Архитектура петра 1: Петропавловский собор, Меншиковский дворец, Летний дворец Петра I, Палаты Кикина. – от Петра I до Николая II / Православие.Ru

19. Архитектура России Петровского времени (первая четверть 18 в.)

Ярким примером ранней попытки использования ордера в российской архитектуре является Меншикова башня в Москве (1704-1707). Меншикова башня (церковь Архангела Гаврииила на Чистых прудах) – православныйхрамв честьАрхангела Гавриила. Церковь была первоначально построена в1707 годупо заказуАлександра МеншиковаархитекторомИваном Заруднымпри помощиДоменико Трезини, группы итальянских и швейцарских мастеров из кантоновТичиноиФрибури российских каменотёсов изКостромыиЯрославля. В результате над городом поднялась башня, на полторы сажени (3,2 метра) превышавшая колокольню Ивана Великого. Это было легкое, кружевное, воздушное сооружение, которое, несмотря на свою высоту, не имело колоколов.

Архитектор Иван Петрович Зарудный, известный мастер петровской эпохи, выходец с Украины. В 1690 г. И.Зарудного прислал в Москву гетман Мазепа по делам церковного строительства на Украине, и архитектор остался в Москве. В 1701 г. он был определен на службу именным указом царя, много работал в Москве и Петербурге, являясь как бы личным архитектором Петра I, и не состоял ни в каком ведомстве.

Церковь Архангела Гавриила – одно из самых оригинальных произведений русского зодчества начала XVIII века. Меншикова башня, на первый взгляд, имеет мало общего с предшествующим русским зодчеством, но по существу – это традиционный башенный храм в большей степени наделённый чертами новой архитектуры. На это указывает прежде всего его светский, гражданский облик. В этом произведении западные европейские влияния органически сплетены с чертами русской архитектуры – старинные национальные традиции оживают в новых идеях. Как считают, все ее архитектурные мотивы навеяны красотой русского резного иконостаса. «Что такое ее архитектура, как не поэтический дифирамб зодчего красоте русского иконостаса? Здесь все – от иконостаса, начиная от тонких резных колонок портала и кончая малейшими деталями убора», – писал искусствовед И. Грабарь.

Своими барочными ордерными формами с Меньшиковой башней перекликается другая московская церковь – церковь Иоанна Воина, построенная в 1703-1714 г., вероятно, тоже Иваном Зарудным.

Однако применение классического ордера уже не как произвольной детали оформления и украшения, а по всем правилам ордерной системы впервые использовано при расширении Лефортовского дворца в Москве в 1707-1708 гг.

Жилая застройка столицы отличалась в планировочном и композиционном плане регулярным характером, что соответствовало характеру планировки города. При сжатых сроках возведения застройки Санкт-Петербурга, прогрессивным стало использование метода строительства по «образцовым чертежам», которые дифференцировались в зависимости от социальной принадлежности и зажиточности. В СПБ вводится зонирование территории по характеру застройки: каменная и деревянная; 1-2 этажными домами; «изрядными домами» в наиболее парадных частях города и на набережных. «Образцовая» застройка улиц с разрывами между домами и объединением раздельно стоящих «образцовых домов» воротами и оградой создавали новый облик улиц (и противопожарное средство).

Наряду с массовой застройкой, создавалась и представительная архитектура столичного города. С этой целью вводится запрет на строительство деревянных зданий на Городском и Админиралтейском островах и по набережным Невы, которые следовало застраивать исключительно парадными жилыми зданиями дворцового типа. В узловых пунктах вводятся крупные монументальные сооружения.

Крупнейшим сооружением СПБ раннего периода был ансамбль Петропавловской крепости. Первоначально крепость состояла из шести земляных бастионов, с 1706 по 1740 гг. бастионы были перестроены в камне, а в 1778-1786 гг. облицованы гранитом. Архитектурной доминантой и композиционным центром ансамбля Петропавловской крепости, а также крупнейшим монументальным культовым сооружением СПБ был

Петропавловский собор (арх. Трезини, 1722-1733).

Собор имеет трёхнефный базиликальный план и простые объёмные формы с куполом над предалтарной частью. Особенностью сооружения является высокая 120-метровая четырёхярусная колокольня, которая возвышается над западной частью собора и увенчана высоким позолоченным шпилем. Основание шпиля поддерживают плоские, графически-прорисованные завитки, соединяющие ярусы и усиливающие стремительный взлёт тонкого шпиля. Конструкция шпиля – первоначально деревянная, результат решения сложной инженерной задачи. В нём воплотилась идея создания в новой столице своеобразного «Триумфального столпа». В храме соединились черты, характерные для российской и западной архитектур. Колокольня – часть, характерная для православной архитектуры России, в то время как план в виде трёхнефной базилики – чуждый и неполучивший в дальнейшем распространения элемент в российской архитектуре.

К уникальным зданиям, возведённым в первые годы строительства СПБ нужно отнести Летний дворец Петра 1 (1710-1714 гг., арх. Трезини, Шлютер), дворец Меньшикова на набережной Невы (1710-е гг., арх. Фонтана, Шедель), здание Двенадцати коллегий (1722-1744, арх. Трезини) и др.

Меншиковский дворец – первое монументальное жилое каменное здание в Санкт-Петербурге. Оно было построено для ближайшего сподвижника Петра I – светлейшего князя А.Д. Меншикова, на Васильевском острове, который был пожалован ему Петром I. Строительство дворца было начато в 1710 году по проекту архитектора Джованни Марио Фонтана и завершено в 1721 архитектором Иоганном Готфридом Шеделем. Архитектура дворца соответствовала стилю петровского барокко. Дворец представляет собой трёхэтажный на цоколе П-образный в плане корпус с выступающей передней частью. Здание накрывает традиционная для эпохи барокко «французкая» ломаная мансардная крыша. Главный вход во дворец оформлен в виде четырёхколонного портика. В петровские времена Меншиковский дворец являлся самым роскошным и самым «столичным» зданием строящегося города. Склонный к аскетизму Петр I не утруждал себя строительством императорской резиденции, подобающей правителю Российской империи. Поэтому Меншиковский дворец не раз служил местом торжественных дипломатических приемов и ассамблей, балов и праздников.

Летний дворец (домик) Петра 1 (1710 – 1714 гг, арх. Трезини, Шлютер) отличался скромностью по размерам и содержанию внутреннего и внешнего убранства. Дворец представляет собой небольшое прямоугольное в плане двухэтажное каменное здание с четырехскатной крутой крышей. Здание снаружи украшено узким орнаментным фризом, рустами по углам и 29-ю прямоугольными барельефами на мифологические темы, аллегорическим прославляющим победу России в Северной войне 1700 – 1721 гг. (скульптор А. Шлютер). На торцевом фасаде дворца размещено 6 окон, на боковом – 8 окон и входные двери; все окна обрамлены широкими наличниками. Внутренние помещения Летного дворца имеют анфиладное расположение ( по 7 комнат в каждом этаже), богато украшены живописными плафонами, написанными маслом по холсту.

Здание Двенадцати коллегий построенное в 1722-1742 гг. по проекту архитектора Трезини является примером правительственного здания. Его расположение соотнесено с набережной Невы и ограничивает собой большую площадь на стрелке Васильевского острова, которая первоначально рассматривалась как центральная площадь города. Здание имеет большую протяжённость (ок. 600 м.) и состоит из 12 повторяющихся одинаковых по планировке секций-коллегий. Каждая секция перекрыта самостоятельной кровлей с фигурным фронтоном в центре. Такое построение допускало дальнейшее наращивание секций (идея поданная Петром 1). Фасады зданий Коллегий членятся входными ризалитами каждой из секций.

Каменные дома придворной знати строились не по образцовым чертежам, но и на них распространялся принцип регулярности. Новое в планировке домов дворцового типа заключается в развитии парадных помещений, отодвинувших на второй план жилые: обязательным становится парадный центральный зал, что было обусловлено новым укладом жизни высших кругов общества. Здания отличались богатством отделки, новой была и многоэтажность. Для богатых жилых домов этого времени характерны высокие и сложных очертаний крышы дворцов с выделением средней части, завершение зданий фронтоном, применение в обработке фасадов фигурной скульптуры и барельефов.

Отличительными чертами сооружений петровского периода являются симметричность планировки, чёткость и ясность построения форм, что ярко контрастировало с произведениями 17 в., контрастная цветовая гамма. Архитектура получает органическую связь с природой, что особо ярко проявилось в дворцово-парковых ансамблях Петергофа и других пригородных и городских резиденций.

20. Дворцово-парковые ансамбли Петербурга и его окресностей петровского времени

С начала 18 в. обязательной принадлежностью столичных городских и загородных домов является парк с регулярной планировкой – главное украшение дворцового ансамбля петровского времени.

Первый общественный парк в России – Летний сад с летним дворцом (домиком) Петра 1 (арх. Трезини, Шлюттер, Микетти, Земцов). Его характерной чертой было сочетание регулярной планировки с богатым убранством его скульптурой, что было характерно и для архитектуры начала 18 в. Общественный характер сада подчёркивала постановка здания Летнего дворца в стороне от главной аллеи (на берегу р. Фонтанки).

К петровскому времени относится начало строительства дворцово-парковых ансамблей в Петергофе и Царском селе.

Дворцово-парковый ансамбль в Петергофе

был сооружён на берегу Финского залива. Основу всего ансамбля в Петергофе составлял каскад фонтанов перед Большим дворцом, который расположен на высоком холме, а также регулярный парк внизу, на берегу Финского залива. Ось симметрии ансамбля, прохадя через регулярный парк перед трёхэтажным зданием Большого дворца, продолжалась далее в главном канале, связанном с морем. Связь с морем подчёркивалась сооружением подъездных каналов со стороны залива с ковшами-гаванями. На берегу, у самого моря, был построен Малый дворец – Монплезир. Распланировав парк на берегу моря и создав превосходную систему фонтанов, архтитекторы добились впечатления своеобразного апофеоза водной стихии.

Близость моря была использована и при строительстве парка при Меньшиковом дворце в г. Ораниембауме (г.Ломоносов), а также в парке г. Стрельны.

Оригинальным решением темы регулярного приморского сада является Стрельнинский (Константиновский) парк.

Одно время резиденция в Стрельне была соперницей Петергофа. Тем более что Стрельнинский дворец был задуман и построен с большим размахом, чем первоначальные Верхние палаты Петергофа.

Первый дворец в Стрельне был деревянный, на месте которого в дальнейшем был создан большой каменный дворец и прибрежный сад перед ним, который получил название Стрельнинского. Если деревянный дворец Петра I – маленький архитектурный знак, то Стрельнинский дворец в панораме южного берега Финского залива читается как монументальный символ. Бельведер, венчающий здание, прорезанный арочными проемами, тройная аркада центрального объема дворца, окна бельэтажа, из которых открывается панорама парка и моря, делают неразделимыми архитектонику дворцового строения и ландшафта, продолженного и раздвинутого морем.

Парк первой четверти XVIII века составлял около 45 га. Его определяющая черта – каналы. Средний каналрасположен по оси дворца. Он как бы направляет к морю перспективу, начатую тройной аркадой дворца. Два других параллельных ему канала, названные по своим географическим ориентирам Восточным и Западным, геометрически четко ограничивают прямоугольную территорию. Продольные каналы связаны друг с другом двумя поперечными. Первый поперечный канал, соседствующий с прибрежной полосой, при пересечении с центральным трансформируется в Кольцевой канал. Он, подобно оправе, обрамляет круглый по начертаниюостров, названный Петровским. Второй поперечный канал также связывает три продольных и, одновременно с этим, служит границей, разделяющей парк на четыре части.Сочетание геометрически выявленных островов – один из самых оригинальных мотивов приморских регулярных садов. Через каналы переброшены мосты, которые связаны системой периметральных аллей. Читаемые в плане звезды, треугольники и другие геометрические формы напоминают о регулярном характере планировки и стилистической принадлежности Стрельнинского парка. Каналы парка проточны. Они подключены к водоемам и имеют выход в залив через устье Западного канала. Каналы Стрельнинского парка – это одновременно и водные аллеи, которые предназначались для прогулок на небольших судах. Каналы, являясь определяющим элементом планировочной структуры, дают сильный декоративный эффект: строго организованные и направленные водные перспективы, уходящие в пространство залива, зрительно сливают парк с морем.

Несмотря на отсутствие фонтанов, стихия воды господствует в Стрельнинском парке. Если Версаль задуман и выполнен как обиталище короля земли, то Стрельна – дворец Морского царя. В этом явственно созвучие с мыслями о Петергофе. Стрельнинский парк имеет необычайный замысел, не имеющий аналогов в европейском паркостроении первой половины XVIII века

После смерти Петра 1 в 1725 году в строительстве Санкт-Петербурга наблюдается некоторый застой, обусловленный нестабильным положением новых правителей.

Особенностью русского искусства начала 18 в. была быстрота освоения и переработки западных влияний на свой лад. К концу первой четверти 18 в. сложный и трудный процесс закладки фундамента нового искусства был почти завершён – в нём преобразовались исконно национальные особенности, постепенно перестроились приезжие мастера и выучились свои собственные, получившие европейское образование.

резиденции и путевые домики Петра I

Зимний и Летний дворцы Петербурга, голландский домик в Подмосковье, путевой дом в Вологде и скромная землянка в Дербенте — резиденции Петра I выглядели по-разному: от роскошных императорских покоев до аскетичной солдатской хижины. Отправляемся на виртуальную прогулку по зданиям, где жил первый русский император.

Голландский домик Петра I в Коломенском. Фотография: Михаил Ворожцов / фотобанк «Лори»

Домик Петра I в подмосковном селе Коломенское — точная копия старейшего деревянного здания в нидерландском городе Заандам. Император побывал там в августе 1697 года во время Великого посольства — дипломатического путешествия по Европе. Небольшой заандамский домик принадлежал морскому кузнецу Герриту Кисту. Здание было построено в середине XVII века из дубовых досок, которые остались от обшивки старых кораблей. Петр I прожил в нем восемь дней, пока не уехал в Амстердам.

…Между делом осматривал фабрики, заводы, лесопильни, сукновальни, навещая семьи голландских плотников, уехавших в Москву. Однако красная фризовая куртка и белые холщовые штаны голландского рабочего не укрыли Петра от досадливых разоблачений, и скоро ему не стало прохода в Саардаме (русское название Заандама. — Прим. ред.) от любопытных зевак, собиравшихся посмотреть на царя-плотника.

В середине XVIII века дом Геррита Киста признали национальным достоянием Голландии, и он перешел в собственность королевской семьи. В XIX веке его не раз посещали русские императоры и наследники престола. В 1886 году король Нидерландов Виллем III подарил Домик Петра Александру III. В 2013 году нидерландские мастера построили точную копию этого здания, которую переправили по морю в Петербург, а оттуда — в подмосковное Коломенское.

Дом состоит из двух небольших комнат, в которых восстановлен интерьер конца XVII века: камин с облицовкой из расписных керамических плиток, рабочий стол с книгами и географическими картами, спальное место императора, обустроенное по старой голландской традиции — в нише с дверцами, обтянутыми плотной тканью. Кровать не подходила императору по росту: ему приходилось отдыхать полусидя.

В экспозиции Домика Петра I также представлены модель фрегата XVIII века, кованая оконная петля из дома в Заандаме, книги по географии и морскому делу — в том числе «География генеральная» Бернгарда Варениуса, изданная в Москве в 1718 году.

Домик Петра I на Петровской набережной Санкт-Петербурга. Фотография: Andrea Rudi / фотобанк «Лори»

«Первоначальным дворцом» или «Красными хоромами» называли небольшой деревянный дом, возведенный по распоряжению Петра I в конце мая 1703 года. Он стал первым зданием новой российской столицы — Санкт-Петербурга.

Дом в шведском стиле построили из сосновых досок, выкрашенных под кирпич. Крышу украсили изображениями мортиры и ядер. Это означало, что здесь живет «капитан бомбардирской роты» — под таким званием император входил в армейские списки. Стены изнутри обили парусиной, дверные косяки и наличники окон украшала «травная» роспись — цветочный рисунок на черном фоне. В середине здания располагались сени, по сторонам от них — кабинет, столовая и спальня.

В 1723 году Петр распорядился окружить «Первоначальный дворец» защитной галереей. Ее проект разработал архитектор Доменико Трезини. Во времена правления дочери Петра I, императрицы Елизаветы, дом преобразовали в часовню, где хранилась реликвия семьи Романовых — икона Спаса Нерукотворного. Сейчас этот образ находится в Спасо-Преображенском соборе Петербурга.

В середине XIX века вокруг деревянного здания возвели кирпичный «футляр», чтобы уберечь его от воздействия времени. Прилегающий к «Первоначальному дворцу» участок земли оградили чугунными решетками и разбили на нем сад. С 1930 года Домик Петра I принадлежал Петергофскому комплексу, а в 2004-м вошел в состав Русского музея.

Сейчас в Домике Петра восстановлен интерьер XVIII века. В экспозицию входят некоторые вещи, принадлежавшие императору, — суконный мундир, трость, изготовленная восточными мастерами, кресло, небольшая лодка-верейка. Здесь же хранится отлитая из чугуна копия руки Петра, созданная в 1707 году липецкими мастерами.

В 1712 году Петр I обвенчался с Мартой Скавронской, которая в православии приняла имя Екатерина. Друг и соратник императора Александр Меншиков подарил супругам Свадебные палаты — просторный дом на Адмиралтейском острове, на современной Миллионной улице. Однако уже через четыре года, в 1716-м, Петр задумал построить на этом месте новую резиденцию — Зимний дом, который полностью соответствовал бы его вкусам. Разработку проекта царь поручил архитектору Георгу Иоганну Маттарнови.

Уже через два года Петр приказал вновь перестроить здание и добавить «восемь камор верхняго жилья». В 1719 году архитектор Маттарнови умер, и работу над Зимним дворцом продолжил Николай Гербель. Западное крыло дворца было достроено в феврале 1720 года, а Гербель продолжал работать. Спустя еще два года резиденция стала одной из самых роскошных построек Петербурга. В декабре 1723 года в Парадном зале Зимнего дворца прошло обручение дочери Петра, Анны, с герцогом Голштинским. В 1725 году в этом же зале первый российский император скончался.

Сейчас Зимний дворец Петра I принадлежит Государственному Эрмитажу. До наших дней сохранилась лишь часть помещений: кабинет императора с расписным камином и высоким столом-конторкой, подвал, где сейчас выставлены археологические находки, токарная мастерская царя, небольшая столовая с полной обстановкой времен XVIII века. Снаружи здания воссоздана часть вымощенного камнем парадного двора. Здесь же выставлены царский экипаж и карнавальные сани в виде дракона. В одном из помещений Зимнего дворца хранится фигура Петра. Ее изготовили по гипсовым слепкам с тела царя, а парик для скульптуры сшили из собственных волос императора.

Летний дворец Петра I. Фотография: Igor Lijashkov / фотобанк «Лори»

Летний дворец Петра I — одно из самых старых зданий Петербурга. Его построили в 1714 году по проекту Доменико Трезини. Фасад в стиле барокко украшали 29 барельефов немецкого художника Андреаса Шлютера: каждый из них иносказательно изображал одно из событий Северной войны.

Петр поселился в Летнем дворце еще до того, как его достроили, летом 1712 года. Его покои располагались на первом этаже, второй же принадлежал императрице Екатерине. Вплоть до смерти Петра царская семья проводила здесь каждое лето. Позже, почти до середины XIX столетия, здесь располагалась летняя резиденция придворных сановников, а затем император Александр I распорядился открыть Летний дворец для публики.

С 1930-х годов в здании находился историко-бытовой музей. Во время войны дворец сильно пострадал от обстрелов, но уже к 1947 году его отреставрировали и снова открыли для посещений. Затем прошла еще одна реставрация, в ходе которой внутренним помещениям вернули первоначальный облик, отремонтировали полы и отопительную систему, стены обили тканью, как это было во времена Петра. Снаружи здание сохранило свой исторический вид и никогда не перестраивалось.

Сейчас Летний дворец принадлежит Русскому музею. Посетители могут увидеть в интерьерах комнат подлинные вещи XVIII столетия: токарный станок императора, облицованные голландскими изразцами печи и камины, картины с изображениями кораблей и морских сражений, анемометр из царского кабинета, который до сих пор способен показывать направление и силу ветра. Помимо жилых покоев, воссоздана обстановка и других помещений — поварни, ямщицкой, карцера, гардеробной.

Дворец Петра I в Стрельне. Фотография: Литвяк Игорь / фотобанк «Лори»

Дворец в Стрельне построили в 1716 году. Это была скромная загородная резиденция, где Петр I останавливался по пути в Ораниенбаум, Кронштадт и Петергоф. Рядом со зданием располагались хозяйственные постройки, оранжереи, пасека, небольшой сад. Нетипичным для императорской резиденции был огород, где выращивали овощи, лекарственные и пряные травы. По преданию, именно здесь Петр I впервые посадил новую овощную культуру из Голландии — картофель. Рядом с усадьбой текла река Стрелка, в которой разводили рыбу для царского стола.

После смерти Петра императрица Елизавета распорядилась отреставрировать Стрельнинский дворец, но члены царской семьи больше не оставались там подолгу: резиденцию использовали только для короткого отдыха по дороге в Петергоф. В разное время здесь жили Григорий Потемкин, Александр Суворов, Екатерина Дашкова.

При Екатерине II во дворце разместился военный госпиталь. В середине ХIХ века его отреставрировали еще раз и вернули первоначальный внешний вид. В советское время здесь находились детские ясли и больница. Во время войны, в отличие от других исторических зданий в окрестностях Петербурга, Стрельнинский дворец почти не пострадал. В 1980-х годах его передали Государственному музею-заповеднику «Петергоф». Сейчас гости дворца в Стрельне могут увидеть редкий прижизненный портрет Петра, выполненный неизвестным художником, расписную ширму для спальни, праздничный костюм императора и лоскутное одеяло, которое, по преданию, сшила сама Екатерина I.

Дом-музей Петра I в Вологде. Фотография: stargal / фотобанк «Лори»

Дом-музей Петра I в Вологде — иначе его называют «Петровским домиком» — служил резиденцией императора и его супруги во время визитов в город. Известно, что Петр останавливался здесь по меньшей мере пять раз.

Каменный одноэтажный дом, построенный в XVII веке, ранее принадлежал семье голландских купцов Гоутманов. Искусствовед Георгий Лукомский так описывал это здание: «…двор голландца Гоутмана принадлежал к лучшим посадским местам города, рекомендуя владельца как человека весьма зажиточного, у которого была и каменная палата о трех жильях и на небольшой сравнительно дворовой площади расположено было до девяти жилых помещений, а сверх того и торговая лавка».

После смерти Петра дом в Вологде долго оставался заброшенным. Его восстановили лишь в 1875 году. Сейчас здесь находится Музей Петра I. На фасаде здания сохранилась старинная каменная доска с гербом — рукой, в которой зажата секира. В музее хранится около 100 экспонатов. Среди них — камзолы Петра I, кубок, принадлежавший Александру Меншикову, старинные стулья с голландским гербом на спинках, походные солдатские фляги, украшенные гравировкой.

Павильон с остатками землянки Петра I и памятник императору в Дербенте. Фотография: Алексей Гусев / фотобанк «Лори»

Домик Петра I в Дербенте — самый скромный из царских путевых домиков. В земляной хижине император останавливался на несколько дней в 1722 году, во время Персидского похода. Жители города относились к этому месту с глубоким почтением — почти как к святыне. В середине XIX века наместник Кавказа Михаил Воронцов распорядился окружить землянку оградой из якорных цепей и каменных столбов. Затем на этом месте построили каменный павильон.

До революции Домик Петра I в Дербенте посещали члены императорской династии, высокопоставленные дворяне и знаменитые иностранцы — в том числе французский писатель Александр Дюма. Однако в советское время исторический памятник был почти заброшен, а павильон вокруг него использовали сначала как столовую, затем перестроили его в жилой дом.

В 2015 году, к 2000-летию Дербента, землянку Петра I восстановили и присвоили ей статус музея. Павильон XIX века тоже был восстановлен, рядом с ним появился памятник императору. В экспозицию входят предметы, которые археологи нашли во время раскопок: старинные монеты, пули, нательные кресты, фрагменты оружия.

Автор: Ирина Кирилина

Архитектура XVIII века: Пётр I

Понятно, почему Петр, самодержавный царь крепостнического государства, поначалу с таким жаром ухватился за традиции бюргерской Голландии: тут все было ему на руку — опыт в мастерствах, опыт в науках и, главное, опыт общения с морем и покорения моря. Из Голландии Петр выписывал мастеров и художников, там покупал картины, сам обучался там корабельному делу, а свое великое детище — Петербург — ему хотелось сделать похожим на Амстердам.

Большие возможности для дальнейшего развития русского зодчества раскрылись в строительстве нового города на берегах Неве, заложенного первоначально как порт и крепость, но вскоре превращенного в столицу. С самого начала Петербург строился как город, а не как собрание помещичьих усадеб: указом 1714 г. Петр категорически запретил строиться в глубине дворов, фасады должны были вытягиваться вдоль улиц, прямых и широких.

Строительство Петербурга сопровождалось большими работами по укреплению берегов Невы и малых рек, сооружению каналов. Для успешного решения новых задач были приглашены иностранные архитекторы, помогавшие быстрее освоить опыт западноевропейского строительства; одновременно русских мастеров посылали для обучения за границу. Из числа приглашенных иностранных зодчих значительное воздействие на развитие русской архитектуры оказали только те, которые в России прожили долго, познакомились с местными условиями, широко и серьезно подошли к решению поставленных задач. Наиболее крупным среди них был Д. Трезини, соорудивший Петропаловский собор и Петропаловские ворота в крепости, спроектировавший здание Двенадцати коллегий и Гостиный двор. Здания, построенные Доменико Трезини, способствовали формированию характерных приемов нового стиля русского барокко.

Крупнейшими русскими зодчими, творчество которых сложилось в процессе строительства Петербурга, были М. Земцов, И. Коробов, П. Еропкин. Общая направленность их работ характеризует важнейшие основные области строительства второй четверти ХVIII века. М. Земцов был строителем различных по назначению сооружений — дворцовых и административных. Одним из известных произведением Земцова был Аничков дворец на Невском проспекте. С именем Коробова связаны большие работы в Адмиралтействе. Еропкин был выдающимся градостроителем. Стиль архитектуры этого времени может быть охарактеризован как раннее барокко в котором сплавлены воедино русские архитектурные традиции ХVII века и привнесенные формы западноевропейского строительства. Петру-победителю хотелось быть не хуже европейских монархов, не уступать им в блеске.

Он пригласил из Франции королевского архитектора Леблона и поручил ему главную роль в строительстве загородной резиденции Петергофа, который он задумал сделать подобием Версаля и даже превзойти французский оригинал. И в самом деле, Петергоф ослепителен, особенно его центральная панорама с каскадами фонтанов. Решающей для расцвета русского барокко была деятельность отца и сына Растрелли. Сын скульптора Растрелли, Бартоломео Растрелли-младший, был архитектором.

Его можно считать русским художником, т. к. он работал исключительно в России. Растрелли создал в полном смысле слова национальный русский стиль в архитектуре, не имеющий прямых аналогий на Западе. Русское искусство обязано ему блестящим расцветом дворцового ансамбля. Из города-порта и города-крепости Петербург был превращен им в город дворцов. Начинал он при Анне, а по-настоящему развернулся в царствование Елизаветы, то есть в 40-х и 50-х годах. Русская архитектура середины века частью создана, частью вдохновлена им. Большой Царскосельский дворец, Зимний дворец на берегу Невы, дом Строганова на Невском проспекте, собор Смольного монастыря — вот его лучшие образцы.

Они праздничны и строги, пластичны и ясны. В середине ХVIII века влияние Растрелли на современных ему архитекторов было огромно, в особенности на тех, кому приходилось строить по его чертежам. К школе Растрелли можно отнести русских архитекторов: Чевакинский — им был построен Никольский Военно-морской собор в Петербурге, Квасов строил дворец и церковь в Козельце, влияние Растрелли сказалось и на Кокоринове. Наиболее крупную фигуру в Москве представлял Ухтомский, имевший для Москвы почти такое же значение, как Растрелли для Петербурга. Из его построек наибольшее значение имеет высокая колокольня Троице-Сергиевой лавры, триумфальная арка — Красные ворота в Москве, к сожалению, снесенную.

В 60-х годах в русском искусстве наметился перелом к классицизму. Хотя полной зрелости классицизм достигает в начале ХIХ век, но уже во второй половине ХVIII русская архитектура поднимается на очень высокую высоту. Преодолев пышность барокко, его вычурность, его внешнюю парадность эти мастера достигают глубокой выразительности строгостью и простотой. Первым вестником новых идей в архитектуре был в России французский архитектор Валлен-Деламот.

Здания Деламота уже не являются дворцовыми усадьбами, но выходят прямо на улицы, всеми своими сторонами. Деламот почти не вводит скульптурных украшений в отделку основных стен. Излюбленной формой украшения в этот период становится провисающая гирлянда или легкие барельефы изображающие подвешенные на лентах различные предметы. Творчество Деламота имело большое значение для русской архитектуры: Деламот оказал большое влияние не только на своих учеников Баженова и Старова, но и на других архитекторов работающих в Петербурге. Если Петербург был центром всей культурной и политической жизни страны в первой половине ХVIII век, то во второй половине снова начинает оживать Москва. Немалую роль в этом сыграл указ о «вольности дворянской» 1761 г., освободившей помещиков от обязательной военной службы.

Со второй половине ХVIII века начинается расцвет московского строительства; на первых порах здесь строит свои дворцы-усадьбы крупнейшая знать: Разумовские, Шереметьевы, Куракины, Долгорукие и т. д. Их дворцы отличаются от петербургских больше широтой, большей «усадебностью»; недаром Москву называли «большой деревней». Труднее, чем в Петербурге, здесь изживаются наследия пышности барокко и рококо, туже идет усвоение классицизма.

Будущий русский архитектор Василий Иванович Баженов занимался в школе Ухтомского, затем учился в Московском Университете и наконец закончил Академию художеств. После заграничной командировке он поселился в Москве, с которой связаны его крупнейшие постройки и проекты. Особо видное место среди них принадлежит проекту Кремлевского дворца и строительству в Царицыне под Москвой. В отличии от характерных приемов дворцовых сооружений середины века Баженов выдвигает на первое место решение общих задач планировки. Он намечает создание на территории кремлевского холма целый системы площадей и объединяющих их проездов и задумывает весь дворец, учитывая общую планировку и конкретные особенности местности. В строительстве ансамбля в Царицыне Баженов также смело и по-новому подошел к поставленной перед ним задаче.

В отличие от дворцовых сооружений середины века он создал здесь живописный пейзажный парк с размещенными в нем небольшими павильонами, органически связанными с теми конкретными участками, на которых они возведены. В своеобразных архитектурных формах царицынских построек Баженов пытался развивать традиции древнего московского зодчества. Из построек Баженова в Москве особое значение имеет бывший дом Пашкова. Зодчий хорошо использовал рельеф участка и учел место нахождение здания в непосредственной близости от Кремля. Баженов был не только замечательным зодчим-практиком, он принадлежал и к крупнейшим представителям русской художественной культуры.

Наряду с Баженовым в Москве работал М. Казаков, своим образованием обязанный школе Ухтомского. Практическая деятельность Казакова началась в Твери, но важнейшие его постройки были выполнены в Москве. Казаковым было построено много различных зданий в Москве, среди которых особенно выделяются Университет и Голицынская больница, первая крупная городская больница Москвы. В конце ХVIII века большие строительные работы вел Джакомо Кваренги, уроженец Северной Италии, он только после своего приезда в Россию получил возможность создать крупные произведения. Среди выполненных по его проектам многочисленных зданий простых и лаконичных по формам, так же преобладают общественные сооружения — Академия наук, Государственный банк, торговые ряды, учебные заведения, больница. Одна из лучших построе Кваренги — здание учебного заведения — Смольного института.

Внутренние помещения находятся у Кваренги в глубоком соответствии с внешней архитектурой. Залы его величавы уже самыми своими размерами. К тому же они почти всегда прямоугольны; Кваренги особенно увлекается квадратными планами, дающими наибольшую уравновешенность. Та же пропорциональность широко применяется Кваренги в наружном оформлении, в соответствии всех элементов здания. Творчество Кваренги от начала до конца было целостно и едино.

Автор материала – Елена Николаевна Елиференко 

Введение

Петровская эпоха в истории России занимает особое место. В этот небольшой период (конец XVII в. – первая четверть XVIII в.) свершились преобразования, оказавшие огромное влияние на развитие политической, экономической и культурной жизни страны.

Свой вклад наряду с энергичной и целеустремленной деятельностью Петра I внесли в развитие русского государства, русской науки и культуры сподвижники молодого императора: первый генерал-губернатор Санкт-Петербурга А. Д. Меншиков; известные полководцы и адмиралы Б. П. Шереметев, Ф. А. Апраксин, М. М. Голицын; дипломаты Б. И. Куракин, П. А. Толстой, П. П. Шафиров; основоположник русской исторической науки В. Н. Татищев, изобретатель А. К. Нартов. Среди них были представители не только родовитых боярских фамилий, но также выходцы «из подлых», получившие чины благодаря личным способностям и заслугам перед отечеством.

Необходимость выхода России в Балтийское море привела в 1703 году к основанию Петербурга. И если первоначально «парадиз» Петра I был форпостом на боевых рубежах, то к 1720-м годам он уже был известен как главный морской торговый порт, а в 1712 году получил статус столицы.

Среди петровских преобразований значительное место занимают реформы в области культуры, способствовавшие победе светского начала в просвещении, литературе и искусстве. В это время создается новая система образования. В Москве и других городах были открыты многочисленные школы (навигацкие, цифирные, артиллерийские, инженерные и т.д.), где учились и дворянские недоросли, и дети из других сословий. Многие из них были отправлены на учебу за границу для изучения строительства кораблей, мореходного дела и прочих «наук и художеств». Пенсионерство, т.е. обучение за рубежом, приняло достаточно широкий характер. Вместе с этим большое количество иностранных специалистов были приглашены на русскую службу.

В этот период значительно увеличивается количество печатных изданий светского содержания: учебники («Арифметика» Л. Ф. Магницкого,   букварь Ф. П. Поликарпова и др.), различные пособия и руководства. С 1703 года стала издаваться первая русская газета «Ведомости», появились первые исторические труды, а 28 января 1724 года была основана Академия наук, объединившая  научно-исследовательские и педагогические функции (при Академии был открыты университет и гимназия). Перед Академией Петром I ставилась задача, чтобы «ученые люди о совершенстве художеств и наук трудились». Под «художествами» тогда подразумевали различные виды искусств, технические и художественные ремесла. Не случайно в начальный период своего существования она официально называлась  Академией наук и художеств. Вплоть до начала 1760-х годов Академия была не только главным центром развития науки и техники, но и важнейшим центром развития искусств и художественных ремесел.

Наряду с государственными преобразованиями значительные перемены наступили и в искусстве первой четверти XVIII века. Его быстрое развитие было обусловлено наличием в России богатейшего опыта художественной культуры Древней Руси, вобравшей достижения храмового строительства, иконописи и народного творчества. Главное отличие нового искусства от допетровского в том, что оно развивалось на светской основе.

Еще в XVII веке появляются попытки приблизить искусство к действительности. Это прослеживается в отходе иконописцев от канонов композиционного решения икон и церковных росписей («бытовое решение» библейских и евангельских сюжетов в виде жанровых сцен из жизни), появление «парсун» в живописи,  увеличение количества декоративных элементов в культовой и гражданской архитектуре.

Чувство национальной гордости, вызванное крупными военными победами России, идея служения государству, новое понимание роли личности в обществе, отдающее приоритеты человеку-созидателю независимо от его родословной – причины необычайного подъема отечественного искусства первой четверти XVIII века.

Петр I хорошо понимал силу воздействия изобразительного искусства, используя его возможности при решении важнейших практических задач государственного строительства и создания определенного настроя в обществе через оформление массовых праздников, театральных представлений, маскарадов, военных парадов и фейерверков. Произведения архитектуры, скульптуры, живописи и графики призваны были служить упрочению абсолютизма, прославлению петровских побед и преобразований.

Но если на первых порах в произведениях русского искусства присутствовали черты рациональности, простоты, сдержанности форм, то к 1720-м годам, особенно после провозглашения России империей, начинают усиливаться черты нарочитой парадности и роскоши.
 

Архитектура и монументально-декоративная живопись

Русская архитектура петровского времени – архитектура переходного периода. Изменившееся восприятие мира и сложившийся новый общественный быт, строительство городов, крепостей, портов (Петербурга, Азова, Таганрога) требовали быстрых темпов освоения новых материалов, строительных приемов, разработки новых типов зданий, иного композиционного и декоративного решений. Нужна была архитектура нового стиля. Деревянная архитектура должна была уступить место  каменной.

Кабинет. Домик Петра I

Развиваясь в русле общеевропейского стиля барокко, русская архитектура сохранила  свои национальные особенности и характерные черты, приближаясь по своей сущности к «северному барокко».  Она играла особую роль в упрочении государства, отражая общий масштаб грандиозных перемен, способствовала объединению всех видов искусств, их взаимному обогащению.

Новые идеи и тенденции наметились в русской архитектуре уже к концу XVII столетия и в первую очередь в строительстве каменных жилых зданий крупных городов (Москвы, Пскова, Ярославля и других). Это выразилось в стремлении к компактности планов, симметрии в решении внутреннего пространства в отличие от прежних живописности и асимметрии, в появлении новых элементов убранства.

Домик Петра I. 1703

Город на Неве с самого начала мыслился и создавался не только крепостью, но и городом-портом, призванным связать Россию морскими путями со многими странами мира, «прорубить окно в Европу». Градообразующим центром стала крепость и первая церковь – во имя Петра и Павла на Заячьем острове, а одной из первых построек – деревянный домик Петра I «Красные хоромцы», как тогда называли это сооружение, первое жилище  царя на берегах Невы.

Домик Петра I. 1703

Вид от Домика Петра I на Летний Сад и Дворцовую набережную. 1820-е гг. Гравюра

Домик Петра I был построен из дерева неизвестными солдатами-плотниками 24-26 мая в год закладки крепости и города Санкт-Петербурга. Фасад раскрашен масляной краской под кирпич, конек гонтовой крыши украшали резные деревянные мортира и две бомбы. Использовался как «первоначальный дво­рец» в летние месяцы. В 1723 г. вокруг домика была сооружена каменная галерея с крышей для защиты от непогоды. В 1846 г построили новый футляр по проекту Р. Кузьмина, сохранившего размер и план прежней галереи.

«На этом месте … некогда было 15 лачужек, в которых жили шведские рыбаки …, царь приказал построить маленький домик о двух комнатах, в которых сам жил. Этот домик стоит и теперь, покрытый черепицей, но без окон. Для лучшего сохране­ния он обнесен забором. Находится он на берегу реки, между Сенатом и дворцом Гага­рина. Живя в нем, царь начертал план города, измерил берега реки, ее рукава и ка­налы». (Из записок очевидца).
 

Красные хоромцы. Домик Петра I

Чтобы ускорить строительство новой столицы, Петр I приглашал в Россию архитекторов из разных стран. Первым стал Доменико Трезини, итальянец по происхождению и школе, всю свою жизнь посвятивший созданию Северной столицы. Как правило, выбор императора останавливался на крупных мастерах своего времени, таких, как немецкий ваятель и зодчий А. Шлютер, француз Ж.-Б.-А. Леблон, итальянцы Н. Микетти и Г. Киавери. Город сразу же стремились возводить не хаотично, а планомерно под руководством архитекторов, с обязательной разработкой планов разных частей города.
 

Д. Трезини. Летний дворец Петра I. 1710–1712

Летний дворец Петра I расположен у слияния Большой Невы и Фонтанки. В начале XVIII в. был окружен водой с трех сторон, так как имел еще маленькую гавань («гаванец») для небольших судов со стороны южного фасада. Двухэтажное кирпичное здание с четырехскатной железной крышей увенчано медным флюгером в виде Георгия Победоносца, поражающего копьем змия. По углам крыши – водостоки в виде крылатых драконов, сделанные из прорезного железа. Отделочные работы, в которых принимали участие А. Шлютер (до 1714 г.). Г. И. Маттарнови, И. Ф. Браунштейн и другие, продолжались до середины 1720-х гг.

Д. Трезини. Летний дворец Петра I. 1710–1712. Фотография

Рельеф «Юпитер борется с морскими чудовищами». Летний дворец Петра I

Рельеф «Похищение Европы Юпитером». Летний дворец Петра I

Рельеф «Бой Персея с Медузой». Летний дворец Петра I

Вход обрамлен порталом из черного мрамора, над которым – барельеф, изображающий Минерву с военными трофеями. Основным украшением фасадов дворца Петра I являются 28 барельефов, исполненных в редкой технике ручной намазки, расположенные в рамках между окнами первого и второго этажей.Тема изображений – прославление морской силы России. Как и любое жилье, отвечающее вкусам Петра I, его дворец невелик: 26,5 х 15,5 м; высота двух этажей – 8,1 м; высота до конька крыши – 13,3 м; высота комнат – 3,3 м. Планировка обоих этажей одинаковая. Первый этаж занимал сам Петр I, второй – его жена Екатерина. Дворец предназначался только для летнего жительства (с мая по октябрь), поэтому в нем тонкие стены и одинарные рамы. Во дворце всего 14 комнат, две поварни, два внутренних коридора. Расположение комнат – анфиладное, а служебные помещения сообщаются с внутренним коридором.

Рельеф «Аполлон и Дафна». Летний дворец Петра I

Рельеф «Амур и морской слон». Летний дворец Петра I

Рельеф «Аталанта и Гиппомен». Летний дворец Петра I

«Август. В 18 день в Петербурге на Летнем дворе его величества почали бить сваи под каменное здание». Походный журнал 1710 г.

В интерьерах дворца использованы новые для России декоративные приемы – отделка изразцовыми панелями, деревянные облицовки с элементами ордерной системы, резные панно, монументельно-декоративная сюжетная и орнаментальная живопись, лепка. Семь комнат Летнего дворца сохранили на потолках плафоны с многофигурными композициями, исполненными Г. Гзелем и его русскими учениками в технике масляной живописи, ранее почти неизвестной в России.
 

Неизвестный художник. Медальон «Азия». Зеленый кабинет. Летний дворец Петра I

Письменный стол. Фрагмент. Кабинет Петра I. Летний дворец

Столовая. Летний дворец Петра I

Зеленый кабинет. 1714 – 1720-е гг. Летний дворец Петра I

Зеленый кабинет дворца интересен как редкий дошедший до нас ансамбль отделки парадного помещения, дающий представление о стиле «петровского барокко» в интерьере: в кабинете выполнена отделка стен деревом, окрашенным в светлый зеленый цвет, и живописными вставками, панно, десюдепортами. Роспись по дереву исполнена маслом в технике гризайль. Известно, что в эти годы во дворце работали художники Г. Адольский, О. Кулагин, М. Воровский, А. Захаров, резчик И. Петров. В деревянную обшивку стены встроены остекленные шкафы для коллекции раритетов, положившей начало музейному собирательству в России.

Г. Гзель. Плафон «Триумф России». 1719. Вторая приёмная. Летний дворец Петра I

Один из семи живописных плафонов, исполненных Г. Гзелем. В XIX в. имел название «Целомудрие. Любовь государя к народу. Власть и Верность». Аллегорическая композиция из трех сидящих женских фигур в окружении амуров с различными атрибутами прославляет процветание государства. Центральная фигура, опирающаяся на земной шар, со скипетром олицетворяет могущество правителя. Фигура справа (с крестом) символизирует Религию, поддерживающую государство, слева (с колосьями) – Плодородие и Богатство.

Летний сад

В 1704 году Петр I  приказал разбить для себя большой сад, подобный знаменитым западноевропейским паркам того времени, и сам наметил его первоначальный план. Над осуществлением проекта работали  русские и иностранные архитекторы и садовники: И. Матвеев, Д. Трезини, Ж.-Б. Леблон, А. Шлютер, М. Земцов, Ф.-Б. Растрелли, садовники Я. Роозен, И. Сурьмин, К. Шредер, И. Яковлев, П. Лукьянов и другие. Уже через несколько лет своего существования Летний сад стал центром политической и официальной жизни, придворных церемониалов и торжеств.

Главная аллея до реконструкции. Летний сад. Фотография. 2008

В 1777 г. сад был сильно поврежден наводнением и ураганом. До наших дней сохранились основная строго геометрическая планировка сада и его богатейшее скульптурное убранство. Коллекция большей частью венецианской скульптуры, в состав которой входят произведения известных итальянских скульпторов П. Баратта, Д. Бонацца, Д. Гропелли, Д. Зорзони, О. Маринали, А. Тарсия и других, приобретена в 1717-1724 гг.

Из «Описания С.-Петербурга 1716–1717 гг.: «Дворец «находится в саду, который, учитывая особенности местности и краткость времени, прошедшего с его возникновения, выглядит хорошо, и недостатков в нем нет. В 1716 году дом окружали каналом, в саду повсюду по ходу дорожек устроили шпалеры и установили прекрасные белые мраморные статуи».
 

Фонтан Коронный. Французский партер. Летний сад. 2012

Из Дневника Берхгольца (9 июля 1721 г.): «Там (в саду) есть все, что только можно желать для увеселительного сада. Особенно украшают его драгоценные мраморные фонтаны и находящаяся между ними статуя Венеры, которой будто бы 2000 лет и которая, как говорят, куплена у папы за 3000 скуди и подарена царю». (Венера Таврическая, Государственный Эрмитаж)

Неповторимый облик Санкт-Петербурга, своеобразие дворцов, общественных зданий, парков свидетельствуют о творческом освоении строителями города иноземных образцов, сохранении лучших национальных традиций.
 

Дворцовая аллея. После реставрации. Фотография. Летний сад

Скульптура

Б.К. Растрелли. Памятник Петру I. 1716–1800

Возникновение скульптуры, в том числе объемного изображения человека в России, связано также с Петровской  эпохой. Издревле присущее русскому человеку умение обрабатывать дерево, знание всех его тайн и возможностей, владение техникой объемной резьбы, проявившееся, в частности, в резьбе иконостасов XVII века, подготовили почву для быстрого освоения новых видов и жанров пластического искусства, особенно круглой скульптуры, неприемлемой ранее русской церковью. Общепринятый в искусстве Европы язык символов и аллегорий, почерпнутых из античной мифологии, прижился в России. Это было ступенью приобщения  к европейской культуре, в том числе античной. Развивались все направления и жанры скульптуры: монументальная (круглая и рельефная), портрет, декоративная, садово-парковая и медальерная пластика.

Б.К. Растрелли. Памятник Петру I. Фрагмент. 1716–1800

Б.К. Растрелли. Памятник Петру I. Фрагмент. 1716–1800

Б.К. Растрелли. Памятник Петру I. Фрагмент. 1716–1800

В 1720-х годах возникают идеи создания монументальных скульптурных памятников: триумфального столпа и конного монумента Петра I. Над воплощением этих идей работали многие архитекторы и скульпторы, жившие в то время в Петербурге: Б.-К. Растрелли, Н. Пино, К. Оснер, Н. Микетти.

Б. К. Растрелли приступил к созданию проекта конной статуи Петра I сразу же по приезде в Россию в 1716 году. Растрелли в итоге долгих поисков создал лаконичный и возвышенный, идеальный образ реформатора и полководца, восходящий к знаменитому античному образцу – памятнику Марку Аврелию на Капитолии в Риме. Скульптор изобразил Петра I подчеркнуто властным, в парадном одеянии римского воина, с лавровым венком триумфатора. Главная часть памятника – бронзовая конная статуя была отлита только в 1740–е годы, но по модели, исполненной скульптором в 1720–1724 гг., а установлена на площади перед Михайловским замков в Петербурге лишь в 1799 году по приказу Павла I.
 

Б.К. Растрелли. Князь А.Д. Меншиков. 1716–1717. Русский музей, Санкт-Петербург

Б. К. Растрелли. Портрет Петра I. 1723 – 1730

Самым совершенным произведением Растрелли в жанре скульптурного портрета стал бюст Петра I. Император изображен в парадном доспехе с лентой ордена Андрея Первозванного; на доспехе (по центру и внизу) рельефное изображение Полтавской баталии; на одном из щитков на груди – эпизод того же сражения, на другом – аллегория, символизирующая создание новой России. Барочные приемы – поворот торса, трактовка развевающихся складок одежды, резкий поворот головы – виртуозно использованы мастером для передачи динамичного и стремительного характера, его непреклонной воли и неукротимой энергии. Этот портрет интересен в иконографическом отношении, являясь достоверным свидетельством того, как выглядел Петр I в зрелом возрасте.

Б.К. Растрелли. Портрет Петра I. 1723–1730. Русский музей, Санкт-Петербург

«По указу его императорского величества делал я портрет его (. . .) При которой работе трудился я с первого числа августа сего 723 году и ныне помянутой партрет к выливанию из меди уже готов и материалы потребные к тому выливанию, также место и работные люди мне даны». Донесение Растрелли (1723).

Б.К. Растрелли. Портрет Петра I. Фрагмент. 1723–1730. Русский музей, Санкт-Петербург

Б.К. Растрелли. Портрет Петра I. Фрагмент. 1723–1730. Русский музей, Санкт-Петербург

«Царь был очень высокого роста, очень строен, довольно худощав, лицо круглое, большой лоб, красивые ресницы, небольшой нос, толстый на конце, довольно крупные губы, красноватый и темный цвет лица, прекрасные черные глаза, большие, живые проницательные, красиво сидящие, взгляд величественный и милостивый,  когда было угодно царю, иногда же суровый и дикий (. . .) В нем соединялось поразительное истинно царское величие, необыкновенно деликатное, сдержанное, и высшей степени обходительно вежливое (. . .) поражал своей необыкновенной любознательностью, и она неизменно была направлена на вопросы правления, торговли, просвещения и администрации». «Записки» Сен-Симона

Живопись

Неизвестный художник. Портрет Я.Ф. Тургенева. Конец XVII – начало XVIII в. Русский музей, Санкт-Петербург

Неизвестный художник конца XVII – начала XVIII в. Портрет Андрея Бесящего (А.М. Апраксина). Русский музей, Санкт-Петербург

Определенную роль в развитии портретного жанра в русском искусстве сыграло знакомство с мировой портретной живописью (поначалу главным образом через гравюру). В европейских странах в XVII веке наряду с декоративным репрезентативным портретом, яркими образцами которого являются отдельные полотна А. Ван-Дейка, барочные «портреты-апофеозы» И. Риго, придворного живописца Людовика XIV, широкое распространение (особенно в Голландии) получил также реалистический интимный портрет. Его главной задачей было психологическое раскрытие образа.

Начало XVIII века – время возникновения новой русской живописи, светской по содержанию, реалистической по форме. Появляются и получают распространение новые жанры и виды живописи: портрет, батальные композиции, миниатюра. Можно говорить о зарождении исторической и бытовой картины. Но главное место в живописи петровского времени, безусловно, принадлежит портрету. Именно в нем русские художники достигли первых крупных успехов, именно в нем нашли отражение характерные для эпохи представления о значимости человеческой личности, о ее достоинствах. Интерес к человеку вне зависимости отчего рода и сана, вера в его силы и способности обусловили быстрое развитие портрета. В русском искусстве интерес к человеку, к определенной конкретной личности возникает уже в XVII веке – именно он обусловил появление первых портретных изображений, так называемых «парсун» (от слова «персона»).

И.Н. Никитин. Петр I на смертном ложе. 1725. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

И.Н. Никитин. Портрет напольного гетмана. 1720-е. Русский музей, Санкт-Петербург

В числе первых петровских пенсионеров,  отправленных в Европу, был Иван Никитин, который в 1714 году  заканчивает Флорентийскую Академию художеств, а вернувшись в Россию, с 1721 года становится любимым придворным «гоф-малером» Петра Великого, везде следуя за царем с мольбертом и кистью. По возвращении из Италии, Никитин в своих работах полностью отходит от традиций парсуны, от ее условного языка.

И.Н. Никитин. Портрет Петра I. Первая половина 1720-х гг. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Предполагается, что так называемый «Портрет Петра в круге» был выполнен с натуры во время военного похода. Тому есть подтверждение в «Походном журнале» от 3 сентября 1721 года: «На Котлине острову перед литургией писал его величества персону живописец Иван Никитин». Хотя у ряда специалистов есть сомнения в принадлежности полотна кисти этого художника, трудно предположить, кто еще мог создать образ такой глубины, силы, величия и вместе с тем такого трагического духовного одиночества, кроме Никитина, человека, с детства знавшего императора и искренне любившего его. Из темного фона выступает «лик» Петра с трагическим выражением темных глаз под густыми черными бровями. Если изображение Петра в круге действительно принадлежит кисти Никитина, скорее представляется, что оно могло быть исполнено в последний год жизни императора, омраченный болезнями, семейными невзгодами, впервые коснувшимися его взаимоотношений с Екатериной, а главное невеселыми мыслями о том на кого оставляет он Россию.

И.Н. Никитин. Портрет барона С.Г. Строганова. 1726. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Никитин пишет в 1726 году одно из немногих подписных произведений в творчестве мастера – Портрет молодого барона С. Г. Строганова. Обратившись к распространенной композиции европейского рокайльного портрета, мастер придает молодому человеку изысканную, несколько жеманную позу, подчеркнув  молодость и характерные психологические черты сына одного из богатейших людей своего времени. Портрет отличается умелым композиционным построением, помогающим раскрыть образ галантного и изящного придворного. Особо следует обратить внимание на удачное колористическое решение портрета, придающее особую живость полному обаяния лицу Строганова, мягко выступающему на темном фоне.

Луи Каравак. Портрет царевны Натальи Петровны. 1722–1723. Русский музей, Санкт-Петербург

Луи Каравак. Портрет царевен Анны Петровны и Елизаветы Петровны. 1717. Русский музей, Санкт-Петербург

Разговор о живописи петровского времени будет неполным, если не упомянуть о большом числе иностранных живописцев, работавших в России в те годы. Среди них – Луи Каравак, француз по национальности, приехавший в Петербург в 1715 году по приглашению ПетраI и проживший здесь около 40 лет, до самой смерти.

Одна из лучших работ Луи Каравака – двойной портрет царевен Анны Петровны и Елизаветы Петровны (1717).
 

Девятилетняя Анна и восьмилетняя Елизавета представлены в образе маленьких Флор. Елизавета Петровна поднимает цветок над головой старшей сестры, которая держит на коленях корзинку с цветами. Жесты и выражения лиц, костюмы и обстановка, аксессуары и фон в этом портрете, создают своеобразное сочетание непринужденности и манерности. Яркие цветовые пятна характерны скорее для русской живописи, но изысканность и грациозность движений, театрализация жестов более присущи западноевропейскому искусству.

Через два года царевен будут уже сватать. В 1719 году французский консул в России писал в Париж Людовику XV: «Царь рассчитывает заключить с королем союз и убедить со временем Его Величество принять в супружество принцессу, его младшую дочь, очень красивую и хорошо сложенную особу; ее можно бы даже назвать красавицей, если бы не рыжеватый цвет волос, что, впрочем, может, измениться с годами, она умна, очень добра и великодушна. Старшая же принцесса – вылитый портрет царя-отца, слишком экономна для принцесс и хочет обо всем знать».
 

Иоганн Готфрид Таннауэр. Петр I в Полтавской битве. 1724–1725. Русский музей, Санкт-Петербург

Иоганн Готфрид Таннауэр. Портрет царевича Алексея Петровича. 1710. Русский музей, Санкт-Петербург

Саксонец Таннауэр, один из первых приглашенных Петром I иностранных художников, большую часть своей жизни прожил в России. В его творчестве ясно прослеживаются элементы западноевропейского барокко, но портретные характеристики персонажей его исторических картин, таких как «Петр I в Полтавской битве», очень реалистичны и имеют необыкновенное сходство. Петр I изображен в строевом облачении лейб-гвардии Преображенского полка с орденом  Св. Андрея Первозванного (лента и звезда). Битва русской армии под командованием Петра I со шведской армией Карла XII состоялась 27 июня 1709 года под Полтавой и закончилась полным разгромом шведов. На картине изображен последний этап боя, когда шведская армия панически бежит от преследующего его русского войска в Будищенский лес. Художник широко использует «барочный язык» аллегорий и символов.    Фигура трубящей Славы, которая венчает царя-полководца лавровым венком, органично вписана в композицию портрета-картины.

Графика

И.Ф. Зубов. Аллегорическое изображение коронования Екатерины. 1724

П. Пикарт. Конный портрет светлейшего князя А.Д. Меншикова Конец 1705 – начало 1706

Рисунок играл в искусстве петровского времени роль скорее служебную, подчиненную. Графика этого периода представляет собой эскизы, наброски, чертежи архитектурных сооружений. И тем не менее в творчестве крупнейших мастеров – К. Б. Растрелли, Н. Микетти, Ж. Б.-А. Леблона, Н. Пино – даже наброски, эскизы и чертежи проектов, рисунки шаблонов могут рассматриваться как самостоятельные произведения искусства. Обладая высокими художественными достоинствами, они представляют еще и бесценный материал для изучения архитектуры петровского времени, отражающий эволюцию архитектурной мысли, стиль и новые пути ее развития.  Особое место в изобразительном искусстве первой четверти  XVIII века занимала гравюра, ставшая одним из самых распространенных видов искусства.

Ведущим и наиболее талантливым среди русских граверов был А. Ф. Зубов. Значительностью созданных образов и техническим мастерством он превзошел не только отечественных, но и мастеров-иностранцев, работавших в России. Шедевром в наследии Зубова считается огромная «Панорама Петербурга», 1716, состоящая из нескольких листов. Не зная еще воздушной перспективы и пользуясь только средствами линейного построения, Зубов развертывает панораму Невы в виде ленты, как бы заставляя зрителя проплыть по Неве и познакомиться с городом.

А.Ф. Зубов. Вид Санкт-Петербурга. 1727

И.Ф. Зубов. Ботик Петра I. Вид с правого борта. 1722

А.Ф. Зубов. Свадьба Петра I и Екатерины. 1712

Среди других работ Зубова, поражающих разнообразием тем, необходимо отметить один из первых листов в русском искусстве с изображением интерьера «Свадьба Петра I и Екатерины 19 февраля 1712 года в Петербурге» (1712). В огромном, с большими окнами зале дворца, украшенном венецианскими зеркалами и росписями, за столами, составленными в огромный круг, сидят друг против друга дамы и кавалеры в костюмах европейского кроя.

Наиболее отличительным свойством гравюр петровского времени был их документальный характер, прославляющий деяния Великого императора.

Миниатюра

Наряду с живописным портретом в первой четверти XVIII века получил широкое распространение еще один новый вид искусства – портретная миниатюра, исполнявшаяся на эмали по золотой или медной основе. Эмаль, или как ее тогда называли – финифть, была известна в России еще с XII века, но использовалась в чисто декоративных целях – для украшения бытовых и, главным образом, церковных предметов.

Неизвестный автор. Портрет Петра I. Начало XVIII в.

Г.С. Мусикийский. Портрет Петра I. 1721

Историки обычно связывают появление портретной миниатюры в России с именем Петра I, который, будучи в Англии в 1698 году, встретился с известным миниатюристом Ш. Буатом и заказал ему несколько своих эмалевых портретов с оригинала Г. Кнеллера. Вернувшись на родину, царь дал указание подготовить в этой новой для России области искусства отечественных мастеров.

Широкое распространение западно-европейского портрета (особенно в гравюре) в России начала XVIII столетия, развитие портретного жанра в русской живописи способствовали развитию портретной миниатюры. Нельзя забывать при этом о традициях существовавшего на Руси на протяжении многих веков финифтяного дела, особенный подъем которого приходится на XVII столетие. Безусловно, навыки и опыт «финифтяников» лежат в основе быстрого и блестящего расцвета русской портретной миниатюры на эмали в начале XVIII века.

АРХИТЕКТУРА ЭПОХИ ПЕТРА I Подготовили учащиеся 7 -В

АРХИТЕКТУРА ЭПОХИ ПЕТРА I Подготовили учащиеся 7 -В класса Дедурина Маргарита, Железник Анна

Архитектура эпохи Петра I создавалась в основном в Санкт. Петербурге. Наряду с иностранцами — Доменико Трезини, Бартоломео Растрелли работали и русские зодчие — Иван Коробов, Михаил Земцов. Познакомимся с наиболее знаменитыми сооружениями эпохи Петра I.

Петропавловская крепость Закладка крепости, 1703 г. С истории создания Петропавловской крепости начинается история жизни города Санкт-Петербург. Крепость закладывается 27 мая 1703 года на Заячьем острове. Возглавлял строительство Александр Данилович Меншиков, ближайший помощник Петра I. Считается, что чертёж этой первой земляной крепости принадлежит самому Петру I. Математический расчёт плана выполнил французский фортификатор Ламбер. Крепость строили солдаты, пленные шведы, от каждой губернии посылались крепостные.

Петропавловский собор (оф. название — Собор во имя первоверховных апостолов Петра и Павла) Православный собор в Петропавловской крепости, усыпальница русских императоров. (1703 г. )

Церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) г. Москва 1704– 1707, архитектор И. П. Зарудный

Адмиралтейская крепость Г. Санкт. Петербург (архитектор И. Коробов) 1704 г. Адмиралтейство было заложено 5 ноября 1704 года и построено по чертежам Петра I, как главная судостроительная верфь России на Балтийском море. Она стала основой зарождения флота в России, развития судостроения и морского могущества державы.

Александро — Невский монастырь По указу Петра I в июле 1710 г. на левом берегу реки Невы был основан Александро — Невский монастырь. Петр I сам назначил место для постройки монастыря, решив перенести мощи Св. Александра Невского в строящийся Санкт-Петербург. Автор «Генерального плана строения» Александро-Невского монастыря — архитектор Доменико Трезини.

Меншиковский дворец Дворец был построенный для приближенного императора Петра I, первого губернатора Санкт-Петербурга Александра Даниловича Меншикова дворец. Это первое каменное здание Санкт-Петербурга. (Архитекторы: Г. Фонтан и Г. Шедель. 1710 г. )

Летний дворец Архитектор Андреас Шлютер В 1710– 1714 годах в Летнем саду на берегу Фонтанки по проекту Доменико Трезини был построен новый каменный Летний дворец Петра I. Ещё недостроенный дом Пётр I поселил архитектора Андреас Шлютер, который должен был обустраивать резиденцию. Однако всего через год после переезда Шлютер умер. Фасад здания украшен 28 барельефами работы Шлютера, на которых изображены события Северной войны.

Зимний дворец В 1711 году Пётр I указал построить для себя небольшой «деревянный домик в голландском стиле» . Он разместился на том месте, где сейчас находится Эрмитажный театр. Его Пётр I и стал называть Зимним дворцом. В 1712 году к свадьбе Петра I и Екатерины I «маленький домик» был значительно перестроен и превращён в настоящий дворец. В 1718 году перед боковым фасадом дома прорыли канал, названный по дворцу Зимней канавкой. Перестройка первого Зимнего дворца была поручена архитектору Г. И. Маттарнови. В 1716 году он возвёл новый Зимний дворец.

Кикины палаты Архитектор: предположительно А. Шлютер. Памятник архитектуры петровского барокко, находящийся в Санкт. Петербурге. Это единственный сохранившийся до нашего времени дом адмирала-советника и одного из сподвижников Петра I — Александра Кикина. Он был построен в 1714— 1720 годах неизвестным архитектором недалеко от Смольного.

Кунстка мера Проект архитектора Г. Маттарнови Кабинет редкостей, в настоящее время — Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук, — первый музей России, учреждённый императором Петром I и находящийся в Питере, первое упоминание 1718 г.

Здание Двенадцати коллегий Проект архитектора Доменико Трезини. Памятник архитектуры на Васильевском острове в Санкт. Петербурге. Здание состоит из двенадцати идентичных трёхэтажных секций. (1722 г. )

Жилищные линии Архитекторы Леблон и Трезини В 1716 году созданы «образцовые» проекты жилищ, ставившихся по линии улицы кирпичных — для «именных» и зажиточных; на деревянном каркасе с заполнением глиной и росписью стен под кирпич — для «подлых», т. е. для рядовых горожан. На Троицкой площади и вокруг Троицкой церкви, складывался городской центр, были возведены обширные деревянные и мазанковые здания Сената, Таможни, Монетного двора.

Храмы Москвы Помимо Петербурга велось строительство в Москве и других городах Российской империи. Вследствие пожара в Москве в 1699 году было запрещено возводить деревянные постройки на пожарищах. Вместе с тем формальное художественное сближение архитектуры каменных зданий Москвы с западноевропейским зодчеством, начавшееся в конце XVII века стало еще более заметным в начале XVIII века. Церковь Успения на Покровке Церковь Знамения в Дубровицах (1695 — 1699 гг. ) (1690 — 1704 гг. ).

Храм апостолов Петра и Павла В Басманной слободе — православный храм, принадлежащий к Богоявленскому благочинию Московской городской епархии Русский Православной церкви, основан в 1682 г. в Москве.

Триумфальная арка Одним из наиболее ярких нововведений Петра I в праздничную культуру России является устройство праздничных, триумфальных арок. Триумфальные въезды петровского времени — это торжественная встреча горожанами победившей армии. Впервые подобный светский праздник был организован Петром I в сентябре 1696 г. в Москве в честь взятия Азова и в 1703 году, когда Пётр I чествовал Шереметева, Репнина и Брюсса, своих сподвижников по завоеванию Ингерманландии, а также праздновал закладку новой столицы. В дальнейшем триумфальные въезды победителей в город становятся довольно частым явлением.

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!

Живопись и архитектура в эпоху Петра I

Наиболее близким к повседневности был жанр гравюры, имевший довольно большой круг ценителей. Ведь очень многие книги имели гравированные изображения. Гравюры-картины проникали в интерьеры домов и т.д. Тематика гравюр была довольно разнообразной, большое распространение получили гравюры с изображением во множестве вариантов Полтавского боя. По гравюрам того времени можно создать довольно полное представление не только о битвах, но и о триумфах побед с торжественными колоннами войск, толпами пленных. Популярностью пользовались изображения известных крепостей и особенно строительства и видов новой столицы. Среди наиболее искусных граверов можно назвать Л. Бунина, А. Зубова, Ф. Зубова, А. Ростовцева, И. Адольского, В. Киприанова и др.

С конца XVII в. интенсивно трансформируется русское живописное искусство. Традиции иконописи имеют тенденцию перехода в реалистическое отображение мира и людей. Развивается так называемый жанр парсуны — реалистического портрета, создаваемого в традиционной плоскостной манере. Художники этого жанра (Иван Безнин, Лука Смольянинов, Ерофей Елин, Михаил Челнаков и др.) находились под явным влиянием западноевропейской живописи. Создаются интересные «парсуны» и в начале века (например, портрет Нарышкиной с детьми, портрет Якова Тургенева).

В первые годы XVIII в. издаются специальные указы, касающиеся подготовки и воспитания художников. Традиционным российским способом (царским волеизъявлением) большую группу «мастеровых людей разных художеств» переселили («депортировали») в новую столицу, где был обширный фронт работ (росписи церквей, плафонов новых дворцов, станковая живопись, мелкая пластика). За счет казны наиболее талантливых посылали в длительные командировки за границу (А. Матвеев, И. Никитин, Р. Никитин, гравер С. Коровин и др.).

Еще до поездки в Италию Иван Никитин создает ряд интересных портретов (цесаревны Анны Петровны, царевен Прасковьи Ивановны и Натальи Алексеевны). Из работ более поздних заметно выделяется портрет канцлера Г.И. Головкина. Широко известна его работа «Портрет напольного гетмана» и, наконец, знаменитая работа «Петр I на смертном одре» (1725). Вторым виднейшим живописцем был Андрей Матвеев, становление которого происходило в Голландии. Им был создан ряд остро индивидуальных портретов (И.А. Голицына, А.П. Голицына), но особенно известен его «Автопортрет с женой». Последняя работа удивляет социальной смелостью, ибо, занимая как художник довольно низкое положение в обществе, в автопортрете он использовал композицию, типичную для изображения знатных персон.

В Россию приглашается и ряд иностранных художников, оставивших заметный след в истории искусства России. Это Луи Каравак, И.-Г. Таннауэр и др.

Архитектура переживала в петровское время переходный период, так или иначе отражавший западноевропейское влияние. Наиболее заметно оно в становлении в конце XVII — начале XVIII в. так называемого нарышкинского стиля, или стиля «московского барокко» церковной архитектуры. Прежде всего здесь меняется конструкция храма. Появляются храмы центрической композиции, устремленные ввысь, светлые и торжественные. Правда, нередко «запад» тонул в традиционном московском узорочье. Башнеобразные храмы дошли до нас в основном в подмосковных барских усадьбах. Это церкви в Троице-Лыкове, в Уборах (обе постройки архитектора Я. Бухвостова), это изящнейшая церковь Покрова в Филях, усадебный храм Л.К. Нарышкина. Шедевром храма башнеобразного типа является церковь в Дубровицах. Блестящим образцом сочетания элементов ордерной системы и новомосковского барокко являлась церковь архангела Гавриила или так называемая Меншикова башня (архитектор И.П. Зарудный). Не менее интересны образцы «нарышкинского стиля» в виде традиционных пятиглавых храмов Москвы. Это, в частности, изумительная по изяществу церковь Воскресения в Кадашах.

Появилась и принципиально новая архитектура, основанная на ордерной системе (колонны, портики, фронтоны и т.п.). Скромные элементы этой системы свойственны церкви Ивана Воина в Москве (1708—1714). Новшеством были и компактные храмы в виде ротонды, свойственные усадебным постройкам таких «западников», как Б.А. Голицын, князь Г.Ф. Долгоруков (храм в Подмоклове, 1714 г ., церковь в Перово, 1715 г . и др.).

Интерьеры церковных храмов стали украшаться многоярусными деревянными иконостасами со сложнейшей декоративной резьбой, лучшими исполнителями которой были белорусские резчики по дереву. Одним из блестящих мастеров резьбы был и архитектор И.П. Зарудный.

Гражданская архитектура, наиболее ярко передающая новые тенденции в архитектуре, может быть представлена Палатами дьяка Аверкия Кириллова, что на Берсеневской набережной в Москве. Новшества имели и здания административно-хозяйственного назначения (например, здание Арсенала начала XVIII в. в Кремле).

Принципиально новая архитектура создала основу новой столицы России — Петербурга. Здесь с самого начала получил развитие северо-немецкий (голландский) вариант барокко со сдержанным суховатым декором, со стремлением к максимальной рациональности. Носителем этой тенденции был Д. Трезини. В первую очередь, это знаменитый собор Петра и Павла (1712—1732). Трезини принял активное участие и в планировке Петербурга, в частности, его Васильевской части. Временный деревянный Петербург быстро сменился «мазанковым», а этот последний уступил место каменному городу регулярной планировки (для этого во всем государстве было запрещено каменное строительство: Россия была бедна строительным камнем). Облик города создавали общественные здания (Адмиралтейство, Кунсткамера, Гостиные дворы, Петровские коллегии 1723—1734 гг.). В облик Петербурга вложили труд такие архитекторы, как Жан-Батист Леблон, Варфоломей Растрелли, А.Д. Захаров, И. Коробов и др.

11.03.2019Admin

Архитекторы-иностранцы при Петре Великом

Архитекторы-иностранцы при Петре Великом

В частности, история русского искусства и особенно русской архитектуры есть не что иное, как история эволюции европейских форм, попадавших на русскую почву. Приток этих форм был непрерывным от самого начала Руси до появления Петра и, начиная с Ивана III, из года в год увеличивался, дойдя при первых Романовых почти до полного переустройства жизни на западный лад. Технический язык документов эпохи царя Алексея Михайловича и, особенно, Федора Алексеевича пестрит иностранными терминами в неменьшей степени, чем при Петре Великом, и уж, конечно, в гораздо большей, чем в наше время. «Глымзы», «базы», «каптели», «фрамуги», «каракштыны», «штап салькелен», «штап ганен», — без этих терминов не обходился ни один договор о постройках того времени, и видно, что их до страсти любили. Специалисты не прочь были щегольнуть непонятным простому обывателю заморским словечком, и можно себе представить, как лихо и с каким смаком они его произносили.

В дни детства Петра в знаменитой Немецкой слободе в Москве было уже изрядное число всяких «мастеровых людей сторонних чужих земель», были инженеры, архитекторы, живописцы, скульпторы и всякие «палатных и каменных дел мастера». Взявши Азов, Петр задумал создать из него вторую столицу, большой приморский город с грандиозной верфью, на которой он мог бы строить  корабли – не чета воронежским, — словом, он затевал там нечто вроде того, что потом создал на Неве. Для этого у него и в Немецкой слободе было недостаточно «мастерового люда» — «всяких художеств мастеров». Нужны были тысячи новых людей, которых он и нашел во время своего пребывания за границей.

Первая большая партия таких людей была нанята в течение марта, апреля и половины мая 1698 года в Амстердаме, всего до 1000 человек. Для отправки их пришлось зафрахтовать четыре корабля, из которых два отправили в Архангельск, а два к Балтийским берегам, чтобы доставить людей в Москву на Нарву1. По приезде Петра в Лондон здесь была нанята еще одна большая партия «мастеровых людей», в числе которых находилось несколько инженеров и архитекторов. Из имен этих последних известно лишь одно: инженера Яна Перри². Вернувшись из Англии снова в Амстердам, Петр опять нанимает «многих инженеров», из которых Гюйсен сохранил нам в своем журнале только одно имя – инженера Гонц. Наконец,  в Вене, на обратном пути в Москву, нанята четвертая большая партия «всякого рода художников». Сохранилось известие, что в Азове работали инженеры и архитекторы разных национальностей, и в числе их три австрийца, один пруссак, один француз и один англичанин. Кроме чисто инженерных сооружений, произведенных ими и там, и помимо жилых домов для служащих, они построили еще целый монастырь и собор.

Со времени основания в 1703 году Петербурга такие большие партии иностранных техников привозятся почти каждый год, и скоро в новой столице их стало уже так много, что в Петербурге завелась своя «Немецкая слобода», едва ли значительно уступавшая числом жителей московской. Так называлась тогда вся левая сторона города, на которой с основания здесь в 1794 году Адмиралтейства начали селить иностранцев, служивших на верфи. Еще больше их стало со времени появления Литейного двора. К 1717 году здесь было уже несколько иностранных церквей – три лютеранские, из которых одна финско-шведская, и одна католическая. Ввиду массы наезжавших сюда иностранцев-путешественников пришлось завести казенный почтовый двор – нечто вроде гостиницы для приезжих, — перестроенный из прежнего питейного дома. Он стоял приблизительно там, где теперь приходится служительский корпус Мраморного дворца, и был одним из самых нарядных зданий по всей набережной. В 1715 году Петр велел здесь большую «залу убрать наилучше». Сюда любил захаживать сам царь и здесь же устраивал иногда «ассамблеи».

Первый петербургский архитектор-иностранец был Доменико Трезини, который до 1713 года, по-видимому, строил тут один³. За первые десять лет существования города им выстроено чудовищно много, до того много, что трудно представить себе, когда этот человек мог спать и есть, да еще участвовать в маскарадах, да исполнять  обязанности церковного старосты в своей церкви. Он выстроил – ни много, ни мало – всю первоначальную набережную Петербургской стороны и всю «набережную Миллионную», т.е. ту, которая тянулась на месте нынешней Дворцовой, отступя несколько назад от теперешней линии  домов, приблизительно в линию с Зимним дворцом и Эрмитажем по Миллионной улице. Кроме того, он безостановочно вел стройку Петропавловской крепости, сначала земляные, а позже и каменные укрепления. Из построек его эпохи не сохранилось ни одной, и самое раннее из сохранившихся его произведений – Петровские ворота (1717 — 1718 годы) и Петропавловская колокольня (1714 – 1725 годы)⁴. О набережной на Петербургской стороне мы можем составить себе некоторое представление по гигантской панораме Петербурга, гравированной Алексеем Зубовым. Панорама эта, сверх обычных во всякой панораме условностей, имеет еще и ту, что на ней в один ряд и непрерывною лентою изображены не только оба берега Невы, но еще и часть Большой Невки и Фонтанки. Зато не захвачена Немецкая слобода, и на «Адмиралтейском острову» взят только Летний сад с Невы и с Фонтанки. Свою панораму Зубов окончил в 1716 году, но для полноты прибавил в следующем году еще 11 небольших гравюрок, видов разных «знатнейших» палат и других сооружений, как в самом городе, так и в его окрестностях⁵. Наиболее  старательно и, видимо, точно изображена набережная на Петербургской стороне, открывающаяся большими затейливой архитектуры палатами вице-канцлера Шафирова. Как и большинство домов этой набережной, шафировские палаты были мазанковые, на высоком каменном фундаменте с погребами. Направо от него стоят палаты Никиты Моисеевича Зотова, первого «князь-папы», дальше виднеются дома стольника  Ржевского, канцлера Головкина и других приближенных Петра⁶.

Довольно точно изображена у Зубова и нынешняя Университетская набережная с дворцом Меншикова и стоящею с ним рядом его же домовою церковью Воскресения Христова. Первый дом Меншикова был на Петербургской стороне, рядом с Шафировским, с левой стороны от него, и на панораму не попал. Как и все другие, он был мазанковый, хотя и отличался от своих соседей роскошью своего наружного и внутреннего убранства. Когда Петр подарил Васильевский остров своему любимому «Саше», то он тотчас же выстроил там, на берегу Невы большие «хоромы» в два света, а когда они были окончены, приступил к постройке «палат» ближе к берегу. Хоромы – т.е. деревянный дом – стояли несколько отступя от Невы, а «палаты», или каменный дом, он заложил на самом берегу. Это тот самый «дворец Меншикова», в котором теперь помещается 1-й Кадетский корпус.

Сваи под его фундамент начали бить еще в августе 1710 года, тотчас после отделки «хором», но до 1713 года дело вперед не продвинулось, так как Меншиков был все время в отъездах, а Трезини и без того был завален делами по горло. В июне 1713 года «светлейший» нанял где-то около Гамбурга немецкого архитектора Готфрида Шеделя, которому и поручил постройку своих новых дворцов в Петербурге и в Ораниенбауме. Так как жить в России с бусурманским именем, да еще без отчества было никак нельзя, то его, как и Трезини, очень скоро окрестили русским именем и отчеством и уже заодно переменили несколько и фамилию. Domenico Trezzini превратился в Андрея Петровича – иногда и в Андрея Акимовича – Трезина; Gottfried Schädel в Ивана Ивановича Шейделя, а потом и в Шейдена. Это тот самый Шейден, который потом, при митрополите Рафаиле Заборовском, в 1730-х годах перестроил чуть не половину киевских церквей и превратился в заправского киевлянина, а под конец и в киевского помещика. Судя по Зубовской гравюре, дворец Меншикова сохранил до настоящего времени в общих чертах свой первоначальный облик, нет только перед ним его пристани, да изменилось покрытие, особенно кровли боковых выступов, выглядевших тогда башенками, увенчанными массивной княжеской короной. Дворец этот был долгое время, чуть ли не до первых больших построек Растрелли-сына, самым большим и нарядным домом Петербурга, от которого считал долгом приходить в восторг каждый из иностранных туристов-писателей. Внутри сохранились только лестница и зал, и то не в своем первоначальном виде, а, вероятно, так, как они были переделаны в последние годы пребывания Меншикова у власти⁷.

Если его дворец был самым пышным в городе, то, пожалуй, самым парадным изо всех тогдашних загородных дворцов был его «увеселительный дом в Оранибоме». Первые загородные дворцы были очень невелики и просты по архитектуре. Такой дворец нам сохранил тот же Зубов в одной из своих приклеек к панораме. Это небольшой двухэтажный домик в семь оконных осей, на довольно высоком фундаменте, с высоким же крыльцом, к которому вплотную подходит небольшой канал. Спереди разбит фигурный цветник и стоят трельяжные беседки, а сзади виднеется густая рощица-парк. Все убранство дома состоит в разбивке его стен пилястрами, в балюстраде на аттике и в затейливой обработке слухового окна. Вот простейший тип первых петровских загородных дворцов.

Ораниенбаумский дворец свидетельствует о таком широком архитектурном размахе, какого не было в Петербурге до Леблона. Отдельные детали дворца неизмеримо ниже его общего замысла, смелой циркумференции его крыльев с интересно задуманными павильонами на концах и с двухэтажным корпусом, увенчанным такою же короною, как и павильоны петербургского дворца, — в центре. Центральная часть соединялась с павильонами поверх нижней анфилады комнат открытой галереей, в настоящее время уже забранной и утратившей прежнее очарование. Поразительное сходство некоторых приемов и деталей в обоих меншиковских дворцах не оставляет сомнения в том, что строил его не Шедель, как он об этом и сам говорит в своем прошении на имя императрицы Елисаветы Петровны. Но именно потому, что выполнение здесь далеко не на высоте замысла, хочется думать, что первая мысль этой композиции родилась в чьей-то другой голове. Особенно это приходит в голову при взгляде на дворец с моря, откуда видна эта единственная в своем роде «лестничная выдумка» — сложная система сходящихся и расходящихся линий, то пропадающих, то вновь появляющихся площадок, теряющихся и опять выплывающих перил и балясин⁸.

В 1713 году в Петербург прибыл знаменитый немецкий архитектор и скульптор, строитель берлинского дворца и цейхгауза, автор «масок умирающих воинов» и памятника великому курфюрсту – Андреас Шлютер (1664 -1714). Он пробыл здесь лишь год и умер, не успев за это время построить ничего монументального. Возможно, что именно он, назначенный Петром «боу-директором», дал Меншикову общую идею для его загородного дворца. Шедель, несомненно, должен был благоговеть перед этим великим человеком, которого знала вся Северная Германия.

Мы, вероятно, никогда не узнали бы ничего из того, что было сделано в Петербурге Шлютером, если бы случайно не сохранился один архивный документ, напечатанный Голиковым в его «Деяниях Петра Великого». Желая показать, как «великий государь при государственном хозяйстве столько же занимался и домашним», он приводит дословно записку, посланную Петром весною 1714 года комиссару Сенявину, заведовавшему в то время всеми строительными делами в Петербурге. В этой записке он приказывает «на летнем дворе в палатах скульптурною работою делать вновь между окнами верхними и нижними фигуры (как боу-директор даст)» и дает еще некоторые указания относительно лестницы и других помещений. «Боу-директором» был только Шлютер, и из этого документа ясно следует, что все барельефы между окнами обоих этажей принадлежат ему. Если он и не успел их поставить все на место, так как около середины мая он уже умер, то оставшиеся в Петербурге его помощники, которых он привез с собой из Германии, и особенно помогавший ему в скульптуре формовщик Морберг, — несомненно, сделали это после смерти своего патрона. Шлютеру же принадлежит и превосходная декоративная скульптура над входными дверями дворца, так же как и деревянный барельеф на лестнице, изображающий Минерву, столь схожий по приемам с резными дверями берлинского цейхгауза. Кое-что принадлежит ему и в убранстве верхних комнат дворца. Шлютер, несомненно, успел приложить свою руку ко многому за год, проведенный им в Петербурге, но всё это было потом изменено, и докопаться в позднейших наслоениях до шлютеровского «материка» невозможно.

Шлютер привез с собой рисовальщика Иоганна Браунштейна, который ему был нужен в качестве чертежника при разработке проектов и снимании с них копий. Этот Браунштейн, превратившийся в Бронштейна, прослыл вскоре заправским архитектором, и имя его приходится встречать еще и в строительных делах 1724 года. Ни одной ответственной постройки ему не было поручаемо, хотя он и много строил в Кронштадте и работал в некоторых загородных дворцах⁹.

Из других архитекторов-немцев петровской эпохи надо назвать еще Швертфегера, Матарнови, Гербеля и Ферстера.

Имя Швертфегера (Schwertfeger) встречается впервые в делах Канцелярии строений в 1723 году, когда его называют архитектором Александро-Невского монастыря. Трезини, составивший проект этого монастыря, заведовал только его первыми каменными постройками, все же остальное и самый собор – уже не первоначальный трезиниевский, а другой, по новому проекту, — строил Швертфегер¹⁰. Деятельность его, по-видимому, всецело ограничивалась стройкой монастыря, и только изредка его имя мелькает в документах Канцелярии строений по поводу составления разных экстренно понадобившихся проектов или участия в специальных заседаниях.

Матарнови – Georg Johann Mattarnowy, по-русски Иван Степанович Матерновий, — несмотря на свою почти по-итальянски звучащую фамилию, был чистокровнейшим немцем, притом, видимо, из северян. Он говорил и писал только по-немецки и по-немецки же пишет ему князь Черкасский, обер-комиссар канцелярии, адресуя: «Herr Architector Mattarnowy». Даже итальянец Трезини не находит ничего лучшего, как обращаться к нему русскими же письмами, снабженными только его итальянской подписью: «Иван Степанович мой государь и брат и кум здравствуй», пишет он ему обыкновенно. Матарнови появился в Петербурге в 1714 году, а в ноябре 1719 года уже умер¹¹. Он построил так называемый второй Зимний дворец, перестроенный в 1726 году Трезини и стоявший на том месте, где находится угол Эрмитажного театра у моста. Ему же принадлежит проект первой каменной церкви Исаакия Далматского и проект «Кунсткамеры». Исаакиевская церковь была снесена перед постройкой собора по ринальдиевскому проекту при Екатерине II, а Кунсткамера цела до сих пор, хотя и в сильно изуродованном виде¹². Это — здание библиотеки Академии наук. Его прежний вид сохранился в гравюрах, изданных Шумахером в 1741 году.

После смерти Матарнови все постройки, которые он вел, были переданы Николаю Фридриху – или, как его звали у нас, Николаю Федоровичу – Гербелю (Nicolaus Fridrich Härbel), родоначальнику столь известной впоследствии русской дворянской фамилии, давшей много выдающихся на разных поприщах представителей. Гербель был родом из немецкой Швейцарии – «архитектором швицейской земли», приехал в Петербург в 1717 году¹³ и умер здесь в 1724 году. В 1721 году он был так завален строительными делами, что обратился к Петру с длинным прошением, умоляя его дать ему помощников и больший комплект рабочих, без которых справиться ему со всеми делами нет никакой возможности. Из его многочисленных построек, перечисленных в этом документе, не сохранилось до нас ни одной, и только кое-что из них мы можем восстановить по гравюрам и случайным чертежам, снимавшимся по различным поводам в течение XVIII века и уцелевшим в архиве Министерства двора. В драгоценном  альбоме рисунков петровского времени, хранящемся в Эрмитаже, есть его подписной проект какой-то церкви с колокольней, — по всей вероятности той, которую Петр хотел строить на Васильевском острове в 1723 году. Он велел тогда всем петербургским архитекторам сделать проекты, и такое приказание получил и Гербель. Архитектура этой церкви не говорит о большом даровании ее автора, повторяющего в общих чертах мысль Петропавловского собора, но сдобрившего ее множеством кудреватых украшений.

Еще один немец – Ферстер (Johann Christian Förster) фигурирует в 1720-х годах в роли архитектора «в сарском селе и на пудожьи у дела мелницы». Он редко подписывается архитектором, чаще же всего «мармулиром и архитектом». Это тот самый Ферстер, со слов которого Штелин записал свой анекдот и том, как императрица Екатерина Алексеевна, желая сделать Петру приятное, тайком от него во время его путешествия за границу в 1715 и 1716 годах велела выстроить на «Сарской мызе», подаренной ей супругом незадолго до того, «каменный увеселительный замок». Этот первый Царскосельский дворец строил, по словам Ферстера, именно он, и по возвращении Петра из-за границы присутствовал при осмотре его царем, изумленным столь неожиданным и приятным сюрпризом.

Вот все немцы, которых мы видели в роли архитектора Петра Великого. Из голландцев был здесь только один Стефен Фан Звитен (Steven van Zwieten), появившийся, по-видимому, только в 1721 году и тогда же приступивший к постройке «палат противу Екатеринъгофа на острову» по собственному проекту. Это так называемый «подзорный дворец», стоявший на островке при слиянии Фонтанки с Невой, на взморье. Помощником его был фламандец Франсуа де Вааль (Françoy de Waal) – «палатных дел мастер», которому и принадлежат чертежи подзорного дворца, хранящиеся в петровском альбоме Эрмитажа. В 1724 году имя Фан Звитена еще встречается в делах Канцелярии строений, когда этот дворец достраивал уже де Вааль, а сам он был всецело занят постройкой загородного дворца в Дальних Дубках. Чертежи последнего также сохранились в эрмитажном альбоме. В сравнении с подзорным дворцом Дальнедубский гораздо проще, — одни гладкие стены, лишенные каких бы то ни было украшений. Подзорный дворец, напротив того, донельзя перегружен всяким вычурным убранством, очень испортившим его, в общем, благородные и стройные пропорции. Начиная с 1723 года, всей постройкой этого дворца заведовал один де Вааль, и возможно, что он именно внес в его строгую, чисто голландскую архитектуру всю эту забавную барочную чепуху, отдающую невероятной провинцией и лубком.

В 1716 году прибыл в Петербург нанятый для Петра Лефортом в Париже Леблон (Alexandre Jean Baptiste Leblond; 1679 – 1719).

Петербургским постройкам этого замечательного французского мастера – быть может, самого оригинального архитектурного дарования тогдашней Франции – суждено было разделить судьбу огромного большинства памятников петровского времени: они все либо погибли, либо сохранились в неузнаваемо искаженном виде, либо, наконец, — и таких больше всего – остались только в чертежах, в невыполненных и даже не начатых постройкою проектах, сохранившихся в собрании Эрмитажа.

Леблон успел – и то не совсем — построить только Большой Петергофский дворец, совершенно перестроенный позже Растрелли-сыном. В архиве Министерства двора сохранился проект этой прелестной леблоновской композиции, если не оригинал его, то, во всяком случае, копия одного из учеников, бывшая «в деле», как свидетельствуют многочисленные пометки, сделанные на чертеже рукою Петра Великого. Это типичная леблоновская архитектура, такая, какую мы знаем по его увражам и по нескольким уцелевшим еще в Париже зданиям. Гораздо грандиознее Петергофского дворца должен был быть Стрельнинский, которым Петр в 1715 – 1723 годах интересовался больше Петергофского. Он и за границей беспокоится, долго не получая проектов Стрельнинского дворца от Леблона, которому их заказал. «Зело сожалеем, что чертежи Леблоновы так замешкались, — пишет он Меншикову 3 марта 1717 года, — он хочет всей работе прислать, а надлежало б, прежде всего, Стрелинскому огороду». Вскоре Леблон отправил государю все чертежи дворца, но строить его ему уже не привелось. Он все время возился с разбивкой Петергофского и Стрельнинского садов, причем в Петергофе ему пришлось еще долго заниматься отводом грунтовых вод, мешавших всем дальнейшим работам. Одновременно шла стройка Петергофского дворца и работы в Летнем саду. За всеми этими хлопотами он так и не успел приступить к постройке Стрельнинского дворца и умер в 1719 году посреди кучи начатых дел.

Кроме его большого, превосходно сработанного проекта этого дворца, в Эрмитаже сохранился еще очаровательный проект грота, предполагавшегося для той же «Стрелиной мызы», а также проект какого-то грандиозного манежа. Все эти чертежи исполнены с изумительным мастерством и отличаются той скромной и в то же время изящной архитектурой, которая, вне всякого сомнения, породила бы целый стиль, совершенно иной, нежели мансаровский или блонделевский, если бы ранняя смерть не прервала жизнь этого гениального фантазера, сумевшего так увлечь самого Петра.

Страница 1 — 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все