Архитектурный стиль русский стиль: Русский стиль в архитектуре как поиск национальной души

«Русский стиль» и профессиональная традиция

В статье Григория Ревзина из «Проект Россия» №3 исследуется феномен русского стиля, начиная c неоготики Баженова XVIII века и заканчивая московским постмодернизмом 1990-х. Национальная идея русской школы поиска истинной, то есть органической и целостной, архитектуры раз за разом терпит крах.

Григорий Ревзин

Архитектурный обозреватель

образование: Исторический факультет МГУ

деятельность: 10 лет преподавал на кафедре истории русского искусства.
Автор более 50 научных статей по теории и истории архитектуры.
С 1996 по 2000 год — заместитель главного редактора журнала «Проект Россия».
Вел архитектурные странички в «НГ», газете «Сегодня», с 1996 года — архитектурный обозреватель «Коммерсанта».

В 2001–2009 — главный редактор журнала «Проект Классика».
В 2010-2014 годах был комиссаром Российского павильона на Венецианской архитектурной биеннале.
В настоящее время — профессор Высшей школы урбанистики при ВШЭ и партнер КБ «Стрелка».

Каких-нибудь десять лет назад понятие «русский стиль» в архитектуре было четко привязано ко времени: 1830–1917 годы. Сегодня его возрождение в реальной архитектурной практике задает иную перспективу. Стиль переосмыслен из исторического эпизода в сюжет всей русской архитектуры Нового времени. Естественно, сегодня фокусом его судьбы кажется история строительства и воссоздания Храма Христа Спасителя. Однако хотелось бы обратить внимание на другой эпизод: сталинскую послевоенную архитектуру.  

Этот период «осени патриарха» производит самое кафкианское впечатление во всей советской истории. Когда в 1947-48 гг. было принято решение вернуться к политике 30-х, то все движения государства свелись к тому, чтобы уничтожить дух относительного свободомыслия военного периода.

Единственным новым сюжетом в отношениях государства и архитектуры оказывается шовинизм великой державы. И здесь мы сталкиваемся с весьма характерной ситуацией. 

Классицистичность сталинской архитектуры делала едва ли не опасным вопрос о ее русской специфике. Классическая ориентация объявлялась возрождением лучших традиций архитектуры русского ампира и классицизма, но господствующее положение — если не в реальном зодчестве, то в качестве профессионального идеала — занимала «ренессансная» концепция И.В. Жолтовского.  

Если в 30-е гг. пафос всемирности коммунистического эксперимента соответствовал «общечеловеческой значимости» источников сталинской архитектуры, то в послевоенное время ситуация резко изменилась. Мы привыкли видеть в сталинской послевоенной архитектуре наиболее полное выражение «культа личности», но реально в послевоенное время, когда выдвинулось новое поколение архитекторов, «отцы-основатели» пребывали в состоянии ожидания своего палача.

 

Явилось и приличествующее случаю архитектуроведение. Процитируем М.П. Цапенко: «На новом этапе советской архитектуры формализм принимает новый облик (…). Это мы видим при ознакомлении с тем течением в советском зодчестве, которое получило наименование эстетствующего догматического формализма и связывается с именем И.В. Жолтовского (…). Подобного рода теории надлежит беспощадно разоблачать как проявление враждебной идеологии» (1). Этот донос в форме автореферата диссертации, защищенной в Академии общественных наук при ЦК ВКП(б) в 1948 году, почему-то не сработал. В 1953 г. Цапенко обнаружил истоки советского неоклассицизма в архитектуре 1910-х гг. и решил разоблачить это враждебное явление в зародыше. «Космополитизм в области архитектуры приводил к тому, что всеобщее распространение получили (…) классические формы. (…) Воскрешение их было попыткой гальванизировать образы прошлого, то есть явлением декаданса. Сторонники модернистского классицизма не замечали богатства русской национальной культуры.

Подобное пренебрежительное отношение к самобытным формам русского искусства было проявлением в архитектуре платформы западничества, имевшей влияние среди некоторой части русской интеллигенции. К этой группе принадлежали такие лица, как небезызвестный Александр Веселовский, Александр Бенуа и другие» (2). 

Г.П. Гольц. Проект Горсовета и облсовета во Владимире. 1945

Формализм, западничество, недооценка сокровищ русской культуры — этого было более чем достаточно для тотального разгрома архитектурной школы. В последней цитате «отцы-основатели» сталинского неоклассицизма становятся «подельниками» разоблаченных «врагов народа»: погром школы замечательного русского филолога, «небезызвестного Александра Веселовского» — один из центральных эпизодов борьбы с космополитизмом в литературоведении, а уж оказаться в одной компании с эмигрировавшим А. Бенуа — это не то что не оценить богатства русской культуры, а просто предать Родину.   

Можно сказать, что готовился новый переворот в советской архитектуре. Место сталинского ампира должен был занять сталинский русский стиль. Кампания последовательно разворачивается в конце 40-х — начале 50-х гг. — и заканчивается ничем. Стиль не состоялся. 

Разумеется, в послевоенной архитектуре можно найти черты «обрусения». Можно указать на формы кремлевских башен в силуэте сталинских высоток или на архитектуру метро, где происходит переориентация с «классических» античных храмов на «восточно-православные» образцы. Но ни одного по-настоящему неорусского здания в сталинское время построено не было. Неорусские проекты Пантеона, проекты райкомов в стиле владимиро-суздальской архитектуры (М.Гольц) — все осталось на уровне бумажной архитектуры. Опять же, зная ситуацию в стране, мы должны поразиться этому. Почему не состоялся сталинский неорусский стиль? 

Принято считать, что сталинская архитектура не имеет никакого содержания, помимо того, которое вложил в нее «великий кормчий». Но это глупость. Концепция И. Жолтовского рождается в контексте поисков совершенной гармонии классики в духе раннего формализма — работ Цейзинга, Гильдебрандта, концепция И. Фомина — попытка прочитать «романтический классицизм» Пиранези в духе ницшеанства. Считать, что кто-либо из советских руководителей мог не то чтобы принять, а просто понять, о чем тут идет речь, — насилие над здравым смыслом. Если какой-нибудь М. Цапенко начинал что-нибудь понимать, он немедленно бил в набат: «Формализм! Космополитизм! Враги!»  

Существовала сталинская идеология и существовала идеология профессиональной архитектурной традиции. История советской архитектуры — поле диалога между ними. И несостоявшийся сталинский русский стиль — лучшее тому доказательство. Ибо если для власти за русским стилем стояла идея новой русской империи, то для профессиональной традиции русский стиль связывался с идеей глубочайшего упадка, деградации архитектурного творчества.

  

В том же 1953 г., когда Цапенко разоблачал неоклассицизм, А.В. Бунин писал про «русский стиль»: «ансамбли русских городов распадались, являя собой картину глубокого художественного оскудения.(…) Попытки возродить древнерусский стиль привели к поверхностному подражанию древнерусской архитектуре» (3). Даже на настойчивое желание властей создать новый русский стиль вновь профессиональная традиция смогла ответить лишь едва заметным «обрусением» классики. 

Политическими аспектами идеологии мы можем не интересоваться. Политика — искусство повторения одного и того же на протяжении возможно более долгого времени, но власть, на разные лады повторяющая со времен Ивана Грозного идею православной империи, все же очень унылый объект для размышлений.  

В зависимости от того, чего тут больше, православного или имперского, идеология власти может отливаться либо в русские, либо в классицистические формы.

Но вот ситуация, при которой национальный стиль воспринимается профессиональной традицией как символ упадка, кажется весьма необычной. 

В.И. Баженов. Праздничные строения. Фрагмент рисунка М.Ф. Казакова. XVIII в.

Попытки сконструировать русский стиль в рамках профессиональной традиции, как известно, начинаются в русской архитектуре XVIII века с В.И. Баженова. Баженов находит формы этого стиля в праздничном оформлении Ходынского поля в 1774-75 гг., потом применяет в Царицыне в 1775-85. Источником вдохновения оказывается архитектура московского Кремля (в оформлении Ходынского поля мы уже находим силуэты будущих сталинских высоток), однако она преображается в фантастическое видение. 

Всем известно, что стиль Баженова — неоготика, известно также, что в XVIII веке формы древнерусской архитектуры назывались «готическими», так что «неоготический» стиль оказывается по смыслу «неорусским».  Но в этих номинациях возникает один аспект, о котором не следует забывать. Баженов попадает в Парижскую Академию в 1760 г., в период напряженного обсуждения идеи «греко-готического синтеза», начатого трактатом аббата Кордемуа и продолженного трактатом М.А. Ложье (4). Его «готика», его «неорусский стиль» рождается на пересечении этой идеи и итальянской сценографии (5).  

Древнерусская архитектура не только называется «готической»— она видится сквозь призму западного опыта.  

Вовсе не случайно основой его поисков оказывается «гиббелинская» архитектура Кремля — башни, выстроенные миланцем Пьетро Антонио Солари в 1490-е гг. и надстроенные в 1620-е Христофером Головеем в стиле поздней английской готики. Баженов не только выбирает в древнерусской архитектуре самое готическое, но и специально «готизирует» эти мотивы в духе XVIII в. «Готическое» (оно же «романтическое») — это в то время все странное, необычное, фантастическое, мистическое, именно этих эффектов добивается он в Царицыне.

 

Новый этап «русского стиля» — этап эклектики XIX века — начинается весьма сходным образом. Обратимся к двум текстам: статье Н.В. Гоголя «Об архитектуре нынешнего времени» (6) и «Философическим письмам» П.Я. Чаадаева (7). Первый из них справедливо считается «манифестом» архитектуры историзма в России (8), второй принадлежит к базовым текстам «русской идеи» в русской философии. И для того, и для другого специфика «русского» вырастает из православия. Оба начинают с того, что христианство совершенно несовместимо с классикой — архитектурой языческой, «телесной», материальной. И оба в качестве иного архитектурного идеала выдвигают… готику. И логика этих текстов, и их эстетика — вновь западные, идеал архитектурной формы — вновь полет готических сводов. 

Процесс возвращения к национальной средневековой архитектуре в Европе XIX в. — общеевропейский. Однако Россия здесь демонстрирует весьма характерную специфику. В своей классической работе «Возрождение готики» К. Кларк (9) показал, что в Англии «возрождение» (revival) готики дополняется ее «выживанием» (survival) — первые неоготические здания по времени отстоят от последних готических зданий меньше, чем на десятилетие. Кларк мыслил эту ситуацию как уникальную для Англии, но сегодня ясно, что это общеевропейский процесс. «Греко-готический» синтез во Франции и Германии, «барочная готика» центрально-европейских стран — все это дожившие до неоготики остатки средневековых традиций. 

Вид московского Кремля времен Петра I. С картины Рабуса

В России последние древнерусские здания строятся еще в 1790-е гг. (например, в Суздале), т.е. даже после того, как строятся первые неоготические. Но реального пересечения «возрождения» и «выживания» русского стиля не происходит. Дело в том, что сама профессия архитектора — петровское нововведение. Древнерусские храмы строятся на всем протяжении XVIII века, однако работают над ними средневековые артельные мастера. В Европе до неоготики дожила готика, но не caputmagister средневековой артели. Готические соборы достраивали уже архитекторы Нового времени — это входило в их профессиональный опыт.   

В России сам статус архитектора как профессионала оказался связан с его отрывом от древнерусской традиции. Поэтому любое обращение к древнерусской теме носило характер взгляда извне — из европейской профессиональной традиции — на совершенно чужой материал, само прикосновение к которому опасно граничило с потерей профессионального статуса. 

Из сказанного получается, что профессиональная архитектурная традиция не несет в себе ничего русского. Нам же кажется, что ее русская специфика приходит не через профессию, а через иные сферы культуры. И эта специфика, как ни парадоксально, решительно противостоит поэтике русского стиля. Именно она заставляет рассматривать его как упадок архитектурного творчества. 

Неорусский стиль построен на принципе знака — древнерусские детали, размещенные на фасадах, «означают» принадлежность к русской традиции. Это принцип любого эклектического нео-стиля. Но в России он попадает в весьма специфический контекст — глубокого недоверия к знаку, укорененного в культурной традиции. 

Главное событие русской религиозной жизни на протяжении тысячелетия — раскол XVII века — прекрасно демонстрирует эту специфику. Речь идет о новой обрядности православия. Когда для разрешения религиозного кризиса в Грецию был послан запрос о том, как следует креститься, двое- или троеперстно, то ответ — это не представляет особого значения — был воспринят как очередное доказательство того, что греки отклонились от подлинного православия. В России, напротив, именно это и было важно. Знак связан с тем, что он означает, мистической, жесткой связью, подобно тому, как неверно произнесенное слово в архаическом заклинании отменяет значимость заклинания. Характерно, что во всей древнерусской культуре мы практически не находим развитых символических программ — символика архитектуры здесь основывается на решениях вселенских соборов первых веков христианства, а новая появляется с огромным трудом.  

В архитектурной практике Нового времени эта тяга к мистическому родству формы с тем содержанием, которое в ней заключено, проявляется в совершенно неожиданном контексте. А именно — в прочтении идеи органичности архитектуры.

Несоответствие конструкции, декорации, материала и функции в русской профессиональной традиции воспринимается как святотатство. Едва ли не самое удивительное заключается в том, что теории, утверждающие это единство, возникают не до, не после, а в самый период расцвета эклектики. 

Я.Г. Чернихов. Мемориальное сооружение. Эскиз. 1945

В 1851 г. А.К. Красовский пишет: «Соблюдение этого правила придает строению качество, известное под названием архитектурной истины. Она должна составлять главное и первенствующее условие, которому должны подчиняться все другие правила образования архитектурных форм» (10). Эти поиски истинной архитектуры, в которой ее подлинность оказывается своеобразным заместителем принципа религиозной целостности, будут сопровождать весь период эклектики. Истина будет пониматься то как научное исследование словаря форм древнерусской архитектуры (И.Е. Забелин), то как соответствие мистическим законам христианства, воплощенным в русской идее (В.О. Шервуд), но само стремление ее достичь, столь странное для эклектики, никогда не будет пропадать (11).  

Архитектурная истина необходима для того, чтобы архитектура могла устраивать жизнь, архитектура — не цель, но средство преобразования общества, а для того, чтобы переустраивать жизнь, необходимо владеть секретом ее истинного устройства.  

Все это не лозунги конструктивизма, но идеи русской архитектурной теории эпохи русского стиля середины и второй половины XIX века. Русская профессиональная архитектурная традиция разделяет общее для русской культуры мессианство. Архитектурные формы поэтому должны быть не знаками, значение которых — в нездешнем условном знаковом пространстве, но словами заклинания, магическими кристаллами, которые, будучи произнесены или созданы, должны перевернуть мир и выстроить его по всеобщим законам гармонии. 

Итак, с одной стороны, все органические связи с русской средневековой традицией рвутся самим статусом архитектора-профессионала, а с другой стороны, специфика русского менталитета требует органической подлинной архитектуры. Это определяет чудовищно противоречивый статус русского стиля в русской архитектуре. Естественно, он никак не соответствует тем требованиям, которые предъявляются к истинной архитектуре. 

Но связываясь с «русской идеей» (везде, кроме собственно профессионального сознания: в политике, философии, литературе), он становится на место этой самой истинной архитектуры. То есть имеет статус лжи, вставшей на место истины. Если иметь в виду скрытую религиозную подоплеку истинной архитектуры — статус антихриста. Именно поэтому он связывается в профессиональной традиции с идеей глубочайшего падения архитектуры. 

Все это — история идей, и кажется, что сегодня, когда и истинная архитектура, и пафос преобразования мира приказали долго жить, мы вне этих идеологических коллизий. Не тут-то было. Странным образом все это проявляется сегодня в коллизии возрождения русского стиля — скажем, в Москве. 

Казалось бы, новый «московский стиль» — это классический пример регионализма, тривиальный для постмодерна. Ничего подобного. Во главе всего стиля стоит Храм Христа Спасителя — воплощенная «русская идея», которая, с точки зрения власти, «всех нас объединяет». Это уже нечто немыслимое в ментальности постмодерна.  

Но профессиональный статус «московского стиля» еще более парадоксален. Если цитаты из классики или из модерна кажутся знаками высокой архитектурной культуры, то «московские шатры» на небоскребах воспринимаются как «халтура», «официоз», признак профессиональной нечистоплотности. Ровно по тем же причинам.  

Постмодернизм в России был воспринят как новая истинная архитектура, служение которой — благородная миссия. Обращение в русле постмодернистских идей к русскому стилю вновь воспринимается как профанация этой миссии. 

(1) М. Цапенко. «Борьба с формализмом в советской архитектуре». М, 1949. с. 23-24 

(2) Он же. «О реалистических основах советской архитектуры». Киев, 1953. с. 98 

(3) А.В. Бунин. «История градостроительного искусства». Т. 1. М, 1953. с. 480 

(4) См. R.D. Middleton. «The abbey de Cordemay and the Greeco-Gothic ideal: a prelude to Romantic Classicism». Journal of the Warburg Courtauld Institute, XXV. с. 278-320 

(5) См. И.В. Рязанцев. «Об истоках псевдоготики В.И. Баженова». В сб: Россия-Европа. Из истории русско-европейских художественных связей XVIII — начала XX века. М, 1995 

(6) Н.В. Гоголь. «Об архитектуре нынешнего времени». Полное собрание сочинений, т. VIII. М, 1954 

(7) П.Я. Чаадаев. «Четвертое философическое письмо» (вариант). Сочинения и письма П.Я. Чаадаева, т. II. М, 1914 

(8) См. Е.И. Кириченко. «Архитектурные теории XIX века в России». М, 1986. с. 51-63 

(9) К. Clark. «The Gothic Revival». Harmondsworth, 1962 

(10) А.К. Красовский. «Гражданская архитектура». СПб, 1851. с.13 

(11) См. Е.И. Кириченко. Цит. соч. 

18.03.2020

ПР03, история архитектуры

Русский стиль в современной России. | Дизайн студия интерьера в Москве

Русский стиль в современной России.

Эта статья адресована архитекторам и дизайнерам интерьеров, которые серьезно задумываются о том, как в своих работах использовать и приумножать достижения наших великих предков. Для тех, кто хочет, чтобы Русский стиль развивался и продолжал занимать  достойное место в мировой культуре! (прочитать о других стилях Вы можете здесь…).

Начнем с понятия “стиль” в русской архитектуре. Оно возникло в 18 веке, с появлением стиля Барокко, который проник через “прорубленное” царем Петром “окно в Европу”. Сам стиль Барокко появился в Италии на два века раньше, когда итальянские мастера начали придавать значимости своей культуре путем добавления вычурности и излишеств.

Двухвековое опоздание было с лихвой восполнено российской знатью, которая принялась строить грандиозные дворцы с присущей русским удалью и размахом… Так и вошли в историю Нарышкинское, Строгановское и Галицинское Барокко. При этом, как и любые другие заграничные культурные веяния, Барокко в России приобрел характерные русские национальные черты и стал резко отличаться от европейского. Подробнее об этом расскажем ниже, а пока коротко об истории стилей в России…

                                                                                                                                                           Часть1.                                            

                                                                                                     1. Древнерусская архитектура.10-12 век.

“Говорить готов без устали,

Как о кровном, о своем,-

О любимом граде Суздале,

Будто жизнь я прожил в нем…

Так близки мне стены белые

Всех его монастырей

И пластины эти целые металлических дверей.

Эти печи изразцовые,

Эта изморозь резьбы,

Ворота эти тесовые

У приземистой избы…”

Николай Флеров.

Древнерусское зодчество… Оно прошло путь в семь столетий! Дохристианская архитектура складывалась на основе традиций и быта восточных славян и шла из глубины веков. К сожалению, постройки тех времен не сохранились, так как были деревянными. Несмотря на близкое расположение стран Западной Европы, основным путем обмена товарами и людьми в те времена был, так называемый, путь “из варяг в греки”( морской и речной путь из Балтийского моря через Восточную Европу в Византию. Именно по течению Днепра и возникли такие русские города, как Киев, Чернигов и др., на культуру которых безусловное влияние оказала Византия, самое развитое и влиятельное государство того времени…

Очевидно, первые церкви после крещения Руси (866 год, Тмутаракань; 1039 год, Киев, Десятинная церковь.) были построены византийскими мастерами (в стране отсутствовали и сами мастера, и опыт каменно-кирпичной кладки). Но уже в это время киевские постройки отличаются от византийских. Отсутствующий мрамор, к примеру, заменили подкупольными столбами из кирпича, что кардинально изменило внешний вид…  А далее эти постройки служили началом возникновения уже русских национальных традиций.

Ученые отмечают, что иноземные культурные влияния принимались на Руси очень выборочно, – воспринималось только то, что соответствовало эстетике русского народа. В реальной жизни процесс развития русской культуры был гораздо сложнее и самобытнее, чем просто “византинизация  Руси” и опирался на народные истоки и народное восприятие…

В каждом русском городе складывались собственные неповторимые черты, но особенно яркой была Владимиро-Суздальская архитектура. Впоследствии, в 15-16 веках, после объединения княжеств вокруг Москвы, сформировались общие для Руси архитектурные традиции.

(Суздальский Кремль. 12 век.)

Сложнейшие композиции, живописность, разнообразные и неповторимые архитектурные детали, устойчивые, тщательно просчитанные конструкции, часть которых сохранилась до нашего времени… И ни одной копии, заимствованной у других народов!

 

2.      2.”Нарышкинское” Барокко. 1680-1700 годы.

Это некое промежуточное звено между древней русской архитектурой и новым Барокко. Характеризуется традиционной русской нарядностью и богатыми узорами.

(1694 год. Церковь Покрова в Филях. Москва.)

3.                

    3. Барокко. Первая половина 18 века.

Следующий этап развития Барокко в России связан с основанием Санкт-Петербурга. Петропавловский собор – образец “Петровского” Барокко, ориентированного на Запад. В страну хлынули иноземные архитекторы, но, несмотря на это, складывается архитектурная школа с собственными русскими уникальными традициями. Это плоскостное решение фасадов, простота объемов, четкость деления форм, сдержанность интерьеров.

(Петропавловский собор).

Позднее появляется “Елизаветинское” Барокко, которое связано с именем знаменитого архитектора Растрелли. Оно отличается большей связью с московским. Растрелли спроектировал в Санкт-Петербурге Зимний и Екатерининский дворцовые комплексы, Петергоф.  Этим постройкам присущи колоссальные масштабы, театральность, преувеличенный пафос, пышность внутреннего интерьера, золочение фасадов.

(Зимний дворец).

4. 4. Классицизм. Вторая половина 18 века – начало 19 века.

Классицизм – возвращение к древнегреческим канонам искусства архитектуры, в основе которого лежит ордер (в переводе “строй”, “порядок”).  Для него характерны симметричные композиции, строгие, логичные, простые формы. Русский классицизм развивался при Екатерине Второй. Его черты – монументальность, гармония и простота, сдержанность убранства помещений.

(1784 год. Дом Пашкова. Москва.)

5. 5. Национальный романтизм. 1780-1800 годы.

Этот этап иначе еще называют “готическим стилем”. Он существовал наряду с классицизмом. Примером является Царицынский ансамбль (архитекторы Баженов и Казаков). По поручению Екатерины в его основе должна быть готика, но мастера взяли древнерусские традиции. Белокаменные детали (формы 12 века) причудливо перекликаются на фоне красных кирпичных стен…

(Царицынский дворец.)

6. 6. Ампир. 1800-1840 годы.

    Стиль, основоположником которого был император Наполеон. Массивные монументальные сооружения, пышные и помпезные декоративные элементы, символика в виде лавровых венков, пальмовых ветвей и прочей военной атрибутики. (1819 год. Главный штаб в Петербурге. Архитектор Росси.)

(Главный штаб.)

7. 7. Эклектика. 1830-1890 годы.

Это не стиль, это направление в искусстве, где в одном сооружении происходит смешение стилей, взятых в любых сочетаниях и формах. Возникло в виде протеста против классических норм.  (1896 год. Успенская церковь в Санкт-Петербурге).

(Успенская церковь.)

8.   8. Модерн. Конец 19 века-1917 год.

Современный стиль с использованием новейших технических средств того времени. Его характеризуют асимметричность, вялые очертания, плавные формы. Здания проектируются по принципу “изнутри – наружу”, то есть форма фасада вытекает из особенностей внутреннего обустройства. (1900 год. Особняк Рябушинского. Москва. Архитектор Шехтель).

(Особняк Рябушинского.)

9. 9. Ретроспективизм. 1905-1917 годы.

Сложнейшее направление в архитектуре. Течение, схожее с поздним модерном. Неспециалисту разницу отличить очень трудно. Оно основано на сочетании традиций и архитектурных приемов прошлых лет, включая древнерусскую архитектуру.

Три основных группы ретроспективизма:

• Неоклассицизм.

Пример такого строения – здание Киевского вокзала в Москве (1914 год. Архитекторы Рерберг, Олтаржевский, Шухов). Композиция из сочетания классицизма и ампира, с квадратной часовой башней и добавлением античных фигур.

(Киевский вокзал.)

Считается первым проявлением стиля Модерн. Представляет собой синтез древнерусского и русского зодчества, элементов византийской культуры, являясь искусной стилизацией и интерпретацией русской архитектуры, европейского романтизма и домонгольских построек. Обсуждение этого стиля вызывает много споров. Некоторые архитекторы считают Неорусский стиль преемником Псевдорусского, другие заявляют об его уникальности. Главные же отличия этих стилей в том, что Неорусский стиль свободно, креативно передает дух Древней Руси, а Псевдорусский – натурально копирует все архитектурные детали строений. Лучшие творения современных российских мастеров часто выходят за рамки традиций и находят мировое признание. Неорусский стиль появился в Абрамцевском художественном кружке, его основателем считают художника Виктора Васнецова, который писал красоту Древней Руси. Фасад Третьяковской галереи создан по его проекту. Большой вклад в развитии этого стиля внес архитектор Алексей Шусев, вдохновленный зодчеством Новгорода и Пскова. Его самые значимые творения – Казанский вокзал в Москве и Марфо-Мариинская обитель.

(Третьяковская галерея.)

Яркий представитель Псевдорусского стиля – Иван Ропет (1870 год.”Терем” в Абрамцеве под Москвой).

(Терем в Абрамцево.)

Также в Псевдорусском стиле построен Собор Василия Блаженного, считается, что в его основе лежит китчевая эклектика с восточными элементами.

(Собор Василия Блаженного.)

• Неоготика.

Прообразом зданий в этом стиле явились готические европейские соборы. Примером служит Католический собор на улице Малая Грузинская в Москве (1901-1911 годы). В нем находится самый большой орган в России.

(Католический собор.)

10. Конструктивизм. 1917-1930 годы.

В советское время лидирующее позиции занял конструктивизм (четкие, строгие линии, монолитные формы зданий, в основе которых – железобетонный каркас. При проектировании обращается большое внимание на функциональность зданий ( дворцы спорта и труда, кинотеатры, дома культуры. Пример конструктивизма (с элементами Ар-деко) – мавзолей Ленина.

(Мавзолей Ленина.)

11. Сталинский стиль. 1930-1950 годы.

Монументальность, гигантомания, жестко регламентируемые стандарты используемых               материалов и технологий. В строениях присутствуют элементы и Неоклассицизма, и  Ар-деко, и Ампира…  Здания украшались барельефами, советской символикой, использовались мрамор, лепнина, бронза, ценные породы дерева.

(Сталинская высотка.)

Наши годы.

Заметим, что все вышеперечисленные исторические стили возникали, как отклик на происходящее, на социально-экономическое, политическое и военное положение в стране и в мире в целом. Какое время, такая и архитектура. Как и в любом другом виде искусства, современные русские архитекторы и дизайнеры интерьеров, конечно же, должны отражать особенности НАШЕГО времени, реагировать на происходящие события, применять новые возникающие технологии.

О состоянии архитектуры на сегодняшний день идут нескончаемые споры. Можно судить о нем, в том числе, и по дискуссиям в интернете. Общее мнение сводится к тому, что сейчас происходит ретрансляция и интерпретация общемировых направлений. Так сложилось, и зависит от экономических возможностей и менталитета.  Архитекторы считают, что ситуация изменится, когда появятся потребности в переменах. В стремлении к лучшей жизни у людей должна появиться готовность и возможность трансформировать свой культурный код.

Примеры работ наших специалистов Вы можете посмотреть здесь.

Знакомство с архитектурными чудесами России

Путешествия

AD знакомит с очаровательной архитектурой и дизайном самой большой в мире страны Находящаяся под сильным влиянием религии, русская архитектура известна своими ярко раскрашенными конструкциями, включая купола, наклонные крыши и богато украшенные украшения. Возможно, одной из самых выдающихся архитектурных особенностей страны является использование купола в форме луковицы, который имитирует форму пламени свечи. От византийских образцов XI века, включая старейшее действующее здание России, Софийский собор в Великом Новгороде, до возвышающихся неоклассических сооружений, построенных в XX веке, таких как Шуховская башня в Москве, российская архитектура предлагает привлекательная и важная запись истории страны. От знаменитой Красной площади Москвы до исторической цитадели Казанского Кремля, построенной по заказу Ивана Грозного, — AD прочесал легендарные улицы самых украшенных городов России, чтобы составить список самых захватывающих дух архитектурных и дизайнерских решений страны.

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко площади в мире, на Красной площади в Москве расположены самые легендарные здания столицы: собор Василия Блаженного, Кремль и Мавзолей Ленина.

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко Международный художник по костюмам и декорациям из Парижа украсил свою квартиру 1950-х годов в Москве и семейный дом 1913 года в Вильнюсе, Литва, с пристальным вниманием к прошлому. Вверху: зеленая спальня дизайнера в Москве. (август 2006 г.)

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко

  dam-images-resources-2008-09-russia-resl03_russia.jpg

  планируйте в пределах изогнутых линий стен здания, чтобы интерьер выглядел симметричным и упорядоченным», — говорит архитектор Дмитрий Великовский, который переделывал московскую квартиру вместе с дизайнером Энджи Диггл. Окна обрамляют вид на город в жилом пространстве, которое «состоит из пяти разных секций; центральная зона отдыха занимает большую часть и является фокусом», — объясняет Великовский. (август 2005 г.)

• Фотографии Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арс, предоставлены Stock.Xchng, Иван Бойко , историческая цитадель, построенная по заказу Ивана Грозного, содержит множество культурных памятников, в том числе мечеть Кольсариф (16 век, вверху) — самую большую мечеть в России и, по общему мнению, в Европе. Сегодня мечеть в основном служит музеем ислама.

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко

  dam-images-resources-2008-09-russia-resl05_russia.jpg

  3 Я впервые увидела Останкино и сказала: «Это моя новая студия», — вспоминает известный фотограф Дебора Турбевилль. «Мне нравится его слегка изношенное качество». Дворец был построен в конце 18 века графом Николаем Шереметевым. «Каждая часть Останкино похожа на декорацию, а не только на театр». Позолоченные факелы, изготовленные под руководством крепостного мастера Ивана Мочалина, колонны из искусственного мрамора, богатая парча и атланты из серого мрамора, поддерживающие антаблементы, добавляют роскоши Голубому залу. (январь 2004 г.)

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арс, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко спроектированный Федором Шехтелем, был отреставрирован его нынешним арендатором, посольством Австралии. Шехтель, один из ведущих российских дизайнеров в стиле модерн, объединил интерьеры с архитектурой. Центром дома является двухэтажный Большой зал наверху. (19 ноября99)

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко

  dam-images-resources-2008-09-russia-resl07_russia.jpg отреставрированы постройки Царицыно — незавершенного дворцового комплекса Екатерины Великой под Москвой. Вверху: Фигурные ворота ведут к Оперному театру; оба были спроектированы Василием Баженовым, первоначальным архитектором этого места. Екатерина возненавидела дворец, который он построил, и уволила его. (декабрь 2000 г.)

Самый популярный

• Фотография от Deborah Turbeville, Tim Beddow, Devorah Turbeville, Jaime Ardiles-Arcesy, Ampare2-resshm, Aranse-resshm, Debora-res, Debres-resshm, Deborasy-Res. 2008-09-russia-resl08_russia.jpg

  Более 25 дилеров приняли участие в первой в России Международной выставке произведений искусства и антиквариата в Москве в знаменитом Долгоруком дворце. Вверху: Серебряный сервиз из 26 предметов окружает сервиз из 19 монет.Центральный предмет X века на выставке Бернара де Лейе. Гобелен фламандский. (сентябрь 2004 г.)

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арс, предоставлено Stock.Xchng, Иван Бойко

  dam-images-resources-2008-09-russia-resl09_russia.jpg

  3 Один из знаменитых «Семи сестер» — серии выдающихся высоток, построенных в последние годы правления Сталина, — этот многоквартирный дом расположен на Котельнической набережной в Москве. Каждое здание выполнено в стиле как готики, так и русского барокко.

• Фотография Деборы Турбевилль, Тима Беддоу, Деборы Турбевилль, Хайме Ардилес-Арсе, предоставлено Stock.Xchng, Иваном Бойко

  dam-images-resources-2008-09-russia-resl10_russia.jpg Красная площадь оживленного торгового района в Москве.

ExploretravelArchitecture + designrussia

Подробнее

архитектурно-дизайн

11 необыкновенных современных домов, построенных в лесах

От полностью стеклянного дома в горах Нью-Йорка до дома в форме ствола в Польше, эти роскошные дома объединяют архитектуру с лесным миром

org/Person»> Кэтрин Маклафлин

Исследование языка моделирования и формального языка в харбинском архитектурном искусстве в русском стиле

Исследование языка моделирования и формального языка в харбинском архитектурном искусстве в русском стиле

Скачать в формате PDF

DOI: 10.23977/langta.2022.050104 | Скачиваний: 13 | Просмотров: 310

Автор(ы)

Куйе Гао ¹

Организация(и)

¹ Школа экологических искусств и гражданского строительства Хэйлунцзянского технологического университета, Цзиси 158100, Хэйлунцзян, Китай

Автор, ответственный за переписку

Куйе Гао

АННОТАЦИЯ

Архитектура Харбина в русском стиле испытала сотни лет ветра и дождя, не только показывая контекст исторического развития города Харбина, но и микрокосм исторического развития уникального Харбина. Архитектура в русском стиле. Формирование и развитие своего архитектурного искусства постоянно интегрирует Китай. Он постепенно формируется в процессе стихий и обладает неповторимым шармом. Архитектурное искусство относится к выразительному искусству, которое необходимо дополнять с помощью художественного языка, такого как язык моделирования и формальный язык. Поэтому, учитывая существующую ситуацию с архитектурой в русском стиле в Харбине, в этой статье анализируется и исследуется формальный язык, такой как эффект языка моделирования и моделирующие отношения, такие как точка, линия, поверхность, форма, цвет, свет и тень, материал и отделка и т.д. в здании, показать Харбин Композиция русского архитектурного образа и эстетика заключены в выражении художественной лепки.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Русская архитектура, Язык моделирования, Формальный язык

ЦИТИРУЙТЕ ЭТУ СТАТЬЮ

Цуйэ Гао, Исследование языка моделирования и формального языка в харбинском архитектурном искусстве русского стиля. Журнал языкового тестирования и оценки (2022 г.) Том. 5: 44-52. DOI: http://dx.doi.org/10. 23977/langta.2022.050104.

ССЫЛКИ

[1] Пэн Мин. Структура здания (2-е издание). Чжэнчжоу: Издательство по охране водных ресурсов Хуанхэ. 2009 г..9.
[2] Ян Ин. Символы, эмоции и формы: о выражении архитектурного искусства. Хэбэйский университет. 2005.13.
[3] Ло Вэньюань. Характеристики и базовая схема архитектурного цветового моделирования. Вестник Харбинского архитектурно-строительного института, 1997. (4).
[4] Шу Ган. Эстетическая основа архитектурного дизайна. Пекин: Издательство нефтяной промышленности, 1996.29.
[5] Вэнь Люлинь. Дискуссия об эстетике в архитектуре. Строительные материалы и отделка. 2011. (7).
[6] Цзоу Хунцинь, Сюн Юнпин. Цвета декоративного графического дизайна. 2009. (9).35.
[7] Фан Цзе. Исследования по дизайну оформления фасадов современных зданий. Чунцин: Чунцинский университет. 2006.6.
[8] Лэн Сяньпин. Самолетная композиция. Пекин: Издательство Хуачжунского университета науки и технологий. 2011.14.
[9] Чен Ванда.