Архитектор леду – Архитектура в революции и революция в архитектуре. Часть 1. Леду, Булле и архитектоническая революция

Леду, Клод-Никола — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Леду.

Клод-Никола Леду (фр. Claude Nicolas Ledoux; 21 марта 1736 (1736-03-21) — 19 ноября 1806, Париж) — мастер архитектуры французского классицизма, предвосхитивший многие принципы модернизма. Его часто называли «проклятым архитектором», так как большинство его произведений было разрушено^[5].

Биография

Клод-Никола Леду родился 21 марта 1736 года в округе Эперне.

Ученик Блонделя. В 1760-е и начале 1770-х годов проектировал для французской знати изящные городские особняки «в английском вкусе», первостепенные образцы «стиля Людовика XVI», большинство этих строений было снесено ещё в XIX веке. Примечательными работами этого периода являются внутренний декор парижского «Кафе Годо», обшивки стен которого сейчас восстановлены в экспозиции Музея истории Парижа (1762), «Павильон музыки» в лувесьенском поместье мадам дю Барри (1770—1771), дом балерины М.-М. Гимар в 7 округе Парижа (1770).

В 1771—1773 гг. при возведении театра в Безансоне обратился к архитектуре греческого Пестума, заменив иерархические ложи «народным» амфитеатром. В 1785-89 гг. возвёл вокруг Парижа пятьдесят таможенных застав (сохранилось только четыре), внушительные геометрические объёмы которых предвещали эстетику ампира. Несмотря на созвучность многих своих замыслов идеалам Французской революции, в 1793-94 гг. был в заточении за связи с жирондистами. Леду — сторонник монархии, он считает, что общество и государство нуждаются в реформе, но в рамках старого порядка, с сохранением добродетелей дворянства.

В последнее десятилетие жизни Леду практически не строил, сосредоточившись на разработке малопрактичных, визионерских замыслов «идеального города» в Шо (построенная солеварня в Арк-э-Сенан — памятник Всемирного наследия). Планы Леду предусматривали оптимальное сочетание промышленной, административной и жилой застройки с целью «совершенствования общества». Многие наброски, являющиеся бумажной архитектурой, носят утопический, если не сказать сюрреалистический характер — таковы дом садовника в виде правильной сферы, дом терпимости в виде фаллоса и т. д. Первый том его проектов вышел в печать в 1804 году, второй том был опубликован посмертно, в 1847 году.

Название трактата Леду «Архитектура, рассмотренная в связи с искусствами, нравами и законодательством» («L’architecture consideré par les rapport des arts, des moeurs et de la legislation», 1804)^[6] было отсылкой на известную работу мадам де Сталь «Литература, рассмотренная в связи с социальными институтами», появившуюся четыре года ранее. Намёк на литературу в названии трактата уже говорит о связи словесного и архитектурного искусства, по крайней мере, так он хотел представить свой труд. В основе архитектуры лежит принцип «единства замысла и линий», дополненный разнообразием форм, законами соответствия, благопристойности и экономии. Архитектура подражает также и организации человеческого общества. Одновременно с этим, в случаях, когда Леду говорит о мироустройстве, он описывает его в архитектурных образах, через призму архитектуры. Архитектура не только подражает обществу, но и воспитывает его: характер монументов служит очищению нравов. Красота для Леду в пропорции, соотношении масс и деталей, и это красота способна воздействовать на общество, в чём и есть её цель.

Эмиль Кауфман, историк искусства провозглашает его, ни много ни мало, отцом современной архитектуры, предшественником Ле Корбюзье. Книга Кауфмана, которая так и называется «От Леду до Ле Корбюзье. Происхождение и развитие автономной архитектуры», вышла в Америке в 1933 году, где появляется термин «революционные архитекторы». Кауфман искал обоснования для авангардного искусства своего времени в эпохе Великой французской революции, Выдвинув идею революционных архитекторов и их революционной архитектуры, впервые претендующей на автономность, он находился в русле горячо обсуждаемого в начале XX века вопроса о проблеме отношений культуры инноваций (авангарда) и политической революции. Своими архитектурными утопиями Леду во многом предвещал работы модернистов и конструктивистов начала XX века

[7]. Он даже применял своеобразный «модулор», исполняя проекты по сетке, в которую вписывался стоящий человек со скрещенными руками (квадрат этой сетки принимали за модульную единицу)^[5].

Клод-Никола Леду умер 19 ноября 1806 года в городе Париже.

Видео по теме

Примечания

Литература

• Барабанов А. А. Клод-Николя Леду. Архитектура, рассмотренная в отношении к искусству, нравам и законодательству. Том 1. Екатеринбург: Архитектон — Издательство УралГАХА, КАНОН, 2003.
• Саваренская, Т. Ф. Западноевропейское градостроительство XVII—XIX веков. М: Стройиздат, 1987. — 192 с.

Фотогалерея

• 

  Павильон музыки

• 

  Проект дома садовника

• 

  Проект дома терпимости

• 

  Проект дома хранителя источника

Ссылки

Архитектура в революции и революция в архитектуре. Часть 1. Леду, Булле и архитектоническая революция

1 марта 2018 г.

Вожди революций бывают не только в политике. Крупнейшие исторические сдвиги подготавливаются во всех сферах общественной жизни: в науке, в искусстве, в быту, в торговле и промышленности. Каждая из сторон имеет свою роль, своё лицо и свой стиль. Каждая имеет своих представителей.

В стихийном сцеплении сил и направлений они мобилизуются историческим временем, угадывая и определяя его ход.

И в архитектуре есть свои революционеры.  

За 20 лет до Великой французской буржуазной революции в архитектурном мышлении происходит значительный сдвиг. За более бурными событиямион малозаметен, но в этом сдвиге пишется предисловие к архитектуре будущего, здесь эскизно намечается то, что станет естественным спустя десятилетия. 

«Про̀клятый архитектор» Леду

Вождь и первопроходец «революционной архитектуры» – Клод-Николя Леду.

В начале карьеры он проектирует и строит роскошные особняки «в английском вкусе», загородные резиденции для знатных особ. По-видимому, это его мало интересует и, когда в 1771 году Леду получает заказ на разработку и изменение плана городка соляных рудников Шо, он уходит в эксперименты, для того времени беспрецедентные.

Заказ даёт ему возможность осуществить цельный, комплексный проект, параллельно используя его как площадку для некоторых архитектурных концепций, известных под названием «умный город». Теоретические идеи подобного родавитали тогда в воздухе. Проекты «идеальных городов» – от Платона и Мора к Фурье – в век буржуазного рационализма вновь беспокоят умы архитекторов.

Свой «социально-утопический» проект он намеревался сделать в форме окружности, обнесённой стенами и сухим рвом.В своей книге он писал, что даст городу форму «чистую, как солнце в своём круговращении».

Внутри размещались бы постройки различного назначения, причём каждый архитектурный элемент своей формой отвечал бы своей идее и функции и был бы обособлен от другого (как здесь не вспомнить грозного Райта!). Обособленность была необходима для того, чтобы здание раскрывалось в пространство всеми своими сторонами, имело бы несколько фасадов, свой для каждой грани.

Леду также спроектировал и построил ряд зданий, окружающих цепью Париж и служащих заставами-таможнями. К сожалению, практически всё было снесено. Сохранившееся здание – Ротонда Ла-Виллет– пример «четырёхстороннего фасада»

Новаторская ансамблевая структура была прямым протестом, во-первых –против барочной системы (барокко, как и рококо, он открыто презирал за перенасыщенность и роскошь) группировки зданий, в едином стиле связанных главным дворцом; во-вторых – против рядовой фасадной застройки. Также как протестом против барочного излишества была и форма зданий – простейшая геометрическая фигура, такая, которая, по словам архитектора, «создаётся простым движением циркуля».

Простейшую геометрически правильную и чёткую форму Леду боготворил.  «Дом добродетелей» у него имеет форму куба, дом лесоруба – пирамида, цилиндр – дом директора источников, домом садовника стал шар.

Впервые за всю историю зодчества появляется цельный шар как форма здания и это явление знаменует собой отход архитектуры от самой себя.

Не-архитектура

Г. Зедльмайр писал: «Шар —это неархитектоническая, даже антиархитектоническая форма… В ранние эпохи в качестве базовой формы всего строительного сооружения использовалась пирамида, использовалась полусфера, шар — никогда».

Из всех фигур шар имеет наименьшее соприкосновение с землёй, использование шара – это бунт против земли, «почвы». Шарообразная формакосмополитична. Человек беспочвенный, гражданин мира, «всеобщий буржуа», жилище которого лишено связи с землёй – это прогрессивный тип человека, взращённый Просвещением.

Знаменателем космополитического сознания является kosmos – от греч. порядок. Закономерно расчисленный космос постигается лишь одним инструментом человека – разумом. Неслучайно этот проект возникает в период, когда думами властвуют Лейбниц и Декарт.

Лишённый изменчивости почвы он освобождается и от всего случайного, «преходящего», ориентируется в вечность, в звёзды, где всё закономерно. Но ориентация в вечность уже секуляризована. Готический собор хоть и стремился к вечности, но эта вечность мыслилась в живом соединении с божественным, с Богом личным. Этого уже нет в математическом вечном мыслителей-рационалистов.

Королевская солеварня в Арк-э-Сенан, недалеко от Шо. Единственный сохранившийся проект (памятник архитектуры Всемирного наследия) «идеального города» Леду.Глядя на него, можно понять схематические и геометрические пристрастия зодчего

«Новый храм» Булле

Сфероидная формазанимает значительное место и у сподвижника Леду по революции – Этьена-Луи Булле.

Как и Леду, Булле проектировал сначала частные дома в неоклассическом стиле, но затем отошёл от реального строительства, сосредоточившись на теории и «бумажных проектах».

Своё место в истории архитектуры он получил благодаря проекту «Кенотаф Ньютону». Булле разрабатывает идею нового храма. Ньютон – герой Нового времени, математика – «царица наук».

Гигантская сфера 150-метрового в высоту и 500-метрового в диаметре кенотафа символизирует Вселенную. Перфорированный свод становится звёздным небом:в дневное время через отверстия проникает свет, имитирующий созвездия, огонь, зажигаемый ночью, служит солнцем.  

К саркофагу Ньютона вели тёмные тоннели в нижней части монумента; сам саркофаг пребывал в абсолютной темноте и пустоте, «под вселенной». Окружающие трёхуровневое основание кипарисы служили символами скорби и печали. 

Архитектура и вечность

Абстрактный геометрический стиль впервые становится самостоятельным художественным языком. Причём, этот язык определён законом простых геометрических тел и тягой к «монументальному».

Сущность монумента как раз в том, чтобы хранить память, чтобы противиться всеразрушающему ходу времени. Самая монументальная из всех архитектур – древнеегипетская пирамида – укутывала фараона в камень, сущность которого – ориентация в вечность.

В виде пирамиды Булле оформил свой «Храм смерти».

Вписанный в пирамиду шар – гробница.

Кроме монумента, в стремлении архитектонически «объять» вечность, использовались и другие объекты, находящиеся в ведении зодчих: надгробия, кладбища.

Тот же Леду в план своего «идеального города» включает проект некрополя. К центру гигантского 80-метрового в диаметре шаравливаются ходы-катакомбы. Шар наполовину уходит в землю, наполовину выходит наружу. Единственный свет проникает через отверстие в вершине купола.

По мысли Леду – шар символизирует вечность, световое отверстие – это взгляд из царства мёртвых не небесный свет.

В своей теоретической работе Булле решает – и это впервые в истории архитектуры – как бы ему достичь при лунном освещении того, к чему он стремится, разделяя свет и тень посредством архитектонических масс. Лунное освещение представляет постройки более монументально, но в то же время делает их менее доступными и более таинственными.

Даже сама смена тонов освещения – с тёплого солнечного на холодный лунный – служит инструментом связать архитектуру с вечным и «надчеловеческим». 

В продолжении…

То немногое, что из амбициозного утопического замыслаЛеду удалось построить, в большинстве было разрушено (за это он и получил прозвище «проклятого архитектора») с приходом к власти Наполеона.

Остальные проекты«архитекторов-революционеров», за технологической невозможностьюосуществления, остались на бумаге. Но влияние, оказанное ими на последующие поколения зодчих, трудно переоценить. Воплощение их мыслей и идей чувствуется в модернизмеи «интернациональном» стиле, функционализме и рационализме (примечателен текст Эмиля Кауфмана «От Леду до Корбюзье»).

Впервые шарообразное здание возвели на Парижской всемирной выставке 1900 года. Тогда архитектурной сенсацией стала 50-метровая в диаметре сферическая постройка, олицетворявшая Землю.

Но апофеоз этих идейвозникает у русских архитекторов-футуристов. Как сказал Эль Лисицкий: «Наша идея будущего— преодоление фундамента, зависимости от земли (!). Мы развивали эту идею в целом ряде проектов».

Попытка оторваться от земли, вспарить стала одной из потребностей архитекторовпролетарской революции.И этопреодоление земного притяжения реализовалось в двух вариантах: динамическом и формальном. Осуществлением динамического стал полёт человека за пределы Земли, формальный, более скромно,воплотился в сферической форме планетария. Но и там и там во главе угла – космос.

Продолжение следует.

Леду Клод Никола Архитектура биография Ledoux Claude Nicolas

Леду Клод Никола (1736-1806) (Ledoux Claude Nicolas, Le Doux), французский архитектор. Учился у Ж. Ф. Блонделя и Л. Труара; с 1773 года был удостоен королевской милости стать “архитектором короля”. В своих работах (театр в Безансоне, 1775-1784; заставы или “пропилеи” Парижа, сохранились четыре из шести построенных, 1784-1789 и другие здания) Леду использовал строгие стереометрические формы, отчасти предвосхищая архитектурный язык стиля ампир.

Таможенная застава на
площади Сталинград, Париж
Таможенная застава
в парке Монсю, Шартр
Королевская солеварня
1774-1779, пригород Парижа

В проекте города Шо (с 1771, осуществлен частично) Клод Леду развивал идею ренессансного “идеального” города. В этом городе жилые, производственные, административные здания увязаны в единый комплекс и вместе с тем каждое здание должно было нести определенную идею, направленную на воспитание положительных качеств у человека. Печать социального утопизма несут и другие проекты Леду, в которых он увлечен символизмом простейших геометрических форм – куба, цилиндра, шара, пирамиды. Планы Леду предусматривали оптимальное сочетание промышленной, административной и жилой застройки с целью «совершенствования общества». Многие наброски носили откровенно утопический характер, по мнению архитектора Леду дома садовников и сельскохозяйственных производителей должен строится в виде правильной сферы, в частности шара, дома терпимости в виде фаллосов и вагин, дома каменщиков в виде кирпича, дома сторожей в виде куба и т.д. Первый том проектов Леду вышел в печать в 1804 году, второй том, отредактированный Даниэлем Раме, был опубликован посмертно в 1847 году.

Творчество Клода Никола Леду ►

Про Леду, Булле и кризис 18 века в архитектуре: tito0107 — LiveJournal

Вредная вещь – перфекционизм. Давно собирался написать про Клода-Никола Леду, но все вертелось в голове, что я дескать слишком мало знаю, чтобы за такую тему браться.
Поэтому я и не буду писать про Леду. Точнее – он только повод.

Тезисно так:
К середине восемнадцатого века каменная архитектура исчерпала свои возможности. Были построены здания гигантские и здания, очень сложные по форме. Были испробованы все возможные планировки и типы перекрытий. Дальше развиваться было некуда, если оставаться в рамках каменной архитектуры. Оставалось два пути.

Первый состоял в том, чтобы повторять уже некогда найденные формы. Отсюда – бесчисленные «историзмы». Неоклассицизм, ИМХО, стал первым «историческим» стилем, повторяя ренессансные и греко-римские формы. Но, поскольку его развитие, в общем-то, не прерывалось почти, то довольно быстро появились архитектурные шедевры в этом стиле. А вот с другими пришлось попотеть. Неоготика, например, достигла совершенства только к середине, а то и ко второй половине 19 века (в середине она все-таки суховата еще). Но историзмы, в конце концов тоже надоели.

«металлов тверже он и выше пирамид…»

Второй путь – использование новых технологий, материалов, в частности. Здесь тоже наблюдаются некоторые подвижки уже в 18 веке. Однако потребовалось полтораста лет, чтобы осознать, что стальная (и чугунная) и, позднее, железо-бетонная архитектура должны иметь иной облик, нежели архитектура каменная. Так что зодчество, по сути, полтора века топталось на месте в плане эстетическом (но не инженерном).

Но если проект нельзя осуществить в действительности, его можно воплотить на бумаге. Леду и Булле пошли по этому пути. Многие их проекты не были осуществимы чисто технически: ну как в то время построить купол 150 метров в диаметре? Еще в меньшей степени они были приемлемы эстетически: столь простых форм не было если не с глубокой древности (Египет и шумеры), то, по крайней меры, со времен романики. И в то же время они (Булле 1728 г.р., Леду – 1736) – дети эпохи рококо, с ее страстью к различным причудам (недавно был у меня пост, точнее репост на эту тему). Даже мегаломания Булле, для рококо, в общем-то, не характерная, находит параллель в творчестве Пиранези. И конечно, хотя их числят в предтечах функционализма, их проекту крайне нефункциональны, насколько я могу судить, в этом они подобны архитектурным «капризам» Галантного века.

Вот так, кратко. Надеюсь, продолжу эту тему.

Говорящая архитектура — Википедия

Выражение architecture parlante («говорящая архитектура») относится к зданиям, демонстрирующим свою функцию или сущность.

Клод-Николя Леду. Проект города Шо

Возникновение словосочетания связывают прежде всего с именем Клода-Николя Леду, а затем с именами других обучавшихся в Париже архитекторов периода Французской революции, Этьена-Луи Булле и Жан-Жака Лекё^[1]. Согласно Эмилю Кауфману впервые термин был использован в критическом эссе неизвестного автора о творчестве Леду, написанном в 1852 году для Magasin Pittoresque и озаглавленном «Etudes d’architecture en France».^[2] В проекте соледобывающего города Шо, придуманного Леду, дом речного смотрителя стоит над рекой, дома обручников имеют форму бочек, а огромных размеров дом терпимости — форму фаллоса.

Проект кенотафа Ньютона Этьена-Луи Булле

Самый известный проект Булле и одновременно высшая точка развития «говорящей архитектуры» — кенотаф для Исаака Ньютона. Шар в 150 метров высотой символизирует сферу Вселенной, его перфорированная поверхность имитирует звездное небо.

Лекё использовал принцип «говорящей архитектуры» более прямолинейно. Такие его проекты, как дверь, украшенная головами зверей, на одном из охотничьих угодий или коровник в форме огромной коровы имели довольно странный вид и не воспринимались как серьёзная архитектура. Такое непосредственное, плакатное понимание «говорящей архитектуры» не позволило Лекё занять значимое место в архитектурном процессе того времени.

Среди более практичных примеров «говорящей архитектуры» — окказиональные ордеры, появившиеся благодаря неоклассицизму. Несколько ордеров, обычно основанных на композитном ордере и отличающихся только строением капителей, были изобретены по особым поводам и не использовались больше. Таким образом, их можно назвать «окказиональными ордерами» по аналогии с окказионализмами.

В 1762 году в Риме брат Роберта Адама Джеймс изобрел «британский ордер» с геральдическим львом и единорогом. В 1789 году Джордж Данс изобрел «аммонитский ордер» — вариант ионического с волютами в виде ископаемых аммонитов для Шекспировской галереи Джона Бойделла в Лондоне. В США Бенджамин Латроб, архитектор Капитолия, придумал серию «американских ордеров» с ботаническими мотивами. Самый знаменитый из них — ордер с кукурузными початками и их листовыми обёртками работы Джузеппе Францони, использованный в маленьком куполообразном вестибюле Верховного Суда.

Нью-Йоркский яхт-клуб

Та же идея, но в несколько более сдержанной форме аллегорической скульптуры и надписей, стала одним из отличительных признаков зданий в стиле Боз-ар и таким образом проникла в американскую гражданскую архитектуру. Прекрасный пример — здание Нью-Йоркского яхт-клуба 1901 года, спроектированное фирмой «Уоррен и Уэтмор». Образцом для трех его фронтальных окон послужила корма голландских кораблей раннего периода, а фасад просто изобилует прикладной скульптурой на морскую тему. Та же команда спроектировала в 1912 году Центральный вокзал Нью-Йорка, который также содержит самообъясняющие архитектурные элементы в виде группы аллегорической скульптуры преувеличенно большого размера; «говорящим» является и тот остроумный способ, которым формы, поверхности, ступени, арки, съезды, проходы, характерные для такого рода зданий, составляют язык, который помогает посетителям ориентироваться.

В том же году «Макким, Мид энд Уайт» разработали проект расположенного по соседству почтового отделения имени Джеймса Фарли со знаменитой надписью, основой для которой послужили слова Геродота: «Ни снег, ни дождь, ни жара, ни ночной мрак не остановит этих гонцов от быстрейшего завершения назначенного пути».

Одни из самых поэтичных и многословных надписей можно обнаружить в гражданской архитектуре Вашингтона. В выборе надписей для вашингтонского вокзала Юнион Стейшн, построенного в 1908 году по проекту Даниеля Бёрнема, принимал участие президент Гарвардского университета Чарльз Уильям Элиот. Пеан над главным входом гласит: «Огонь: величайшее из открытий, позволившее человеку жить в различном климате, использовать множество видов пищи и заставлять силы природы выполнять его работу. Электричество: носитель света и мощи, поглотитель пространства и времени, носитель человеческой речи над сушей и морем, величайший слуга человека, сам по себе неизвестный. Ты всё положил под ноги его».

В США концепция говорящей архитектуры раскрылась наиболее полно в зданиях Капитолия Небраски (1922) и Лос-анджелесской публичной библиотеки (1925), созданных Бертрамом Гудхью и снабженных надписями специалиста по иконографии Хартли Бёрра Александера.^[3] Обилие архитектурной скульптуры, росписи по настенным плиткам, живописных росписей, декоративных деталей и надписей делает оба здания носителями определенного набора социальных ценностей.

Ресторан «Браун Дерби», Лос-Анджелес

С приходом модернизма, с его суровостью к форме и отвращением к украшательству любого рода, примерно к 40-м годам «говорящая архитектура» исчезла из архитектурного словаря; образцы её можно было обнаружить только среди коммерческих сооружений диковинного вида, вроде ресторана «The Brown Derby» («Коричневый котелок») в Лос-Анджелесе.

1. ↑ Emil Kaufmann. Three Revolutionary Architects: Boullée, Ledoux, and Lequeu. American Philosophical Society, 1952. Page 447.
2. ↑ Emil Kaufmann. Architecture In The Age Of Reason Baroque and Post-Baroque in England, Italy, and France. Harvard University Press, 1955. Pages 130 and 251.
3. ↑ Masters, Magaret Dale, Hartley Burr Alexander—Writer-In-Stone, Margaret Dale Masters 1992 Appendix 1

Биография Клод-Никола Леду — биография Леду К.-Н.

Дата рождения: 21 марта 1736 года
Место рождения: Дорман, Франция
Дата смерти: 19 ноября 1806 года
Место смерти: Париж, Франция

Клод-Никола Леду – французский архитектор.

Клод Леду был рожден в французском Дормане 21 марта 1736 года. Был учеником Блонделя и Труарда. Первой работой Клода-Николы было оформление витрин.

А в 1760-е годы он увлекся архитектурой.

С 1764 по 1770 годы проектировал и строил павильон Хоскварт, а с 1768 по 1775 годы шато в Бенувилле.

В 1771 году он построил павильон для мадам Дюбари, и это стало для него грандиозным успехом.

В 1772 году спроектировал план по постройке дома для танцовщицы Гимар в Париже. Пикантной деталью этого особняка стал собор Терпсихоры – интимный театр для танцовщицы.

В 1773 году вошел в королевскую академию архитектуры и получил заказ на постройку дворца для Людовика Пятнадцатого, правда, из-за смерти короля, дворец пришлось забросить. В этом же году строит дворец для фаворитки короля мадам Дюбари.

В 1773 году предлагает проект идеального города, по его меркам, для Людовика Шестнадцатого, на что то соглашается и дает добро на постройку города Шо.

В 1776 году спроектировал здание библиотеки в немецком городе Кассель, а ч уть позже во Франции построил Учетную кассу.

В 1776 году Леду путешествует по южной части Франции и работает в Провансе. В 1770 он построил отель длявсе той же мадам Дюбари.

В 1793 году он не успел закончить город Шо из-за прихода нового короля и усмотрения в проекте старой школы. Тогда же Леду принимается за постройку театра в Безансоне, а затем тюрьму в Эксе.

Последние годы он жил в нищете, успел побывать в тюрьме и пытался приглянуться Наполеону.

Но все его планы были разрушены – 19 ноября 1806 года он скончался.

Достижения Клод-Никола Леду:

• Здания для королей по всей Франции

Даты из биографии Клод-Никола Леду:

21 марта 1736 года – родился во Франции
1760-е годы – увлечение архитектурой и первые проекты
1773 год – работа на короля
1773-1796 годы – строительство идеального города
19 ноября 1806 года — смерть

Интересные факты Клод-Никола Леду:

• Построил 40 зданий, из которых только 6 дошли до наших времен
• При жизни очень мало зарабатывал

Ротонда парка Монсо — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Рото́нда парка Монсо (фр. Rotonde du parc Monceau), также Ша́ртрская ротонда (Rotonde de Chartres), Барьер Ша́ртрской ротонды (Barrière de la rotonde de Chartres) — павильон-ротонда, находящийся в Париже, у входа в публичный парк Монсо со стороны Площади Доминиканской Республики^[fr] (VIII округ города). Возведённый в конце XVIII века по проекту архитектора Клода-Николя Леду в рамках проекта новой городской стены, является одной из всего четырёх сохранившихся построек этого, некогда обширного, комплекса.

Павильон на границе парка Монсо, акварель начала XIX века

Название «Шартрская ротонда» отсылает к «Фоли де Шартр» — названию находившегося здесь до революции причудливого загородного имения герцога Шартрского Луи-Филиппа, богатого представителя младшей линии Бурбонов, носившего этот титул в 1752—1785 годах. Есть мнение, что таким образом архитектор Клод-Николя Леду проявил галантность к владельцу земли, на которой был выстроен павильон. Когда в XIX веке после реставрации монархии имение было возвращено наследникам Филиппа Эгалите, парк вновь стал называться «Шартрским», — так что, возможно, такое название у ротонды появилось позднее.

Другое распространённое название постройки, «Барьер [Шартрской] ротонды», не вполне корректно, так как этот павильон не являлся барьером, то есть пунктом, предназначенным для сбора таможенных пошлин на въезде в Париж. Он находился на частной земле, в стороне от дорог, и предназначался «для обозрения местности». Настоящий «барьер Монсо», где трое служащих собирали с проезжающих налог, стоял на городской дороге в 600 м на восток и был снесён после 1859 года. Другой барьер, де Курсель, находился чуть западнее; он был снесён в то же время.

Ротонда посреди английского парка имения герцога Орлеанского «Фоли де Шартр» была построена по проекту архитектора Клода-Николя Леду в 1787—1790 годах. Сооружённая в виде небольшого античного храма-толоса, окружённого галереей из каннелированных дорических колонн, она является одной из так называемых «пропилеев Леду».

Леду был ответственным за сооружение многочисленных строений новой городской стены генеральных откупщиков, возведённой вокруг Парижа в 1784—1790 годах и предназначенной для сбора таможенных пошлин. Участок, проходящий вдоль северной оконечности герцогского парка, был завершён в 1787 году. Павильон, находившийся на территории парка, в стороне от барьеров, предназначался «для обозрения местности»: первый этаж этого небольшого строения занимала контора откупщиков, из помещения же второго этажа герцог мог любоваться окрестными пейзажами. Однако наслаждаться видами ему пришлось недолго — после революции, с началом террора в 1793 году, Филипп Эгалите был казнён, а его имение реквизировано.

После 1859 года, во время глобальной реконструкции Парижа, большинство сооружений стены откупщиков были снесены: Из более чем 50 павильонов сохранилось лишь четыре. Ротонда, стоящая на краю оставшегося незастроенным участка бывшей герцогской усадьбы, была включена в состав вновь организованного городского публичного парка — парка Монсо. В 1860—1861 годах, в рамках работ по его благоустройству, архитектор Габриэль Давью^[en] реконструировал здание, перестроив купол и добавив к нему высокий шпиль. С двух сторон от ротонды появились предназначенные для входа в парк ажурные кованые ворота с позолотой; через пропилеи портика самой ротонды с внешней, городской стороны были пропущены ряды ограды. Ранее в просветах между колоннами были развешаны изящные фонари; к нашему времени они исчезли.

24 апреля 1907 года ротонда парка Монсо была включена в реестр исторических памятников Франции^[2].