Советская архитектура: Архитектура СССР (26 фото) – 403 — Доступ запрещён

Архитектура СССР (26 фото)

Что выделяет это здание из других высоток? Прежде всего сближение прямоугольной конструктивной основы с живописностью общего формообразования. Мягкий силуэт, скульптурная пластика объёмов – таковы черты этой работы.Структурированность сложных объёмов оказалось ближе вертикализму модульного строя сталинского ампира, чем жёсткой сетке 1960-х. Тем не менее, новое сооружение с его явным стремлением к эмоциональному экспрессионизму лишено даже намёка на ретроспектные формы.Своей венчающей частью здание участвует в центральных панорамах города. Силуэт этой части не спорит с куполами и шпилями, потому что содержит основные координаты их форм.Из журнала «Архитектура СССР»
Смотрите так же Странные советские здания
Министерство автомобильных дорог Грузии Тбилиси, Грузия, 1975

НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ «РАДУГА» г. Санкт-Петербург, 1979-1990

КИНОТЕАТР «РОССИЯ»

Новый объём должен был захватить пространство бульвара и вместе с тем сохранить свободное пространство на уровне земли. Для этого мы подняли залы на отметку второго этажа – подиума, тем самым разведя потоки зрителей, входящих и выходящих из залов.Проход между залами мы выполнили в виде вертикального ущелья. Решение было подсказано обращением к истории. Ансамбли армянских монастырей – Агарцин, Кечарис – построены на принципе подобия объемов, тесно стоящих рядом, и в узком пространстве между ними возникает силовое поле, что связывает их с окружением.Из интервью архитекторов журналу «Архитектура СССР»

ДВОРЕЦ КИНО ИМ. АЛИШЕРА НАВОИ г. Ташкент (Узбекистан), 1961-1964

Здание выстроено в форме каннелированной колонны и украшено изнутри росписями.

КАФЕ И РЕСТОРАН «ПОПЛАВОК» г. Днепропетровск (Украина), 1976

На голубой зеркальной дороге Днепра разместилось кафе «Поплавок».

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ЗДАНИЕ ПОСОЛЬСТВА СССР г. Гавана (Куба), 1975-1981

В основе проекта – идея самодостаточного пространства, монастыря на острове с колокольней в качестве административного здания. Динамичность и жёсткая пластика форм вызвана необходимостью создания теневых зон, для чего применялись экраны и навесы.

ДВОРЕЦ ТОРЖЕСТВЕННЫХ ОБРЯДОВ (ДОМ ТОРЖЕСТВ) г. Тбилиси (Грузия), 1980-1984

Дворец «Аркадия», ранее находившийся в собственности бывшего олигарха и оппонента президента Саакашвили — Бадри Патаркацишвили, — жемчужина среди достопримечательностей Тбилиси. В прошлом — это был Дворец бракосочетаний, возвышающийся на склоне горы, теперь парит над столицей Тбилиси грустным напоминанием былого величия. На фасаде здания висит огромный портрет на вид добродушного олигарха, прах которого лежит внутри этого грустного особняка.Достопримечательности Тбилиси

ЦНИИОКИ РОБОТОТЕХНИКИ И ТЕХНИЧЕСКОЙ КИБЕРНЕТИКИ (ЦНИИ РТК) г. Санкт-Петербург, 1974-1985

Элегантное, устремленное ввысь здание напоминает не то одинокую часовню, не то ракету, затерявшуюся среди берез парка Сосновка. Оно строилось как полигон для испытания космического оборудования для совместного советско-американского пилотируемого полёта в космос «Союз-Апполон».Как и башня в Пизе, ленинградская «ракета» позволяла проводить замеры состояния тел при свободном падении. Сегодня в башне (кстати, абсолютно полой) хранится искусственная рука, использовавшаяся когда-то на космической станции «Мир».

МОРСКОЙ ВОКЗАЛ г. Санкт-Петербург, 1982

Куда плывете вы, тугие алюминиевые паруса? Как пришвартовавшийся парусник, надо льдами Финского залива высится Морской вокзал. В его очертаниях угадывается одновременно и строгость Адмиралтейства (пропорции которого, скорее всего, послужили авторам одним из образцов для «переклички» через века), и грациозность океанского лайнера.Из статьи В. Иванова «За цельностью — к звездам»

ДЕТСКИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР г. Москва, 1972-1979

Архитектурная композиция театра основана на контрасте его распластанной прямоугольной нижней части и группы круглых башен, завершающих здание. Ярко выраженная во вне трехзальность сочетается с равномерным распределением входов, балконов и скульптур, отражающих единство комплекса.Из журнала «Архитектура СССР»

МУЗЕЙ АВТОМОБИЛЬНОГО ЗАВОДА ИМЕНИ ЛЕНИНСКОГО КОМСОМОЛА г. Москва, 1972

о-своему органична символика промышленной архитектуры. Гиганты энергетики – современные символы мощи человечества, равно как и огромные промышленные комплексы, открытые производственные установки, господствующие над объектом. Сама специфика труда на современном производстве получает своеобразное выражение: связь с научными и учебными центрами говорит о взаимопроникновении труда физического и умственного.Из книги «Новые горизонты архитектурного творчества»

Пансионат «Дружба» Ялта, Украина, 1984

Государственная научно-техническая библиотека Украины

Дом-памятник «Бузлуджа»

Тверь. Ул Вагжанова

Гостиница Россия

Здание МИД

ДОМ ГОСПРОМА Харьков, 1926 -1928

ЗДАНИЕ МИНИСТЕРСТВА АВТОДОРОГ Тбилиси, 1975

КЛУБ имени РУСАКОВА

Мельников — единственный ортодоксальный конструктивист, который больше строил, а не рассуждал о том, как следует строить. Его московские клубы по своему близки к церквям, возвышающимся над убогой застройкой заводских окраин. Собственно, церкви они и были призваны заменить. Даже открытые лестницы и террасы напоминают галереи-гульбищаXVII века.

ГИГАНТОМАНИЯ

Ленинский план монументальной пропаганды объявлял скульптуру важнейшим агитационным средством. Памятники революционерам и общественным деятелям с 1920-х годов стали появляться по всей стране, плотно обеспечив художников госзаказом. Эталонным символом соцреализма стал монумент Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» на ВДНХ, венчавший павильон СССР на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Спустя тридцать лет на Мамаевом кургане в Волгограде был возведен другой триумф гигантомании — «Родина-мать зовет!» Евгения Вучетича. На момент создания это была самая высокая скульптура в мире: 85 метров, 33 из которых занимает меч. Для сравнения: американская статуя Свободы — 46 метров без постамента. Но по масштабу и степени воздействия на умы даже они не могли тягаться с Общесоюзной радиотелевизионной передающей станцией имени 50-летия СССР. 540-метровая Останкинская башня в виде перевернутой лилии в 1967 году стала самым высоким сооружением на планете.

МАВЗОЛЕЙ ЛЕНИНА Москва, 1929–1930

Не просто всеми признанный шедевр, но главный храм советской религии не случайно спроектирован зодчим, до революции строившим самые интересные церкви в неорусском стиле. Никакой не конструктивизм, но до предела упрощенный классицизм, причем не без иронии: трибуна для выступлений есть, а странная выемка в углу справа на другой стороне фасада отсутствует. Особенно впечатлительные сравнивают зиккурат с пирамидой Кукулькана в городе майя Чичен-Ице и ищут масонские символы.

Санаторий «Металлург» Сочи

ГЛАВНОЕ ЗДАНИЕ МГУ Москва, 1948–1953

Когда-то в этом месте, на Воробьевых горах, собирались построить храм в память победы над Наполеоном, теперь же о новой победе возвестило нечто совершенно невообразимое — не то собор, не то дворец, не то замок (четыре яшмовые колонны, уцелевшие при сносе храма Христа Спасителя, установили перед кабинетом ректора). Как и в случае с другими сталинскими высотками, сравнения с американскими небоскребами нелепы. Ведь те непременно сбиваются в кучи, сила же университета— в бескрайних просторах вокруг, гарантирующих эффектные виды.

ДВОРЕЦ СОВЕТОВ

Грандиозное здание высотой 420 метров по проекту Бориса Иофана должно было стать апофеозом большого стиля. Многоярусный небоскреб с колоннами, увенчанный стометровой статуей Ленина — в два с лишним раза выше статуи Свободы, — начали строить на месте взорванного в 1931 году храма Христа Спасителя, успев сделать фундамент. В голове вождя предполагали обустроить библиотеку, кабинет Сталина или поставить зенитные установки. В войну проект заморозили, а затем было уже не до дворца, вместо одного гиперздания в Москве выросли «семь сестер» — семь высоток. После смерти кормчего культурный вектор был направлен не ввысь, а вглубь: фундамент Дворца Советов перетек в открытый бассейн «Москва».

Источник: www.sobaka.ru

Советская архитектура | Коммунизм вики

Основная статья: Советское искусство

Гостиница «Космос» на ВДНХ

Советская архитектура охватывает период 1917—1991 годов. За это время в ней отразился ряд мировых архитектурных стилей — конструктивизм, рационализм, ар-деко, являющаяся смесью ар-деко, ампира и эклектики сталинская архитектура и брутализм.

Периодизация

Архитектура периода Революции и Гражданской войны

Башня Татлина и более поздняя скульптура «Рабочий и колхозница»

В военный период большинство архитекторов осталось без работы и занималось «бумажной архитектурой». Некоторые сотрудничали со скульпторами, создавая памятники (Л. В. Руднев, памятник «Жертвам репрессии» на Марсовом поле, 1917—1919).

Владимир Татлин в 1920 году создал свою знаменитую башню, которая стала символом нового направления в искусстве, выражением смелости и решительности исканий.

Архитектура 1921 — сер.1930-х годов

См. также: Конструктивизм (искусство) и Рационализм (архитектура)

Здание Центрального телеграфа

В этот период, по сравнению с предыдущим десятилетием, возникла стабильность, экономическое положение упрочилось, и перед архитектурой открылись широкие возможности. Началось масштабное строительство — жилые дома, заводы, фабрики, электростанции, проектировались новые города и поселки.

Разрабатывался и распространялся стиль советской архитектуры. Его питали разные традиции — ряд мастеров хранили старые традиции, другие занимались новаторством. Ч

ДнепроГЭС

Оригинальные постройки советской архитектуры

Архитектура любого периода имеет свои особенности. Советская отличалась разнообразием форм, экспериментальными постройками, геометричными линиями, преимущественно серым цветом. Все детали старались сделать функционально обоснованными. Многие из строений нашей подборки имеют первоначальный вид, другие отреставрированы и потеряли прежний облик, какие-то так и остались недостроенными.



1. Вычислительный центр



Источник:

Архитекторы: С. Казидадзе, Г. Джанберидзе
Место: Тбилиси, Грузия
Год постройки: 1973

Источник:



Источник:



Источник:

2. Яхт-клуб ДСО «Труд»



Источник:

Место: Петровский остров, Санкт-Петербург
Архитекторы: В.С. Маслов, Г.П. Морозов, А.А Белявская
Год постройки: 1980

3. Институт робототехники и технической кибернетики



Источник:

Архитекторы: С.В. Савин, Б.И. Артюшин
Место: Санкт-Петербург
Год постройки: 1987

4. Выставочный комплекс «Ленэкспо»



Источник:

Место: Санкт-Петербург, «Ленэкспо». Павильон №6
Архитекторы: В.М. Фрайфельд, Д.Б. Седаков
Год постройки: 1990

Источник:

5. Экспериментальный одноквартирный дом из пластмассы



Советская архитектура и ее особенности

Становление советской архитектуры. Советская архитектура зародилась на совершенно новой основе — социалистической, имеющей главной целью создание материальных и духовных благ для всех трудящихся. Заказчиком архитекторов стало государство, народ, вследствие чего изменились задачи, стоящие перед зодчими. Главной задачей стала забота о простом человеке — создание такой архитектуры, которая бы максимально удовлетворяла высоким запросам строителей коммунистического общества.

Влияние государства на советскую архитектуру началось уже с первых мероприятий (забота об очищении городов от грязи, благоустройство рабочих окраин). В программе партии, принятой VIII съездом РКП(б) в 1919 г., говорилось о необходимости всеми силами улучшать жилищные условия трудящихся маее, уничтожать негодные жилища, строить новые, соответствующие новому общественному положению рабочих масс, рационально расселять трудящихся.

Для приведения архитектурной выразительности в соответствие с потребностями нового социалистического строя партия давала четкие установки о развитии социалистической культуры на .основе критического освоения всего мирового наследия.
В архитектурных мастерских с первых лет Советской власти начинается разработка проектов благоустроенных жилых домов для рабочих. Создаются и новые типы общественных зданий: дворцы труда, культуры, детские учреждения и др.

Ликвидация частной собственности на землю и недвижимость в городах позволила уже в 1918 г. развернуть градостроительные работы по перепланировке Москвы.

Архитектура довоенного периода. Индустриализация промышленности внесла глубочайшие прогрессивные изменения в жизнь народов советской страны. Архитектура с первых довоенных пятилеток развивается на прочной индустриальной основе. Строительство охватывает всю страну. В 1929—1932 гг. заложены десятки новых городов. За это время построено свыше 1500 крупных комплексов индустриальных предприятий.

Классовая борьба, которая шла в этот период в стране, отразилась на различных творческих направлениях архитектуры; одним из наиболее сложных явлений стал конструктивизм.

К положительным сторонам его относятся применение прогрессивных конструкций и материалов, борьба за стандарт, типизацию, индустриализацию строительства.

Отрицательными чертами конструктивизма являются игнорирование художественного наследия архитектуры, упрощение форм, оголение конструкций, агитация за создание мировой космополитической архитектуры.

Типичным гражданским сооружением советских конструктивистов был Дом госпромышленности в Харькове (рис. 22). Обращает внимание раздробленность объектов, соединение их случайными элементами, хаотичность силуэта.

Вместе в тем архитекторам-конструктивистам, проектировавшим промышленные здания в годы первых пятилеток, принадлежит большая заслуга в разработке типа удобного и светлого индустриального здания новой социалистической эпохи. Сюда относятся в первую очередь первенцы советского тракторо- и автомобилестроения — Волгоградский, Челябинский тракторные, Московский и Горьковские автомобильные заводы, Днепровская ГЭС им. В. И. Ленина.

Успехи построения социализма вызвали интенсивное развитие архитектуры и строительной техники. Особый размах получило градостроительство.

В 1935 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление об утверждении Генерального плана реконструкции города Москвы.
В основу перепланировки была положена исторически сложившаяся радиально-кольцевая система улиц, которая подверглась упорядочению путем пробивки новых и спрямления старых магистралей, строительства мостов, набережных, создания крупных парков. Реконструировалась транспортная сеть Москвы. В этом деле огромное значение имело строительство метрополитена и канала им. Москвы, сделавшего Москву крупным речным портом.

Выдающимся произведением советской довоенной архитектуры является мавзолей В. И. Ленина (рис. 23). Предельно простыми средствами выражены идеи несокрушимости ленинизма, прочной связи основателя Советского государства с массами.

Мавзолей объединил здания Красной площади, построенные в разные исторические эпохи, в ансамбль всемирно-исторического значения. Своим местоположением, размерами, формами и значимостью он привнес в ансамбль Красной площади новое идейное содержание.

Архитектура послевоенного периода. Социалистические принципы градостроительства, заложенные в Генеральном плане реконструкции Москвы, служили образцом для развития других крупных городов СССР, особенно в послевоенный период
Одной из первоочередных задач этого периода было жилищное и культурно-бытовое строительство, которое проводилось не разбросанно, по всему городу, а крупными массивами по серийным типовым проектам.

С начала 50-х годов все большее распространение получает крупноблочное и крупнопанельное домостроение.

Тем не менее еще много типовых зданий продолжали строить из малоиндустриальных конструкций с навесными декоративными украшениями, заимствованными преимущественно из импозантной дворцовой архитектуры Ренессанса. Стремление к парадности сказалось и в планировке кварталов.

Недооценка вопросов экономичности и функциональной целесообразности особенно проявилась в проектировании высотных зданий в Москве. Идеи триумфальности, украшательство проникли в архитектуру промышленных, энергетических и транспортных сооружений.

Перелом в развитии архитектуры произошел после Всесоюзного совещания по строительству в декабре 1954 г. Партия призвала архитекторов отказаться от украшательства и учитывать требования индустриального строительства.

Ряд постановлений и государственных мероприятий изменили положение в архитектуре. Постановления обращали внимание на то, что советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений.
Привлекательный вид зданий и сооружений должен создаваться не путем применения надуманных, дорогостоящих декоративных украшений, а за счет органической связи архитектурных форм с назначением зданий и сооружений, хороших их пропорций, а также правильного использования материалов, конструкций, деталей и высокого качества работ.
 

Рис 22 Дом госгтромышленности в Харькове (1929—1933) Арх. C. С. Серафимов Общий вид


 


Рис. 23. Мавзолей В. И. Ленина (1929—1930). Арх. А. В, Щусев

 

 
Рис. 24. Спортивный комплекс в Лужниках (Москва, 1954—1956). Арх. А. В. Власов
 

 
Рис. 25. Дворец Съездов в Московском Кремле (1961). Архитекторы
В. М. Посохин, П. П. Штеллер и др. Интерьер главного зала

В правительственных постановлениях по жилищному строительству было указано на необходимость создания экономичных благоустроенных квартир для заселения одной семьей.

Для творческой перестройки архитекторов большое значение имели конкурсы на экспериментальные проекты жилых домов, общественные здания и планировку микрорайонов; архитектурные формы стали легкими, ясными, конструкции и материалы современными, все детали функционально обоснованными.

Эти новые черты архитектуры получили свое отражение в сооружениях Волгоградской и Братской ГЭС, в спортивном комплексе в Лужниках (рис. 24), в Кремлевском Дворце Съездов с главным залом на 6000 мест (рис. 25), в застройке проспекта Калинина в Москве (рис. 26), в Ленинском мемориальном центре в Ульяновске, в Останкинской телевизионной башне в Москве, авторы проекта и строители которой удостоены в 1970 г. Ленинской премии.

Отличительной особенностью советской архитектуры на современном этапе является проектирование и строительство целых микрорайонов и городов. За последние годы построены десятки новых городов; в их числе такие крупные градостроительные комплексы, как город Навои и Новосибирский городок науки, жилые районы массового строительства—Жирмунай в Вильнюсе и новые кварталы в Ташкенте.

В приветствии V съезду советских архитекторов, состоявшемуся в октябре 1970 г., ЦК КПСС и Совет Министров СССР дали высокую оценку творческому труду зодчих и поставили задачу перед ними при строительстве и реконструкции городов обеспечивать создание архитектурных ансамблей общегородских центров в застройкой их комплексами общественных зданий как по типовым проектам, так и по экономичным индивидуальным проектам, для придания городам надлежащего облика и колсрита, лучше учитывать природно-климатические особенности различных районов и прогрессивные национальные традиции.
 

Рис. 26. Проспект Калинина в Москве

Большое значение для дальнейшего развития всего советского градостроительства имеет постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О генеральном плане развития города Москвы» (1971 г.).

Утвержденный Генеральный план развития Москвы охватывает период до 1985—1990 гг Он предусматривает широкое использование самых последних достижений отечественной и зарубежной науки, техники, архитектуры, чтобы превратить столицу Советского Союза в образцовый коммунистический город с удобной планировкой, с высоким уровнем благоустройства и санитарно-гигиенических условий жизни населения, с хорошей организацией городского хозяйства, с новыми типами общественных и промышленных зданий, с жилищами нового быта, воплощающими идеи коллективного обслуживания, где семья освобождена от многих домашних забот, а свободное время использует для гармоничного духовного и физического развития.

	ПРОДОЛЖЕНИЕ >>>




Советская архитектура — Википедия

Гостиница «Космос» на ВДНХ

Советская архитектура охватывает период 1917—1991 годов. За это время в ней отразился ряд мировых архитектурных стилей — конструктивизм, рационализм, арт-деко, являющаяся смесью ар-деко, ампира и эклектики сталинская архитектура и брутализм.

Периодизация

Архитектура периода Революции и Гражданской войны

Башня Татлина и более поздняя скульптура «Рабочий и колхозница» Л. В. Руднев. Памятник на Марсовом поле

В военный период большинство архитекторов осталось без работы и занималось «бумажной архитектурой». Некоторые сотрудничали со скульпторами, создавая памятники (Л. В. Руднев, памятник «Жертвам репрессии» на Марсовом поле, 1917—1919).

Владимир Татлин в 1920 году создал свою знаменитую башню, которая стала символом нового направления в искусстве, выражением смелости и решительности исканий^[1].

Архитектура 1921—сер. 1930-х годов

В этот период, по сравнению с предыдущим десятилетием, возникла стабильность, экономическое положение упрочилось, и перед архитектурой открылись широкие возможности. Началось масштабное строительство — жилые дома, заводы, фабрики, электростанции, проектировались новые города и поселки^[2].

Разрабатывался и распространялся стиль советской архитектуры. Его питали разные традиции — ряд мастеров хранили старые традиции, другие занимались новаторством. Члены обоих этих групп могли придерживаться двух основных тенденций — рационализм и конструктивизм^[2].

Главой рационалистов был Николай Ладовский. Это направление архитектуры сосредотачивалось на проблеме художественного образа. Искания основывались на широком применении новейших строительных материалов и конструкций. Архитекторы этого направления придавали большое значение учёту объективных закономерностей композиционного построения архитектурной формы^[3]. Они считали, что нельзя забывать об объективных закономерностях формообразования, а также о психофизиологических особенностях восприятия человека^[2].

Школа конструктивизма сформировалась чуть позже. Архитекторы-конструктивисты подчеркивали важность учёта функционально конструктивной основы строительства, кроме того — боролись против «реставраторских» тенденций в отношении прежних архитектурных традиций, а также против «левого формализма», как часто назывались поиски некоторых современников. Конструктивизм как самостоятельное явление впервые проявил себя в начале 1923 года, когда братья Веснины начали проект Дворца труда в Москве.

Здание Центрального телеграфа

В результате общих устремлений рационалистов и конструктивистов зародилось и получило дальнейшее развитие новое направление советской архитектуры в целом. Работы этого направления — конкурсные работы на проекты здания московского отделения «Ленинградская правда», акционерного общества «Аркос» (арх. Иван Фомин), советского павильона на Всемирной выставке в Париже (арх. Константин Мельников), московского телеграфа (арх. Иван Рерберг) и т. д.^[2]

В последующие годы творческие поиски в советской архитектуре определялись «преодолением полемической прямолинейности теоретических позиций и практики конструктивистов и рационалистов»^[4]. Происходил синтез обоих направлений. С его использованием возводились жилые комплексы, которые во второй половине двадцатых годов получили активное развитие. Массовое строительство жилья рабочих (3-5 этажные секционные дома), а также типовое проектирование жилищ «трудящихся в условиях социалистического общества» вызывало различные теоретические споры. Индивидуальный дом с сенями и русской печью считался отвечающим задачам построения общества, с другой стороны — возводились и громадные дома-коммуны. Много строится рабочих и сельских клубов, изб-читален, народных домов. Постепенно складывается новый тип общественного здания. Константин Мельников в этом смысле был важным мастером. По его проекту в Москве было построено 5 клубов: имени Русакова, имени Горького, имени Фрунзе, «Каучук» и «Буревестник». Он рассматривал рабочие клубы как тип здания, который своим обликом должен отражать новые формы жизни и труда, то есть в нём должны сливаться функциональные и пространственные задачи^[2].

Дворец культуры московского автозавода им. Лихачева (1930—1934) братьев Весниных — типичное проявление конструктивизма: большие, ничем не украшенные плоскости, обширные застекленные поверхности, свободная композиция разных объёмов, динамичность композиции. Они же возвели Днепровскую гидроэлектростанцию — лучший образец промышленного строительства 1920- начала 1930-х годов^[2].

Мавзолей Ленина

Новаторские тенденции в архитектуре 1920-х были такими сильными, что влияли на мастеров, которые прежде ориентировались на старые традиции. Таков, например, Мавзолей Ленина работы Щусева, хотя Жолтовский остается стойким в своих классицистических исканиях и поиске нового языка^[2].

Конкурс на возведение Дворца Советов был важным моментом в развитии творческих поисков. Восторжествовала несколько модернизированная идея традиционного монумента — в варианте Иофана с множеством колонн и гигантской статуей^[2].

Архитектура 1930-х



В 1930-е продолжалось активное строительство городов и поселков, требовалось реконструировать много старых городов. Новые задачи времени — сооружения для сельскохозяйственной выставки в Москве с павильонами для каждой союзной республики, канал им. Москвы, московский Метрополитен. Задачи обычного жилищного строительства сочетались с необходимостью возведения крупных архитектурных комплексов выставочного характера или транспортных сооружений, рассчитанных на огромные пассажиропотоки.

Стилевые тенденции располагались между двумя крайними точками — конструктивизмом и традиционализмом. Влияние конструктивизма ещё мощно ощущалось, вдобавок, завершались стройки зданий, начатых в этом стиле в 1920-е годы: Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина (1928-40, архитекторы — Владимир Щуко, Владимир Гельфрейх), театр в Ростове-на-Дону (1930-35, те же; взорван нацистами, позже восстановлен), здание комбината газеты «Правда» (1931—1935, Пантелеймон Голосов), ансамбль площади Дзержинского в Харькове со зданием Госпрома (Сергей Серафимов и Самуил Кравец). Эти искания продолжали некоторые архитекторы 1930-х годов: Аркадий Лангман построил Дом СТО (1933-36; совр. здание Государственной Думы в Охотном ряду). Лев Руднев и Владимир Мунц возвели здание академии им. Фрунзе — строгое в формах, расчлененное и величественное. Очень удачен созданный в 1936-38 гг. группой архитекторов Крымский мост.

• 

  Крымский мост



Жолтовский же в эти годы возглавляет традиционалистическое направление, опираясь на свой дореволюционный опыт архитектора-неоклассициста. В 1934 г. он строит жилой дом на Моховой, прилагая к современному по планировке и конструкциям зданию — большой ордер, который не имеет конструктивного смысла. Вообще, в 1930-е годы колоннада становится излюбленным декоративным приемом, подчас в ущерб внутренней конструкции и удобствам.

Ощущается тяготение к возрождению старых стилевых особенностей. Это заметно и в национальных школах, в частности — это проявилось при строительстве павильонов будущего ВДНХ. Архитекторы пытаются соединить старое и новое. Таково, например, здание дома правительства Грузинской ССР в Тбилиси (1933-38), архитекторы Илья Лежава и Виктор Кокорин: здесь аркада нижнего этажа, отсылающая к архитектуре старого Тифлиса, соединена с простой композицией здания. Александр Таманян создавал ансамбль центра Еревана, добавляя к традиционным чертам элементы стиля классицизм. Благодаря использованию розового туфа здания органично вписываются в окружающий пейзаж.



Московский метрополитен также создавался мастерами, находившимися под влиянием двух этих разных тенденций. Иван Фомин проектирует Красные Ворота (1935) и Театральную (1938, бывш. «Площадь Свердлова»), ориентируясь на классику, строгую и четкую. Алексей Душкин создает Кропоткинскую (1935, бывш. «Дворец Советов») и Маяковскую (1938), стремясь к преодолению материала, облегчению конструкций, легкости, рациональности. Он использует для этого современный архитектурный стиль и новые материалы.

Советская архитектура испытала и влияние основного мирового стиля тех лет — ар-деко.

К концу десятилетия классицизирующие тенденции побеждают конструктивные. Архитектура приобретает оттенок парадной пышности. Начинается эпоха сталинского ампира. Те же тенденции во-многом проявились и в других видах искусства, в особенности, в прикладном и декоративном творчестве^[6].

Во время Великой Отечественной войны

В этот период строили, конечно, мало, но проекты в области жилья и градостроительства продолжали создавать. В 1943 году для повышения качества архитектуры и строительства при восстановлении разрушенных войной городов и населенных пунктов СССР был организован Комитет по делам архитектуры. Перед ним стояла задача восстановления 70 тыс. населенных пунктов, от городов до деревень, разрушенных немцами. В 1943-44 гг. работы по восстановлению начались. Главными задачами были сначала Сталинград, Воронеж, Новгород, Киев, Смоленск, Калинин. Началось восстановление Днепрогэса. Создавались генеральные планы городов и республик СССР.

Происходит проектирование и создание памятников героям и жертвам войны. Весной 1942 года проходит один из первых конкурсов, затем — в 1943 году. В ГТГ проходит выставка архитектурных работ «Героический фронт и тыл»^[7].

Архитектура 1945—1960 годов



В первый послевоенный период особой интенсивностью характеризуется работа архитектора. Они активно занимались восстановлением разрушенных зданий, параллельно создавая новые. Восстанавливая города, архитекторы старались исправлять их старые недостатки. Таким образом был перестроен Крещатик — центральная улица Киева, полностью разрушенная в годы войны. Восстановлением украинской столицы занимались не только местные, но и московские и ленинградские архитекторы. В 1949 году был предложен проект восстановления магистрали Крещатика, который изменил его планировку, хотя и отдавал «дань поверхностному декоратизму» (Александр Власов, Анатолий Добровольский, Виктор Елизаров, А. Захаров, Александр Малиновский, Борис Приймак).

Пропилеи на центральной набережной Волгограда.

Колоссальное внимание было уделено новому генеральному плану стертого с лица земли Сталинграда (Волгограда). Цельная архитектурно-эстетическая идея была предложена советскими архитекторами Алабяном и Симбирцевым. В план города был введен центральный ансамбль — площадь Павших борцов, аллея Героев, пропилеи с гигантской лестницей к Волге. В определенную систему объединили промышленные районы. «В новых чертах возрожденного города-героя выразился смысл народного подвига»^[8].

Разрушенному почти дотла Минску также требовалось обновить центр города в районе площади Ленина и Ленинского проспекта (современные площадь и проспект Независимости). Главную улицу спланировали по принципу проспекта с равновысотными домами (архитекторы Михаил Парусников, Михаил Барщ, Михаил Осмоловский, Владимир Король, Геннадий Баданов). Старую и новую часть города объединили круглой площадью с обелиском в память героев Великой Отечественной войны. Новгород восстанавливала бригада архитекторов под руководством Щусева. Главная черта плана восстановления города — слияние новой застройки с древнерусскими шедеврами.

Жилой дом на Кудринской площади

Как писали советские критики 1970-х годов: «в сложном процессе выработки архитектуры восстановления городов, в целом безусловно положительном, назревала тем не менее опасность некоторой мании грандиозности, „принявшей эстафету“ от черт гигантомании, свойственной ряду произведений довоенной архитектуры. Получила развитие и тенденция к излишнему декоративизму, квалифицированному позднее как украшательство»^[8]. Такими гигантами оказались московские высотки, самой удачной из которых признавали здание МГУ (1949—1953 гг., архитекторы Борис Иофан (смещён с должности главного архитектора), Лев Руднев, Сергей Чернышёв, Павел Абросимов, Александр Хряков, В. Н. Насонов. Скульптурное оформление фасадов — работы мастерской Мухиной).

Одной из главных проблем оставалась проблема обычного жилья, усугубленная разрушениями войны. В эти годы начинается развертывание массового жилищного строительства. Однако сначала строительство развивается как малоэтажное — из-за отсутствия необходимой производственно-технической базы. Начинаются эксперименты с поквартальной застройкой Москвы (район Песчаных улиц, архитекторы Зиновий Розенфельд, В. Сергеев). Позже этот опыт был использован в других городах. Многоэтажное строительство началось в Челябинске, Перми, Куйбышеве. Начинают появляться кварталы, застраиваемые домами из крупных бетонных блоков, внедряются индустриальные методы строительства, которые удешевляют. Однако усугублялись и отрицательные тенденции: в их число входит отделка фасада с незавершенностью дворов и внутриквартальных пространств. Последующая эпоха активно осуждала «фасадный» принцип стиля — обильное применение колоннад, лепнины, украшательство. Конец этому роскошному стилю положило постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» (4 ноября 1955). На замену сталинскому ампиру после кончины вождя пришла функциональная типовая советская архитектура, которая с теми или иными изменениями просуществовала до конца существования советского государства.

Архитектура 1960—1980-х годов

В 1955 году принято постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», положившее конец сталинскому ампиру^[9].

Индустриализация прежде всего коснулась жилищного строительства: было необходимо решить вопрос о типе массовой квартиры и жилого дома. Началась застройка районов крупными массивами^[9].

Кинотеатр «Пушкинский» (Москва)

По такому новому принципу построены районы Химки-Ховрино (арх. Каро Алабян) и кварталы юго-запада Москвы (арх. Яков Белопольский, Евгений Стамо и др.), район «Дачное» Ленинграда (арх. Валентин Каменский, Александр Жук, Александр Мачерет, Г. Н. Николаев), микрорайоны и кварталы в Минске, Киеве, Вильнюсе, Владивостоке, Ашхабаде и проч.^[9]

При типовой индустриальной застройке возрастает роль крупных общественных сооружений с индивидуальным лицом, которые придают районам своеобразие. Выявить и сформировать принципы советской архитектуры помогли конкурсы на новый проект Дворца Советов (1958 и 1959 гг.). Хотя проекты не получили осуществления, в конкурсе приняли участие ведущие архитекторы^[9].

Тогда была построена гостиница «Юность»^[10] (Москва, 1961, арх. Юрий Арндт, Т. Ф. Баушева, В. К. Буровин, Т. В. Владимирова; инженеры Нина Дыховичная, Б. М. Зархи, И. Ю. Мищенко). Она сделана с использованием крупных панелей, тех же, которые применялись в жилищном строительстве. Облик здания простой, формы геометрически четкие. К тому же году относится кинотеатр «Россия» («Пушкинский») с его выдвинутым козырьком. Государственный Кремлёвский дворец (1959—1961) — пример лучших общественных сооружений этого времени (арх. Михаил Посохин). В нём решена проблема сочетания современного сооружения с историческими архитектурными ансамблями. Дворец пионеров в Москве (1959—1963) представляет собой комплекс из нескольких зданий разной высоты, объединённых между собой пространственной композицией. Элементы расположены свободно, с многообразными формами декоративных украшений^[9].



В 1960—1970-х гг. развивался новый стиль архитектуры — простая, экономная, на основе новой индустрии и выражающая возможности современной техники. Важные объекты этого периода — Проспект Калинина (1964-9, арх. М. В. Посохин). Он же с А. А. Мндоянцем, В. А. Свирским и инженерами В. И. Кузьминым, Ю. Рацкевичем, С. Школьниковым и проч. построил трехконечное Здание СЭВ (1963—1970), которое считалось «одним из самых выразительных по архитектуре сооружений последнего времени». Останкинская телебашня (1967) доказывает рост технических возможностей в эту эпоху. По типовым проектам начали строиться станции метрополитена, которые дифферинцируются благодаря различным отделочным материалам^[9].

К Олимпиаде-80 в Москве было построено большое количество минималистичных зданий, см. Олимпийские сооружения Москвы.

Национальная архитектура союзных республик развивается по тем же принципам, но акцентирует своеобразие, благодаря трактовке отдельных архитектурных деталей, декоративным свойствам материала, и проч. Дворец искусств в Ташкенте^[11] (1965, арх. Ю. Халдеев, В. Березин, С. Сутягин, Д. Шуваев) соединяет простые архитектурные формы и красочную фресковую живопись. Форма здания оригинальна — оно напоминает горизонтальную каннелюированную колонную. В фасаде Управление Каракумстроя в Ашхабаде (1967, арх. А. Ахмедов, Ф. Алиев, скульпторы В. Лемпорт, Н. Силис) вплетен национальный орнамент и условные скульптурные изображения. Этот синтез включает архитектуру и национальные традиции^[9].

Стиль советской архитектуры этого времени эволюционирует. Он отходит от рационализма, преодолевает сухость, присущую раннему этапу, и затем выдвигает новую проблему — соответствие органическим формам. Пример решения этих вопросов — Дворец художественных выставок в Вильнюсе (1967, арх. В. Чеканаускас), Павильон СССР на Международной выставке в Осаке (1967-68, арх. М. В. Посохин, В. А. Свирский). Появляется тяготение к кривым линиям, перетеканию форм, при сохранении достигнутой ранее строгости и целесообразности архитектурных сооружений^[9].

Организации

Издания

См. также

Ссылки

Примечания

Архитектура общественных зданий СССР. 1917—1932 | Архитектура СССР и социалистических стран

Глава «Архитектура общественных зданий. 1917—1932». «Всеобщая история архитектуры. Том 12. Книга первая. Архитектура СССР» под редакцией Н.В. Баранова. Автор: С.О. Хан-Магомедов (Москва, Стройиздат, 1975)

---

Новый государственный аппарат и коренная реорганизация всей общественно-административной системы определили создание новых типов общественных зданий.

Значительная роль в формировании культурно-массовых учреждений принадлежала таким характерным для первых лет Советской власти комплексным общественным зданиям, как Дворцы труда, Дворцы рабочих, Дворцы народов и т. д.

В первые годы Советской власти, когда пролетариат еще только создавал систему культурно-массового обслуживания, эти комплексные здания стали культурно-общественными центрами для рабочих. Они размещались в бывших особняках, дворцах, зданиях Дворянских собраний и в других национализированных сооружениях и служили одновременно и центром общественных организаций, и учебным заведением, и театром, и клубом, и музеем, и библиотекой-читальней, и т. д.

Комплексность назначения подобных общественных зданий отражала недифференцированность функций самой системы культурно-бытового обслуживания трудящихся. Однако определенную роль в стремлении объединить многие учреждения и организации в одном общественном сооружении играло и то обстоятельство, что новое пролетарское общественное здание хотели видеть непременно огромным и величественным, его рассматривали как центр политической и культурной жизни трудящихся. Пафос первых лет Советской власти окрасил революционной романтикой новый социальный заказ в области общественной архитектуры. Рабочие хотели уже сегодня воплотить черты светлого и радостного будущего в грандиозных, величественных зданиях — непременно Дворцах, которые рассматривались как некие символы новой власти. Архитектура новых общественных зданий как бы пространственно оформляла реальный революционный быт тех героических лет, создавала среду для активной деятельности революционных масс. Человек воспринимался в окружении коллектива и в движении — шествующий, митингующий, марширующий в колоннах. Отсюда и такие характерные черты проектов первых общественных комплексов, как огромные эспланады для демонстраций, грандиозные залы для митингов, гигантские лестницы и т. п.

Проектирование и закладка «Дворцов» отражали стремление пролетариата к самоутверждению как господствующего класса и преследовали цель создать грандиозные памятники Великой Революции. Это нашло отражение и в таком характерном для рассматриваемого периода факте, как проектирование «главного здания» страны, образ которого должен был стать символом революции и нового общества. Это и закладка Дворца народов в Москве (1918 г.), и проект памятника III Интернационалу (1919—1920 гг.), и конкурсы на Дворец труда (1922—1923 гг.), и Дворец Советов (1931—1933 гг.) в Москве.

Дворцы труда формально были зданиями, где размещались профсоюзные организации. Однако в первые годы Советской власти Дворец труда стал одним из характерных типов комплексных общественных зданий, назначение которого было разнообразным.

75. Проект Дворца труда в Москве. 1922—1923 гг. Архитекторы бр. Веснины. Перспектива, план

Многие считали, что символом нового общества должен стать Дворец труда в Москве, конкурс на проект которого был объявлен в конце 1922 г. В нем предполагались: большой зал на 8000 чел., малые залы различного назначения (для собраний, лекций, концертов, спектаклей, кино и т. д.) на 300, 500 и 1000 чел., комплексы помещений Моссовета и Московского комитета партии (залы заседаний, кабинеты и т. д.), музей социальных знаний, столовая на 1500 мест и т. д.

В поданных на конкурс проектах (около 50) были созданы грандиозные композиции, в которых в различной стилевой трактовке архитекторы пытались отразить пафос совершавшихся социальных преобразований (проекты бр. Весниных, Н. Троцкого, И. Голосова, Г. Людвига, К. Мельникова, А. Белогруда, М. Гинзбурга, С. Торопова, А. Кузнецова и др.) (рис. 75).

Конкурс на Дворец труда в Москве повлиял на формирование программы целого ряда состоявшихся в 1923—1925 гг. местных конкурсов на этот комплексный тип общественного здания (для Ростова-на-Дону, Екатеринославля и других городов), своеобразного центра культурно-массовой работы с четко выделенными секторами — театральным, клубным, спортивным, библиотечным, лекционным и др.

В первые послереволюционные годы местные Советы размещались в приспособленных зданиях, в эти годы шел процесс формирования самой структуры новых органов власти, выявлялась программа для проектирования нового типа здания.

Разработка архитектурного типа Дома Советов практически началась в середине 20-х гг., когда в республиках и областях развернулось строительство зданий для органов народной власти. Большую роль сыграли в этот период конкурсы на проекты Домов Советов.

Одним из первых был проведен в 1924 г. конкурс на проект Дома Советов в Брянске (построен в 1926 г. по проекту А. Гринберга; в конкурсе также участвовали такие разные по творческим концепциям архитекторы, как И. и П. Голосовы, И. Фомин, А. Рухлядев, В. Кринский и др.). Дом Советов, согласно программе, должен был включать помещения для губернских советских, партийных, профессиональных и комсомольских организаций, а также группу общих помещений: малый (на 200 чел.) и большой залы (на 1000—1200 чел.), рассчитанные как на обслуживание мероприятий, связанных с основной функцией Дома Советов (съезды, собрания и т. д.), так и на клубную работу (спектакли, кинофильмы и т. д.).

Дома Советов были построены в рассматриваемый период в г. Горьком (архит. А. Гринберг), в Хабаровске (архитекторы И. Голосов и Б. Улинич), в Новосибирске (архитекторы Б. Гордеев, С. Тургенев), в Москве — новый корпус Моссовета (архит. И. Фомин) (рис. 76—79).

Среди осуществленных республиканских Домов правительства можно отметить Дома правительства Дагестана в Махачкале (архит. И. Жолтовский, 1926—1928 гг.), Калмыкии в Элисте (архит. И. Голосов, Б. Мительман, 1928—1932 гг.), Белоруссии в Минске (архит. И. Лангбард, 1930—1933 гг.), Узбекистана в Ташкенте (архит. С. Полупанов, 1929—1930 гг.) (рис. 80—81).

Одно из первых зданий городского районного Совета было построено в Москве в 1928—1929 гг. Это был Краснопресненский райсовет (архитекторы А. Голубев и Н. Щербаков) (рис. 82).

Значительный вклад в формирование этой разновидности Дома Советов внесли ленинградские архитекторы (конец 20-х — начало 30-х гг.), которые придавали большое значение роли зданий в организации ансамблей районных общественных центров. Так, Нарвский райсовет, расположенный на обширной площади (архит. Н. Троцкий), решен в виде трехэтажного протяженного объема, подчеркнутого башней.

По-иному решен внешний облик здания Московского райсовета (архитекторы И. Фомин, В. Даугуль, Б. Серебровский). Здесь главным элементом объемно-пространственной композиции является круглый в плане корпус, контрастный двум протяженным трех- и четырехэтажному корпусам (здание выстроено в первой половине 30-х гг.).

Особую роль в формировании нового типа правительственного здания и в развитии советской архитектуры в целом сыграл конкурс на проект Дворца Советов в Москве, четыре тура которого состоялись) в 1931—1933 гг.

83. Конкурсные проекты Дворца Советов в Москве. Вверху — проект архит. И. Жолтовского. 1931 г. Фасад. План. Внизу — проект архит. Б. Иофана. 1933 г. (Был принят за основу при дальнейшей разработке). Макет

На первом, предварительном туре конкурса, в ходе которого уточнялась программа, архитекторы решали Дворец Советов как народный форум — место коллективного общения трудящихся масс. Проекты второго, открытого тура конкурса (подано 160 проектов, в том числе 24 из других стран) по объемно-пространственному и стилевому решению отличались чрезвычайным разнообразием: простые монументализированные формы, символические композиции, использование приемов и форм прошлого, пространственные композиции в формах новой архитектуры. В постановлении Совета строительства Дворца Советов о результатах открытого конкурса (высшие премии — И. Жолтовский, Г. Гамильтон и Б. Иофан) (рис. 83) были даны принципиальные установки для дальнейшей работы по проектированию этого здания: «монументальность, простота, цельность и изящество архитектурного оформления», использование «как новых, так и лучших приемов классической архитектуры». Это оказало влияние на дальнейшие поиски облика Дворца Советов.

Если в третьем, закрытом туре конкурса еще проявлялись различные тенденции (пространственное решение комплекса как общенародного форума с использованием форм новой архитектуры, решение Дворца Советов как монумента в упрощенных формах, создание замкнутых композиций с широким использованием традиционных форм), то в четвертом, также закрытом туре конкурса, во всех проектах Дворец Советов решен как единое компактное в плане монументальное здание вне зависимости от стилевой характеристики внешнего облика (формы новой архитектуры, упрощенные формы в духе монументализированной неоклассики, широкое использование традиционных форм). Эта выявившаяся в процессе всех туров конкурса тенденция постепенного превращения Дворца Советов из пространственно решенного народного форума в величественный монумент проявилась и в дальнейшем в ходе доработки взятого за основу проекта Б. Иофана.

Разработка нового типа административно-делового здания также началась в середине 20-х гг., причем большую роль сыграли конкурсы на проекты зданий «Ленинградской правды» и Аркоса в Москве (рис. 84, 85) и Госпрома в Харькове.

Проекты Весниных здания «Ленинградской правды» и Аркоса (1924 г.), выделявшиеся среди других конкурсных проектов рациональным подходом к решению функционально-конструктивных задач и новым архитектурным обликом, как бы задали уровень дальнейших творческих поисков в области проектирования новых административно-деловых зданий.

Ограниченные жесткой программой и во многом лишенные возможности экспериментировать в функциональных вопросах, архитекторы при проектировании административно-деловых зданий большое внимание уделяли формально-эстетическим поискам. Это привело к появлению в середине 20-х гг. характерного типа делового здания (в основном проектов конструктивистов) с подчеркнуто представительным внешним обликом: сочетание лент горизонтальных окон с обычными окнами, контрастное противопоставление сплошного остекления низа и глухих стен верхних этажей.

Деловые здания в середине 20-х гг. нередко рассматривались как комплексные сооружения. Наряду с собственно конторскими помещениями программы предусматривали выделение одного или нескольких этажей (нижних или верхних) под гостиницу, магазин, ресторан, кинотеатр или жилье. Так, например, в одном из первых выстроенных в Москве конторских зданий — Доме кожсиндиката (архит. А. Голубев, 1925 г.) лишь три первых этажа были отведены

Советская архитектура 20-х годов — politzkovoi — LiveJournal



Великая Октябрьская Социалистическая революция дала мощный импульс творчеству во всех областях культуры, искусства, архитектуры. Революционные социалистические идеалы, отмена частной собственности на землю и крупную недвижимость, плановые основы социалистического хозяйства раскрыли невиданные ранее горизонты в сфере градостроительных исканий, создания новых по социальному содержанию типов зданий, новых средств выразительности архитектуры. Насыщенная творческая атмосфера характеризовала весь послереволюционный период.

Партия и Советское правительство, занимаясь в этот период первостепенными по важности политическими и экономическими вопросами, не оставляли без внимания развитие художественной культуры. Исторических аналогов не было. Социалистическую культуру, искусство приходилось создавать в сложном переплетении старого и нового, передового и консервативного. Какой должна быть новая архитектура, особенно в такой сложной, многонациональной стране, никто заранее сказать не мог.

Не было здесь какой-либо одной декретированной линии. Развивались различные направления, и сама жизнь, весь ход социалистического развития страны должны были определить их истинную гуманистическую ценность и значение. В этом заключалась особенность подхода пролетарского государства к творческой жизни первых полутора десятилетий после революции. Но развитие не протекало стихийно, оно тщательно анализировалось в свете коммунистической идеологии и конкретных задач построения социализма в стране. Под руководством В. И. Ленина на длительную историческую перспективу закладывались основы партийной политики в области культуры, искусства, архитектуры. С именем В. И. Ленина связан глубоко продуманный комплекс мероприятий, в результате которых в воюющей, голодной, испытывающей бесконечные лишения стране художественная жизнь не только не замерла, но обрела силу для дальнейшего подъема.

В трудную пору интервенции, гражданской войны, хозяйственной разрухи и восстановительного периода строительная активность в стране была минимальной. Соревнование архитектурных тенденций шло преимущественно теоретически, порождая обилие деклараций и экспериментальных проектных материалов. Однако «бумажное проектирование» 1917—1925 гг., несмотря на малую практическую отдачу, сыграло известную положительную роль. Оно позволило критически разобраться в обилии теоретических мыслей и проектов, отвергнуть крайности архитектурных фантазий, приблизить творческую мысль к решению практических задач.

Первые годы после революции характеризовались приподнятым восприятием новой жизни. Духовный подъем широчайших народных масс толкал фантазию к безудержному полету, и чуть ли не каждый художественный замысел трактовался как символ эпохи. Это был период романтического символизма, сочинялись грандиозные архитектурные композиции, рассчитанные на многотысячные манифестации, митинги. Архитектурные формы стремились сделать остро выразительными, предельно понятными, чтобы подобно агитационному искусству непосредственно включить архитектуру в борьбу за утверждение идеалов революции.

Общим было стремление создать великую архитектуру, но поиски велись в разных направлениях. Как правило, представители старшего поколения мечтали о возрождении больших художественных традиций мировой и русской архитектуры. Сквозь налет гигантомании проступают мотивы могучей архаизированной дорики, римских терм и романской архитектуры, Пиранези и Леду, архитектуры Великой Французской буржуазной революции и русского классицизма. Гипертрофия исторических форм должна была, по мысли авторов, отразить величие завоеваний революции, мощь нового строя, крепость духа революционных масс.

На другом полюсе романтико-символических исканий группировалась главным образом молодежь. В работах этих архитекторов преобладали простейшие геометрические формы, динамичные сдвиги плоскостей и объемов. Связанная с влияниями кубофутуризма деструктивность и зрительная неустойчивость композиций с использованием диагональных и консольных смещений была призвана, по мысли авторов, отразить динамизм эпохи. Возможности новых материалов и конструкций (в основном — гипотетических) использовались для создания активно изобразительных композиций, как бы выводящих архитектуру на грань монументальной скульптуры. Многие формы, родившиеся в этих ранних «левых» проектах, в дальнейшем прочно вошли в арсенал выразительных средств новой советской архитектуры.

Некоторые архитекторы выдвигали на первый план «индустриальные» мотивы, романтическое истолкование техники в качестве особого символа, связанного с пролетариатом. К фантазиям индустриального типа иногда причисляют и знаменитый проект памятника III Интернационалу, созданный в 1919 г. В. Татлиным. Однако значение этого проекта намного превосходит задачи романтизации и эстетизации самой по себе техники и его влияние выходит далеко за рамки архитектуры романтического символизма.

Не случайно памятник III Интернационалу стал своеобразным символом-знаком советской архитектуры 20-х годов.

Вся трудная и голодная жизнь первых послереволюционных лет была пронизана искусством, которое активно выполняло агитационные функции и было призвано мобилизовать массы на строительство новой жизни. Ленинский план монументальной пропаганды обобщал и вводил в единое русло разнородные художественные усилия. Для тех лет вообще было характерно стремление к взаимосвязи, «синтетическим формам» искусства, вторжение его в повседневность, стремление искусства как бы слиться с жизнью. Искусство, вышедшее на улицу, устремилось дальше по пути преобразования не только облика, но самой структуры и содержания жизненных процессов, их изменения по законам целесообразности и красоты. На стыке архитектуры и художественных исканий возник специфический феномен «производственного искусства», провозгласившего смыслом художественного творчества «делание вещей», предметов повседневного обихода и «через них» — переустройство самой жизни. Провозглашаемое «производственниками» грандиозное, необозримое по своим задачам «искусство жизнестроения» ставило целью преобразить, одухотворить идеями коммунизма всю жизненную среду.

Тесные контакты с художниками имели большое значение для обновления формального языка архитектуры. Новые средства архитектурной выразительности рождались не без влияния экспериментов «левого» искусства, включая «архитектоны» К. Малевича, «проуны» (проекты утверждения нового) Л. Лисицкого и т. д. Взаимосвязанность архитектуры и искусства отразилась на комплексном характере ряда организаций, объединявших творческие силы: Инхук, Вхутемас, Вхутеин, где формировались различные творческие концепции и проходили экспериментальную разработку в острой борьбе идей.

Начало 20-х годов было временем становления новаторских течений советской архитектуры. Основные силы группировались вокруг возникшей в 1923 г. Ассоциации новых архитекторов (АСНОВА) и созданного двумя годами позже Объединения современных архитекторов (ОСА). АСНОВА образовали рационалисты, они стремились «рационализировать» (отсюда и их название) архитектурные формы на основе объективных психофизиологических законов человеческого восприятия. Рационализм непосредственно восходил к романтическому символизму, для которого образные задачи архитектуры играли доминирующую роль. Рационалисты шли в формообразовании «снаружи-внутрь», от пластического образа к внутренней разработке объекта. Рационализм не отвергал материальных основ архитектуры, но решительно отодвигал их на второй план. Рационалистов упрекали в формализме — и не без основания, они давали для этого повод своими отвлеченными экспериментами. Вместе с тем, преодолевшая традиционный эклектизм и прозу утилитаризма художественная фантазия рождала новый яркий архитектурный язык и раскрывала невиданные творческие горизонты. Весь актив рационалистов был связан с преподаванием и потому, за исключением примыкавшего к АСНОВА К. Мельникова, относительно мало проявлял себя в практике. Зато рационалисты оказали существенное влияние на подготовку будущих архитекторов.

Принципиально иной была позиция членов ОСА — конструктивистов. Реставраторским тенденциям и «левому формализму» АСНОВА они противопоставили ведущую роль функционально-конструктивной основы зданий. В отличие от рационализма, формообразование здесь шло «изнутри-наружу»: от разработки планировки и внутреннего пространства через конструктивное решение к выявлению внешнего объема. Подчеркивалась и возводилась в ранг эстетического фактора функциональная и конструктивная обусловленность, строгость и геометрическая чистота форм, освобожденных, по формулировке А. Веснина, от «балласта изобразительности». Строго говоря, зрелый конструктивизм выдвигал на передний план не конструкцию, технику, а социальную функцию. Однако нельзя отождествлять советский конструктивизм с западным функционализмом. Сами конструктивисты решительно подчеркивали существующее здесь принципиальное отличие, социальную направленность своего творчества. Они стремились создать новые в социальном отношении типы зданий, средствами архитектуры утвердить новые формы труда и быта и рассматривали архитектурные объекты как «социальные конденсаторы эпохи» (М. Гинзбург).

Метод конструктивизма не отрицал и необходимости работы над формой, но эстетическая самоценность формы — вне связи с конкретной функцией и конструкцией — принципиально отвергалась. Теперь, в исторической ретроспективе достаточно четко ощущается, что конструктивизм — во всяком случае в теории — тяготел все же к некой инженерной схематизации задач архитектуры, к подмене целостности социально-синтетического мышления архитектора техническими методами конструирования. И это было слабостью течения. Тем не менее, конструктивизм обосновал социальную обусловленность и материальные основы нового архитектурного содержания и новой архитектурной формы, заложил основы типологии нашей архитектуры, способствовал внедрению научно-технических достижений, передовых индустриальных методов, типизации и стандартизации строительства. Социально ориентированные и в то же время практичные, деловые установки конструктивизма соответствовали периоду развертывания реального строительства после окончания гражданской войны. Это и обусловило то, что он занял господствующие позиции в советской архитектуре 20-х годов.

Отношения между рационалистами и конструктивистами были сложные. На первых порах негативизм в отношении прошлого был их общей платформой. Затем, в середине 20-х годов на первый план вышло диаметрально противоположное понимание творческого метода архитектора. Тем не менее, нельзя абстрактно противопоставлять эти новаторские течения. Революция, с одной стороны, дала творческим исканиям мощный духовный импульс и потребовала новой образности, а с другой — поставила перед архитектурой новые социально-функциональные задачи, решать которые можно было лишь с помощью новой техники. С этих двух сторон и подходили рационалисты и конструктивисты к задаче переустройства материальной и духовной среды общества, но работали разобщенно, находясь в полемическом противостоянии и потому практически были односторонними.

В творческом плане архитектура заявила о своей художественной зрелости в 1923 г. конкурсным проектом Дворца труда в Москве, разработанным лидерами конструктивизма братьями Весниными. Проект не изображал идею Дворца труда, а наглядно воплощал и выражал ее в динамической и функционально оправданной композиции, отстаивал новые принципы архитектурного мышления, новые формы и стал вехой на пути дальнейшего развития советской архитектуры.

Заметное влияние на развитие советской архитектуры оказала серия конкурсов 1924-1925 гг. Конкурсный проект здания акционерного общества «Аркос» братьев Весниных с его выраженным железобетонным каркасом и большими остекленными поверхностями стал образцом массового подражания. Еще значительнее в творческом плане был конкурсный проект здания газеты «Ленинградская правда» тех же авторов. Его называют одним из самых артистичных проектов XX в. К 1925 г. относится первый и сразу же триумфальный выход советской архитектуры на международную арену. Построенный по проекту К. Мельникова Советский павильон на Международной выставке в Париже остро выделялся на общем фоне эклектичной архитектуры.

В конце 1925 г. XIV съезд ВКП(б) определил курс на индустриализацию народного хозяйства. В предвидении предстоящего строительства развернулась дискуссия о принципах социалистического расселения. В связи с проблемой преодоления противоположностей между городом и деревней широко обсуждался вопрос о городах-садах. Остро выявились в конце 20-х годов позиции урбанистов, ратовавших за развитие концентрированных очагов расселения, и дезурбанистов, отстаивавших преимущества безочагового, рассредоточенного дисперсного расселения. Однако ни один из проектов этого плана не был реализован.

В рамках концепции урбанизма были созданы интересные с профессиональной точки зрения проекты «жилых комбинатов», также не получившие практической реализации. Более перспективным и, главное, полностью при­годным для практики оказался другой — упрощенный вариант первичной структурной единицы «соцгорода» — в виде укрупненного жилого квартала с развитой системой культурно-бытового обслуживания. Такие кварталы и жилые комплексы, появившиеся в 20-30-х годах во многих городах, можно рассматривать как своего рода реальный вклад концепции урбанизма в практику социалистического градостроительства.

Преодолевая крайности утопических концепций, советская градостроительная мысль вырабатывала перспективные модели развивающегося города. Так, Н. Милютин предложил свою всемирно известную теперь «поточно-функциональную» схему зонирования городской территории в виде параллельно развивающихся полос промышленности, транспорта, обслуживания, жилья и т.д. Схема Милютина повлияла не только на отечественную, но и на зарубежную градостроительную мысль — ее влияние ощущается в работах Ле Корбюзье, А. Малькомсона, Л. Гильберзаймера и др.

Вместе с тем схема Милютина оставляла открытой проблему общегородского центра, органично включенного в структуру города и организующего его жизнь и смысловые связи. Этот недостаток преодолел Н. Ладовский, работавший над планом Москвы и предложивший разорвать ее кольцевую структуру, превратив центр из точки в направленную ось, задающую направление параболическим дугам функциональных зон — жилой, промышленной и т.д. Это было смелое и дальновидное прозрение — лишь в конце 50-х годов К. Доксиадис выступил с идеей «динаполиса», повторив основные позиции теоретической аргументации и проектной разработки Н. Ладовского.

С дискуссией о социалистическом расселении были связаны и экспериментальные разработки зданий принципиально новых типов, рожденных новыми социальными отношениями и специфическими задачами того этапа социалистического строительства. К их числу относятся новые типы жилищ и производственных предприятий, рабочие клубы и т. д. По-своему ярким и драматическим было проектирование домов-коммун, посредством которых стремились ускорить развитие быта, воплотить в жизнь принципы обобществления и коллективизма. Нет сомнения, что на проекты «апартмент-хаузов» в Скандинавии, Англии и Америке, разного рода домов с обслуживанием в «социалистических странах» оказали влияние проекты советских архитекторов 20-х годов.

Параллельно с теоретическими и экспериментальными проработками проблем самого высокого уровня — принципы расселения, переустройство труда и быта — осуществлялись практические мероприятия по проектированию городов на базе промышленных гигантов первой пятилетки — Автостроя в Горьком, Запорожья, Кузнецка, Магнитогорска, велась реконструкция существующих городов, строительство новых жилых массивов в Москве, Ленинграде, Свердловске, Новосибирске, Баку, Харькове и др. На рубеже 20—30-х годов в не­которых городах были построены крупные, пространственно развитые объекты, объединявшие жилище с элементами обслуживания («Городок чекистов» в Свердловске, жилой комплекс на Берсеневской набережной в Москве). Они, как правило, имели подчеркнуто градостроительное значение, выразительное пластическое решение. В начале 30-х годов советские архитекторы непосредственно подошли к идее микрорайонирования, которая распространилась по всему миру лишь в послевоенный период. Такие видные зарубежные архитекторы, как К. Перри и П. Аберкромби, высоко оценивали эти перспективные предложения и практику их реализации.

Обширные работы проводились по преобразованию центров ряда городов, прежде всего столиц союзных и автономных республик. Признание далеко за пределами нашей страны получила застройка нового центра тогдашней столицы Украины-Харькова. Здание харьковского Госпрома можно отнести к высшим художественным завоеваниям конструктивистской архитектуры. В ряде случаев промышленные здания и сооружения достигали звучания большой архитектуры. Архитектурным сооружением мирового уровня стала Днепровская ГЭС имени В. И. Ленина.

Высшим творческим итогом развития советской архитектуры того периода стал Мавзолей В. И. Ленина, созданный по проекту А. Щусева. Мастер достиг классической отточенности, строгой, монументальной и торжественной композиции. Идейная глубина замысла, новаторство форм органично соединились с преображенной классической традицией. Высокая профессиональная культура породила произведение поистине гениальное, до сих пор сохраняющее значение непревзойденной вершины в ряду самых крупных художественных завоеваний нашей архитектуры.

Язык архитектуры 20-х годов был всецело созвучен социально-культурной специфике своего времени. Простота, нарочитая скромность жизни выступала этической нормой пролетарской идеологии и в послеоктябрьские годы, заполненные борьбой, и в годы нэпа, когда революционный аскетизм нарочито противопоставлялся показной роскоши ожившей мелкобуржуазной среды, и в трудных условиях начала социалистической индустриализации, подчас требовавших сурового самоограничения. В этой атмосфере подчеркнутая простота архитектурных форм была естественной и прочно ассоциировалась с демократичностью, новым строем отношений.

История советской архитектуры (1917-1954) под ред. Н.П. Былинкина и А.В. Рябушина.