелес, однако, уже давно ускользнул из его рук. Да, фирма спроектировала магазин Prada в Беверли-Хиллз, но Колхас выиграл и проиграл два крупных заказа: генеральный план штаб-квартиры Universal и расширение LACMA. Он занял второе место в музее Broad.
Но в этом месяце он заложил основу для нового центра мероприятий для храма на бульваре Уилшир, синагоги, построенной в 1929 году еврейскими голливудскими магнатами.
Святилище неовизантийского здания было отреставрировано несколько лет назад архитектором Брендой Левин. Когда дело дошло до свадеб и бар-мицв, конференций, ретритов персонала и других мероприятий, раввин Стивен Ледер хотел, чтобы имя было написано жирным шрифтом, чтобы привлечь крупных доноров.
Старший раввин Стив Ледер обращается к собравшимся на закладке фундамента павильона Одри Ирмас. Фото Авишая Артси
Эли Брод заплатил за приглашенный конкурс, и в 2015 году OMA была выбрана.
На визуализациях показано трехэтажное строение трапециевидной формы с террасой на крыше, которая будет благоустроена MLA. Большие окна выходят на бульвар Уилшир и на купольную крышу храма. Кожа отмечена шестиугольными формами, инкрустированными прямоугольными окнами под странными углами.
Центр также, кажется, отклоняется от синагоги, что предполагает неприятие существующего здания. Это не то, как это видит архитектор.
“ Мы должны были проявить какое-то почтение, и это был первоначальный жест», — объяснил Колхас Авишаю Арци из DnA, присутствовавшему на закладке фундамента. Он добавил: «Но вы видите, что форма неправильная со всех сторон. И поэтому я думаю, что эффект будет таким, что среди ряда действительно устойчивых симметричных абстрактных зданий это будет живым, если вы будете двигаться вокруг него. Так что это никогда не будет точно таким же в любой перспективе».
Другое объяснение состоит в том, что если ближайшая к синагоге стена центра событий находилась на высоте 9Угол 0 градусов, пространство между зданиями, которое используется для наружных функций, будет ощущаться клаустрофобным, как переулок.
Мэр Лос-Анджелеса Эрик Гарсетти и его дочь Майя обращаются к собравшимся на церемонии закладки фундамента.
На переднем плане макеты храма на бульваре Уилшир и павильона Одри Ирмас. Фото Авишая Artsy
Колхас и глава нью-йоркского офиса OMA Шохей Шигемацу заявили, что не заинтересованы в копировании неовизантийского купола, сложных арок или витражей исторической синагоги.
Тем не менее, есть некоторые связи между двумя структурами — куполообразное окно в центре событий отсылает к неовизантийскому куполу синагоги. И здания будут «в диалоге» друг с другом, считает архитектор.
«Синагога — очень симметричное здание, очень монументальное и очень спокойное здание. И то, что мы хотели, диалог между этим и асимметричным, живым и не особенно безмятежным зданием, но зданием, которое хочет излучать жизненную силу. Таков диалог, достоинство и жизненная сила».
Голландский архитектор Рем Колхас, основатель OMA. Фото Авишая Artsy
Колхас известен зданиями, которые делают важные заявления: штаб-квартира CCTV в Пекине, Центральная библиотека Сиэтла, художественные музеи, концертные залы и элитные магазины в городах по всему миру.
На церемонии, посвященной началу строительства, Колхас признал, что это также его первый религиозный или духовный проект.
«Мы всегда хотели попробовать это, потому что архитектура невероятно тесно связана с так называемым реальным миром. Делать что-то, что не имеет прямого отношения к реальному миру, а к другому измерению — это действительно очень глубокое удовольствие», — сказал он на мероприятии.
Колхас вырос и получил образование как атеист, но говорит, что он «всегда был открыт для религии».
«В архитектуре так много обыденности, так много прагматизма, так много рационализма и так много бизнеса, что чрезвычайно важно и интересно попытаться войти в другой регистр», — сказал он.
Строительство здания площадью 55 000 квадратных футов должно быть завершено в конце 2020 года. Ведущим спонсором является Одри Ирмас, филантроп, коллекционер произведений искусства и давний член храма. Она продала рисунок на доске Сая Твомбли за 30 миллионов долларов и пожертвовала его центру, отсюда и его название — Павильон Одри Ирмас.
Во время закладки фундамента синагога также объявила о партнерстве с Фондом Анненберга для размещения программного центра, посвященного «осмысленному и целенаправленному старению». Это добавит больше пользы центру и поможет оплатить стоимость строительства.
10 лучших архитектурных фирм в Нидерландах
Эта статья является частью нашей продолжающейся серии статей о 10 лучших архитектурных фирмах по всему миру.
Немногие страны в прошлом веке внесли такой большой вклад в развитие архитектуры, как Нидерланды. От творчества Хендрика Петруса Берлаге и появления модернизма до амстердамской школы, экспрессионизма и широко популярного De Stijl; эти движения заложили основы современной голландской архитектуры, которая породила одни из крупнейших и самых инновационных компаний в мире.
Топ-10 — это не рейтинг; просто набор того, что я считаю лучшими фирмами в стране, основываясь на их предполагаемой репутации и личном мнении.
Я хотел бы лично поблагодарить фирмы, которые предоставили нам информацию, которую мы использовали при подготовке этой статьи. С учетом сказанного, вот мой выбор для 10 лучших архитектурных фирм в Нидерландах.
Я думаю, что одна из лучших вещей, которые вы можете сказать о MVRDV, это то, что их здания создают невероятное ощущение чуда, когда вы входите в них. Их подход к дизайну основан на исследованиях, что приводит к таким уникальным решениям, как это 9.Футуристическая библиотека 0063 в Тяньцзине (на фото) и этот арт-развлекательный комплекс в Сеуле .
Компания MVRDV, основанная в 1993 году Вини Маасом, Джейкобом ван Рейсом и Натали де Врис, базируется в Роттердаме, но работает над проектами по всему миру. В настоящее время ведется строительство их потустороннего Art Depot в Музее Бойманса ван Бёнингена в Роттердаме, которое должно быть завершено в 2021 году. AMO создали одни из самых каноничных произведений архитектуры и текстов за последнюю четверть века.
Синоним их инновационных проектов, которые пересматривают традиционные функции пространства и программы, компания продолжает создавать превосходные произведения архитектуры, такие как новый Национальная библиотека Катара в Дохе и эта жилая башня в Стокгольме .
Компания OMA, основанная в 1975 году Ремом Колхасом и Элией Зенгелисом, базируется в Роттердаме и имеет глобальное присутствие в Гонконге, Нью-Йорке, Пекине, Дохе, Дубае и Квинсленде. Близится к завершению впечатляющий дизайн Тайбэйского центра исполнительских искусств на Тайване .
Музей Mercedes Benz © Eva Bloem Больше всего в UNStudio меня привлекает то, что они в равной степени прогрессивны и чувствительны к реалиям искусственной среды. Их проекты являются органичными и плавными, с использованием новейших материалов и технологий, признавая, что здания, которые они производят, должны быть здоровыми и адаптивными, чтобы соответствовать требованиям будущего в мире постоянно меняющихся ландшафтов.
Я думаю, что их работа на Музей Mercedes Benz в Штутгарте (на фото) и этот Marina & Clubhouse в Чжуншане — отличные примеры такого мышления.
Компания, основанная более 30 лет назад Беном ван Беркелем и Кэролайн Бос, базируется в Амстердаме и имеет офисы по всему миру в Шанхае, Гонконге и Франкфурте. В настоящее время в работе находится грандиозный комплекс лирического театра в Гонконге .
Гаосюнский центр исполнительских искусств © Iwan BaanMecanoo — мастера в искусстве оформления помещений. Часто работая в самых больших масштабах строительства, их проекты продуманы с точки зрения их культурной среды, места и времени. Это можно увидеть в их видении крупнейших в мире 9Центр исполнительских искусств 0063 на Тайване (на фото) и этот потрясающий культурный центр в Шэньчжэне .
В команду Mecanoo, основанную в 1984 году, входят архитекторы, инженеры, дизайнеры интерьеров, градостроители, ландшафтные архитекторы и специалисты по архитектуре.
В разработке находится их многофункциональная разработка для Grand Central Frankfurt.
, основанной Виллемом Яном Нойтелингсом и Мишелем Ридейком в 19 году.92, практика в Роттердаме хорошо известна своим запоминающимся использованием материалов и скульптурных форм. Признавая, что большая часть их работы открыта для публики, использование материалов и форм часто дает пользователям ощущение идентичности и понимания. Это можно увидеть в таких проектах, как Институт звука и зрения (на фото), который имеет красочный стеклянный фасад с панелями, на которых изображены исторические кадры культового голландского телевидения.
Одна из их самых знаменитых работ, Музей истории города MAS в Антверпене, , представляет собой замечательную шестидесятиметровую башню, расположенную в районе старой гавани города. Его уникальный состав и использование индийского камня, добытого вручную, обеспечивают посетителям интимную обстановку и драматические виды на город, когда вы выходите за пределы его вращающихся галерей.
Главный корпус и актовый зал Лейпцигского университета. Фото Адины Биттерлих
Дизайн Эрик ван Эгераат построил одни из самых элегантных и поразительно сложных зданий в Европе. Стремясь к красоте и прочности материалов, студия постоянно участвует в проектах, имеющих богатый исторический контекст, таких как Главное здание и Аудитория в Лейпцигском университете (на фото).
Практика имеет офисы в Роттердаме, Москве, Праге и Будапеште.
Klencke © Marcel van der Burg NL Architects привносят в архитектуру игривую сторону, которая почти не встречается в современной практике. Их ранние работы, такие как эта волнистая квартира в Алмере, , являются примером того, как их творчество может раздвинуть традиционные границы того, каким может быть здание. Совсем недавно они завершили строительство многоквартирного дома в Амстердаме (на фото) и здания клуба для 3 различных спортивных клубов в Роттердаме 9.0064, что демонстрирует их способность создавать зрелые дизайны, которые остаются верными тому, кто они есть.
Долгожданное открытие Groningen Forum в конце этого года является еще одним убедительным свидетельством того, что NL Architects способны упаковать «веселье» в масштабе, который в равной степени осознает свою социальную и экологическую ответственность.
Image by KeckoЯ впервые влюбился в SeARCH после завершения их проекта Villa Vals (на фото) в Швейцарии; дом, встроенный в склон горы, предлагающий уникальный опыт альпийской жизни. В основе проектов SeARCH лежат пейзажи; исследование отношений между зданием и его участком — и кажется, что они всегда возвращают больше природы, чем когда они начинались.
Знаменитый Айсберг, вмещающий в Орхусе (в сотрудничестве с JDS, CEBRA и Louis Paillard), является еще одним примером усилий компании по созданию зданий, которые являются архитектурными ландшафтами.
© Jannes Linders Компания Benthem Crouwel Architects спроектировала одни из самых узнаваемых и посещаемых проектов в Нидерландах.
Подобно их недавно завершенному зданию благотворительной лотереи в Амстердаме, работа Benthem Crouwel уходит своими корнями в типичные голландские традиции преуменьшения и эффективности (но при этом они не боятся быть немного конфронтационными).
Основанная более 40 лет назад, компания известна применением новых технологий и методов производства для достижения более удобного, устойчивого и не требующего обслуживания опыта. Это можно увидеть в таких проектах, как знаменитый Stedelijk Museum и Северо-южная линия метро в Амстердаме.
Павильон Эразма от Powerhouse Company. Изображение Рональда Тиллемана Powerhouse Company — развивающаяся глобальная архитектурная фирма со студиями в Роттердаме, Пекине, Осло и Мюнхене. Их работа щедра, она сочетает в себе элементы мастерства и влияния конкретных мест для создания зданий с уникальным присутствием. Разработанный в сотрудничестве с голландской практикой De Zwarte Hond, Павильон Erasmus (на фото) создает новый социальный центр для студентов, сотрудников и посетителей университета, где они могут собираться вместе.