Авангард 20 века в архитектуре: Шаболовская башня, дом Мельникова, Клуб имени Русакова и другие.
Авангард в архитектуре
| фрагмент жилого комплекса «Айсберг» |
Авангард считается ярким, нетрадиционным и нестандартным стилем. Он, как и большинство современных стилей, зародился в начале XX века. Первые авангардные дома представляли собой игру цветов, контрастов и форм, пробные поиски новых форм и конструкций. Авангард был противоположность модерна, так как предлагал неприродные, сюрреалистичные образы, никаких строгих пропорций. Итак, выделим общие черты этого направления:
а) Контрастность. Может выражаться либо конструктивным
решением одновременно, где присутствуют плавно-округлые и жестко очерченные формы.
Либо применение несовместимых, на первый взгляд, фактур и материалов. А так
использовать неожиданные и провокационные цветовые решениях. При этом все
находятся в своеобразной гармонии и
взаимодействии, создавая уникальный авангардистский образ сооружения.
б) Неординарное решение при сопряжении объемов и плоскостей. Асимметричные конструкции, причудливые формы и изгибы создают уникальный внешний вид зданий и внутреннее пространство.
Примеры авангарда в современной архитектуре:
1. Проект культурного центра от французского архитектора Поль Ле Кернек(Paul Le Quernec)разработал на стесненной территории в городе Мюлуз (Франция).
Новый современный культурный центр города Мюлуз, Франция, находится в проблемном рабочем районе города. Он соседствует с площадью, парком, жилыми домами, детской площадкой и другими социальными объектами, ранее возведенными. Его главное предназначение — проведение концертов, собраний и других мероприятий. Архитектор использовал треугольную геометрию форму здания, граненый объем динамической структуры обозначил наклонными линиями.
Яркое невысокое здание занимает площадь в 1250 квадратных метров.
Динамический чёрно-розовый
фасад, выполненный из металла, напоминает фигурку оригами.За черными панелями фасада скрыты помещения различных форм, площадей и ярких цветов. Здание состоит из двух частей, соединенных половинок песочных часов в самом узком месте постройки. От центральной части отходят две открытые террасы, ограниченные стеклянными стенами. Из площадки верхнего уровня открывается красивый вид на главную площадь города.
2.В городе Орхус, Дания, разместился роскошный жилой
комплекс «Айсберг, на 210 квартир
площадью 50-200 кв. м. Квартирный ассортимент начинает от скромных однокомнатных
секторов и заканчивается роскошными пентхаусами. Жилой комплекс состоит из шести
пространств общей площадью от 110 до 211 кв.м.
3. Театр, который соединил в
себе функцию арт-галереи, открылся в городке Соуэто, ЮАР.
К его созданию
архитекторы пригласили лучших интернациональных и национальных специалистов в
области освещения и акустики театров. Три зала театра размещены в трех разноцветных огромных
«кубах», составляющих единую конструкцию: красный куб имеет 420 мест, в голубом
– 180, а в желтым — 90 мест. Все кресла трансформируются по-разному, в зависимости от представления.
Разноцветные кубы с одной стороны сморятся как единое здание, а с другой самостоятельные объемы. Главный фасад оформлен стеклянной стеной и фигурным тентом. Тент может использоваться для светоинсталляций во время различных мероприятий. В плане Театр представляет собой необычную геометрическую композицию, а в 3д пространстве представлен в виде массивных разноцветных коробок, легкого тента и изогнутых стен.
4. Дизайн стадиона отличается своей регулируемостью – на ней
можно проводить как полномасштабные концерты, используя все 50500 мест, так и небольшие
мероприятия, для чего часть арены закрывается, образуя зал на три тысячи мест.
Крыша
комплекса оснащена механизмом, способным за семь минут центр показать зал под
открытым небом. Сам объем здания отличается необычными фасадами.
5. На северо-западе Франции в городке Алансон спроектировано новое оригинальное здание. Благодаря своей уникальной авангардной архитектуре, объект стал отличительной карточкой всего региона. По форме он похож на два соединенных под углом гигантских барабана, а цвет внешней отделки имеет синеватый оттенок.
Для входа и выхода зрителей служат бетонные конструкции, а мембраны, натянутые на круговой крыше действуют как проекционный экран.
6.Balcony House – оригинальный авангардный дом. Фасад
строения как будто является более сдержанной и элегантной интерпретацией
расположенного в Лос-Анджелесе (США) здания Disney Concert Hall.
7. Этот проект — один из серии арт-отелей. Концепт включает в себя генерирование простых кубических форм и их интерпретации. Это добавляет чувство активности и динамики в окружающую среду.
8. Резиденция Casa Gomez в мексиканском городке Канкун. Проект дома был воплощен в 2012 году.
Архитектура авангарда. Истоки и теоретики стиля
В начале 20 века архитекторы отказались от декора и стали добиваться выразительности другими средствами. Узнаем, кто выдвигал эти идеи и что из этого получилось.
Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.
Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus
посмотреть все уроки
Автор урока
Дмитрий Беззубцев
Историк архитектуры, сопредседатель историко-культурного общества «Московские древности»
1.
Реймский собор. Реймс, Франция, 15 век
2. Палаццо Гримани. Венеция, Италия, 16 век
3. Церковь Санта Мария дель Джильо. Венеция, Италия, 17 век
5. Опера Гарнье. Париж, Франция, 19 век
6. Радиатор-билдинг. Нью-Йорк, США, 1924
7. Дом в Вайсенхофе. Штутгарт, Германия, 1927
Начнем с того, почему авангард важно знать:
🔹 Полностью отказался от декора. До авангарда все стили украшали фасады — каждый по-своему: колонны у классицизма, завитушки у барокко, каркас и ребра у готики. Авангард отказался от этого, добиваясь выразительности другими средствами.
🔹 Мы живем в архитектуре, которая началась с авангарда. Авангард — первый этап модернизма. Он заложил основы всей современной архитектуры.
Телеграм-канал
Level One
Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков
подписаться
Для начала поймем, как из авангарда получилась современная архитектура.
➿ В 1920–1930-е годы революционные идеи не в мейнстриме. В это время активно развивается ар-деко, архитекторы еще обращают внимание на украшательства фасада. Новые идеи развивают совсем немного архитекторов.
Вся современная архитектура — недекоративная, железобетонная, стеклянная, — это модернизм. Авангард — первая фаза модернизма, когда новая архитектура еще не популярна.
✅ Архитектура модернизма победила. После Второй мировой войны так начали строить везде. Появилось много интересных зданий. В этой архитектуре есть место разным идеям, направлениям и эстетикам — но они не представляют один стиль. Время единых стилей с общими принципами прошло.
1, 2. Лоосхаус. Вена, Австрия, 1909
3–6. Здание фабрики «Фагус». Альфельд, Германия, 1913
До Первой мировой войны архитекторов, которые искали принципиально новую эстетику, было немного.
Одним из теоретиков новой архитектуры был Адоль Лоос.
📖 «Орнамент и преступление». Так называется программная статья Лооса. В ней архитектор рассуждает, что татуировки и орнаменты — эстетика первобытного человека. На ранних этапах цивилизации это дало толчок искусству, но теперь пришло время отказаться от украшательств. Сам Лоос тоже строил в такой минималистичной эстетике.
🏭 Здание фабрики «Фагус». Немецкий архитектор Вальтер Гропиус создал здание, которое можно назвать иконой авангарда. Фасад без декора, но внешний вид все равно очень выразительный. Здание держится на каркасе, благодаря чему удалось сделать большие окна — стенам не нужно держать вес постройки. Угловое окно — принципиальное новшество авангарда: старая архитектура ставила в угол что-то тяжелое и массивное.
курс Level One
Как разбираться в архитектуре
Курс из 5 лекций о том, как понимать архитектуру и видеть разницу в стилях: от античности до авангарда.
После курса прогулки и путешествия наполнятся красотой — вы будете замечать красивые детали зданий вокруг себя, и сможете поделиться впечатлениями.
Сегодня можно купить со скидкой 50%
3500₽
1750₽
подробнее о курсе
Авангард | Тег | ArchDaily
Переосмысление манифеста Ле Корбюзье: 6 исследований, которые отходят от модернистских идеалов
Несмотря на свои шалости и грязную политику, ситуационисты, возможно, были правы. Смерть студентов-архитекторов не будет результатом чрезмерной студийной работы, а скорее произойдет из-за назидательного повторения модернистских идеалов, которым продолжают учить. В манифесте Ле Корбюзье Vers une Architecture (На пути к архитектуре) он выступает за принятие современной архитектуры в качестве решения глобальных кризисов 20-го века, что сейчас кажется довольно ограничивающим.
Если дисциплина не продвинется дальше черно-белых фотографий павильона Барселоны или редукционистских проектов Баухауза, студенты будут продолжать создавать то, что теперь может быть неправильно связано с «правильной архитектурой». Чтобы отойти от этих стереотипов о том, какой должна быть архитектура, вот шесть исследований строительства, кураторства и письма, которые противостоят этим представлениям:
+ 14
https://www.archdaily.com/906041/rethinking-le-corbusiers-manifesto-6-explorations-that-break-away-from-modernist-idealsVasundhra Aggarwal
Snøhetta для обновления Avant-Garde Театр в Нантере, Франция, с Dynamic Extension
Предоставлено Snøhetta
Компания Snøhetta была объявлена победителем конкурса дизайнеров на реконструкцию авангардистского театра Nanterre-Amandiers в Нантере, Франция. Ремонт призван вдохнуть новую жизнь в 19 век.Театр 60-х, известный своими высококачественными постановками и глобальным сотрудничеством.
Реконструкция будет включать добавление театра на 200 мест, а также реконфигурацию ресторана, книжного магазина и атриума с акцентом на гибкость и естественное освещение.
https://www.archdaily.com/904425/snohetta-to-renovate-avant-garde-theater-in-nanterre-france-with-dynamic-extensionNiall Patrick Walsh
Эта книга побуждает детей развивать свой собственный русский язык Конструктивистская детская площадка
© Zupagrafika
Одновременно с расцветом советской эпохи русское авангардное движение положило начало одной из самых влиятельных творческих революций ХХ века. Конструктивисты, составлявшие часть этой волны, переписали историю искусства, дизайна и архитектуры, и их наследие до сих пор остается современным.
+ 15
https://www.archdaily.com/874184/the-constructivist-build-your-own-russian-constructivist-playgroundRene Представления
Война за воду: дизайн этого антиутопического города был вдохновлен современными тенденциями в добыче ресурсов быть в ветхом состоянии, если они уже не были поглощены постоянно растущим числом воронок, появляющихся по всему городу.
Но город не безжизненный: по городу разносится постоянный гул, хорошо срежиссированное взбалтывание в погоне за одним центральным занятием. В этом городе самый ценный товар в мире — не золото, не бриллианты, даже не черное золото, а обычная пресная вода — находится под полным контролем мегакорпорации по имени Бирюза. Народом правит деспотическая автократия, и жизнь разделена между имущими и неимущими. Жизнь вращается вокруг доступа к воде. Это первый абзац последнего антиутопического романа? Нет, но это может быть интерпретация Джошуа Доусона нашего беспокойного будущего. CÁUSTICO, ода растущей традиции «спекулятивной дизайнерской фантастики», впервые созданной контркультурными авангардистами 1960-х годов (вспомните Archigram, Superstudio и Archizoom), Доусон преувеличивает значение текущих социальных явлений для целей риторики. Хотя правдивость его видения немного невероятна, работа представляет собой поучительный рассказ о растущей нехватке пресной воды. В то же время антиутопическое видение Доусона открывает разговор об отношении архитектора к утопизму, а его репрезентативные приемы поднимают вопрос о том, что именно влечет за собой работа архитектора.
+ 5
https://www.archdaily.com/794454/the-war-over-water-this-dystopian-city-design-was-inspired-by-current-trends-in-resource-extractionЯн Доротео
Как архитектурный авангард стал истеблишментом. Часть I. Общая грань
Представьте себе следующий сценарий: Че Геварра и небольшая группа повстанцев приближаются к дворцу диктатора. Они выбивают дверь и требуют встречи с ним. «Революция для народа! Долой тиранию!» Через несколько минут дверь открывает маленький лысый мужчина. Он передает Геварре ключи. «Вот, Че, страна в твоем распоряжении. Удачи.»
Хотя эта история кажется нелепой, именно это и произошло после выставки авангардных архитектурных рисунков в Музее современного искусства в 1988 году. Джозеф Джованнини рассказывает о событиях, связанных с выставкой «Деконструктивистская архитектура», в своей впечатляющей книге « Архитектура без границ». : Век подрывного авангарда , небольшая, неопытная группа «бумажных архитекторов» получила ключи от королевства.
К их изумлению, мало зная об архитектуре, они начали возводить здания по всему миру. Их ученики стали деканами крупных архитектурных вузов. Они поднялись на самые высокие уровни общественного и академического руководства. Они продолжают влиять на профессию и сегодня.
Революция, которая произошла после того, как Филип Джонсон организовал свою последнюю выставку в Музее современного искусства в возрасте 82 лет, была не менее важной, чем та, которую он устроил 56 лет назад, и не менее полемичной. В 1932 году выставка International Style представила крайне искаженную интерпретацию событий в Европе 1920-х годов, ложно провозгласив триумф модернизма, проиллюстрировав несколько подобных проектов малоизвестных в США архитекторов. Среди них были Ле Корбюзье, Вальтер Гропиус , Людвиг Мис ван дер Роэ, Марсель Брейер, Дж.Дж. П. Уд и Алвар Аалто относительно немного построили похожий язык, но были сгруппированы и представлены так, как если бы они были доминирующими фигурами на континенте (настоящую историю см.
в моем предыдущем обзоре здесь). Джонсон начал многолетнюю роль влиятельного посредника для архитекторов и кураторов, воспользовавшись успехом выставки.
Точно так же Заха Хадид, Рем Колхас, Даниэль Либескинд, Вольф Прикс, Хельмут Свичинский и Бернар Чуми были молодыми головорезами, большинство из которых посещали школу Архитектурной ассоциации в Лондоне в 1970-х и 1980-х годах — своего рода игровая площадка для заумных теоретиков и чудаков. . Джонсон и выбранный им куратор из Новой Зеландии Марк Вигли не предъявляли таких претензий к своим героям, просто связывая их с французским постструктуралистским литературным движением, исчерпавшим себя к концу XIX в.80-е: деконструкция. Ее лидер, Жак Деррида, подружился, но соперничал с Питером Эйзенманом, настоящей силой, стоящей за выставкой. «Независимо от того, было ли шоу в Музее современного искусства успешным у критиков, — пишет Джованнини (и он утверждает, что это не так), — оно взорвало профессию и с поразительной скоростью разрушило постмодернистское здание, отправив его в тень».
Джованнини, который освещал шоу для журнала New York Times Magazine и нашел его проблематичным, начинает свою книгу во время парижских студенческих демонстраций 19-го века.68, когда он жил там как аспирант литературного факультета. После участия в «подрывных авангардных» событиях он уехал из Парижа, чтобы изучать архитектуру в Гарварде. Он начал писать для журналов как раз тогда, когда ветер перемен привлек внимание лидеров культуры по обе стороны Атлантики к «альтернативной архитектуре». Сообщая как из Лос-Анджелеса, так и из Нью-Йорка, Джованнини находился в комнате, где это происходило с тех пор и по сей день, и вел очень подробные записи. Его книга объемом более 800 страниц мало что оставляет воображению; тут все, от русских конструктивистов до Обнаженный город и ситуационисты. Иллюстрации действительно потрясающие, многие цветные и оформлены в наклонном макете, который действительно поддерживает текст. Rizzoli превзошла сама себя, и автор создал свой великий опус.
В части 1 этого обзора я расскажу эту историю, не указывая на слабые стороны книги, так как считаю, что ее есть за что похвалить. Во второй части я объясню, почему в 21 веке архитекторы, которых он прославляет, не должны отвечать за застроенную среду, которую люди должны перепроектировать, если наша планета хочет избежать климатической катастрофы. Подобно модернистским создателям формы, они в конце концов продались капитализму поздней стадии и культурной элите.
Текст настолько обширен и богат подробными описаниями ключевых событий за четыре десятилетия, что любой, кто интересуется культурной историей рубежа веков, должен отнестись к нему очень серьезно. Автор взял интервью у всех ключевых игроков, часто как журналист, пишущий об отдельных проектах, но также и как устный историк. У него был доступ ко всем крупным фирмам, работавшим во времена расцвета искривленного титана, взрывов осколков, блобитектур, параметризма и антиутопий виртуальной реальности. Он назвал бы их разрушительными, наклонными, трансгрессивными, аберрантными и авангардными — с его точки зрения, все это хорошо для архитектурного искусства, когда они появляются.
Пациентов отпустили в приют, который может сыграть роль в кино или романе, но не в общественной архитектуре.
Главные герои этого фильма, похожего на Годара, были все из центрального кастинга: замученный еврей-агностик из Ньюаркского района Филипа Рота; безродный швейцарский философ и студент-радикал; музыкальный вундеркинд из польско-американской семьи, такой как Уорхол; богатая избалованная иракская принцесса с глазами Леонардо; язвительный голландский студент-кинематографист, главной целью которого было написать порно для Расса Мейера в Голливуде; и два австрийских знатока рок-гитары, которые хотели сжечь габсбургскую Вену. Ах да, и помятый приветливый человечек из Лос-Анджелеса, перевернувший архитектуру в Бильбао с ног на голову.
Это Звездные архитекторы, которым мы поклоняемся сегодня, не понимая их пути от аутсайдеров до идейных лидеров. Джованнини рассказывает предысторию каждого из них с захватывающими экскурсами в карьеры их наставников, вдохновителей и сообщников в Европе и США.
Это дикая поездка для читателя, и она доставляет удовольствие, если игнорировать историческую близорукость, стоящую за вещами этих архитекторов. используются в качестве корма для их работы. Между строк можно различить образец лингвистического запутывания, который отслеживает политический и социальный упадок, происходящий в этот неспокойный период, дугу от Рейгана до Трампа.
Мы узнаем, что Бернар Чуми, хотя и обучался в Швейцарской высшей технической школе в Цюрихе, читал Жоржа Батая и мечтал стать философом, подобно Ролану Барту и Мишелю Фуко. Осторожный политик, он объединился с покровительницей концептуального искусства Роуз Ли Голдберг, чтобы добиться признания как на арт-сценах Лондона, так и Нью-Йорка. Он также заимствовал тексты и идеи постструктуралистских мыслителей, не беспокоясь о плагиате, создавая работы, которые ловко накладывали одну сухую концепцию поверх другой, радуясь их несовместимости.
Очевидно, он поссорился в АА с другим архитектором и культурным критиком, Ремом Колхасом, чья жена была трансгрессивной художницей и музой, представленной в Бредовом Нью-Йорке , студенческом проекте, который стал популярной книгой.
К его чести, голландский архитектор учился в Корнелле и вместе с коллегами из Лондона открыл настоящую прибыльную дизайнерскую фирму (Office for Metropolitan Architecture). Они были первыми, кто создал настоящие здания, а некоторые из них представили пространства и концепции, которые обогатили их программы и сайты. Если соперничество было таким горячим, как утверждает Джованнини, возможно, OMA стала более смелой и «подрывной» после 19-й88 Выставка MoMA в ответ на мгновенную славу Чуми. Действительно, участие OMA в этой выставке было своего рода троянским конем, не предназначенным для связи с другими.
Заха Хадид была протеже Колхаса в АА и сразу же вызвала ажиотаж своими возмутительными риффами о конструктивистских коллажах, проунах и скульптурах. Хотя русский авангард хорошо известен как предшественник модернизма, он просуществовал всего 20 лет, прежде чем был подавлен Сталиным. Лондонский факультет Элвина Боярского, похоже, заново открыл для себя Казимира Малевича, Эль Лисицкого и их радикальных единомышленников в XIX веке.
80-х, и получили более широкий доступ к своей работе после падения железного занавеса. Удивительные способности Хадид к рисованию дали ей возможность подражать и превращать супрематическое искусство в странные, манящие архитектурные фантазии.
Хотя Даниэль Либескинд был американцем, он тоже присоединился к факультету АА в конце 1970-х годов, перенимая «агрессивные» идеи от своих беспокойных коллег. Большинство художественных движений катализируются среди членов творческого кружка, подобного тому, который развивался там параллельно с постмодернизмом в США. Все злые молодые (женщины) мужчины в Архитектурной ассоциации нацеливались на заезженные, лаконичные мизийские коробки с их взрывающимися, режущими формами. Либескинд создал несколько необычных, хаотичных рисунков, когда возглавлял программу Крэнбрука в Мичигане, провозглашая свою независимость от любых упорядоченных сеток или систем и выступая за «открытую архитектуру».
Wolf Prix и Гельмут Свичинский из Coop Himmelb(l)au находились под влиянием основателя «акционизма» Венского технического института Гюнтера Фейерштейна.
Они выступали за радикальные изменения в городских учреждениях и использовали партизанскую тактику для достижения своих целей. Подобно взрывным студенческим движениям 1960-х годов, их архитектура была бы разрушительной, даже насильственной, когда они добавляли к существующему зданию или делали внутреннюю инсталляцию.
Фрэнк Гери и Питер Эйзенман, два пожилых американца, представленных на выставке в Музее современного искусства, к 19 годам добились больших успехов в своей карьере.88. Эйзенман уже был связан с «нью-йоркской пятеркой» и с Филипом Джонсоном благодаря своему посту директора Института архитектуры и городских исследований. Когда Джонсон закрыл IAUS в 1985 году, Эйзенман искал свежие идеи и место, которое могло бы окупить арендную плату в его нью-йоркском лофте. Книги и брошюры, хоть и смелые, не привлекали к себе должного внимания — ему нужно было что-то взрывное. Должно быть, ему было больно, когда его друг, Майкл Грейвс, за одну ночь стал сенсацией благодаря своему Портленд-билдингу, якобы переданному ему Джонсоном, поскольку оба они были на волне постмодернизма.
Подобно Эйзенману и Джонсону, он [Гери] свернул, чтобы присоединиться к новым ребятам, когда увидел, что приливы и отливы меняются, почти не ожидая цунами.
Гери присоединился к группе как друг Питера, не обязательно потому, что он верил в «теории», исходящие от Вигли, Чуми и др. Он десять лет работал в окопах, проектируя торговые центры, гаражи и корпоративные апартаменты для крупных застройщиков. Всегда привлекаемый арт-сценой, он решил в 80-х, что ему нужно расшевелить клетки провокационными работами. Его реконструкция голландского колониального дома для его семьи и несколько других небольших проектов сделали его известным, но, вероятно, поместили его в лагерь больше с Джеймсом Уайнсом, чем с Клодом Парентом (второстепенным французским архитектором, которым восхищались некоторые в группе). ). Подобно Эйзенману и Джонсону, он свернул, чтобы присоединиться к новым ребятам, когда увидел, что приливы и отливы меняются, почти не ожидая цунами.
Итак, как ловко объясняет Джованнини, маловероятная группа незваных гостей взорвала банкет и украла еду и напитки. Их переворот не произошел в одночасье, а имел предшественников в Европе и США. В книге рассматриваются эти и многие сопутствующие движения и события, некоторые из которых имеют прямое отношение к основному повествованию, а некоторые — в меньшей степени. Автор попадает в цель, описывая литературу, перформанс и французскую постструктуралистскую философию, но менее уверен в себе, когда обсуждает раннемодернистский авангард в Европе или действительные мотивы, вызвавшие негативную реакцию против корпоративного модернизма в XIX веке.60-х и 1970-х годов. Он склонен сваливать всю нетрансгрессивную (до 1980-х) архитектуру в одну большую кучу, игнорируя очевидные различия между своими противниками. Его интермедии о ключевых фигурах отца — Клоде Пэренте, Леббеусе Вудсе и Манфреде Вольф-Плоттегге — занимательны, но не совсем убедительны. Вудс не имел ничего общего с двумя европейцами и ненавидел выставку DeCon.
Обширный текст и иллюстрации содержат больше, чем необходимо для разъяснения истории, теории и странных обстоятельств, которые дали нам современную архитектуру в том виде, в каком мы ее понимаем сегодня. Джованнини, который мог издать книгу 15 лет назад, решил добавить два раздела о влиянии цифровой графики и компьютерного дизайна. Это было мудро, поскольку эти технологии, наряду с достижениями в области материаловедения и инженерии, позволили создать некоторые из наиболее возмутительных конструкций, появившихся во второй волне сторонников искажения пространства и массы — таких фигур, как Грегг Линн, Жан Нувель, Том Мейн. и покойный Энрик Миральес. Обсуждая работы всех своих главных героев, Джованнини справедлив, открыт и симпатизирует заявленным идеям и концепциям. Из них есть многочисленные цитаты. Он пишет со страстью и талантом, иногда слишком поэтично описывая проекты, которые действительно расширяют человеческое чувство реальности.
Архитектура на свободе — красивая, смелая, гигантская книга, в которой рассматривается одна из самых сложных тем в истории современного искусства.