Города ткань – Город тканей, магазин турецких трикотажных тканей в Новосибирске на метро Гагаринская — отзывы, адрес, телефон, фото — Фламп
Ткань города —
Если характерными признаками каркаса являются движение, многофункциональная насыщенность и высокая интенсивность освоения пространства, то ткань — это основной материально-пространственный субстрат городского организма, где локализована человеческая жизнь и где пространство всегда должно быть соразмерно человеческому масштабу. Ткань — это материализованная основа городской, или урбанизированной среды. В этом разделе будут рассмотрены общие характеристики, формирующие в целом качество этой среды: архитектурная, природно-климатическая, социально-культурная и экологическая (техногенная).
Среда, созданная в результате архитектурного творчества, охватывает сферы труда, быта и отдыха, а ее качество, понимаемое в широком смысле, в значительной степени определяет настроение людей, их чувства и мысли, наконец, целенаправленность всего образа жизни. Под архитектурным качеством среды подразумевается эстетический смысл предметно-пространственной среды, ее эмоциональное воздействие на человека.
Архитектурная среда — живой организм, у которого есть свое прошлое, настоящее и будущее. Вместе с тем на каждом этапе развития города некоторые его фрагменты отражают и воплощают определенную художественную идею, поднимая городскую ткань до уровня произведения искусства.
Воздействие архитектуры реализуется через восприятие. Само же восприятие архитектуры — явление, включающее в себя разные уровни: от восприятия физических свойств архитектуры (линии, объемы, пространство) до восприятия ее художественной формы (организация пространства, масштаб, пропорции, ритм и т.д.).
Восприятие городской среды определяется как самим архитектурным объектом, его качествами, доступными непосредственному восприятию, так и субъектом с его психофизическими механизмами восприятия.
Рассмотрим сначала те аспекты восприятия архитектуры, которые обусловлены субъектом восприятия — человеком. Эти аспекты могут быть как биологические, так и социальные.
Биологические факторы восприятия (оптические, психофизиологические) характерны для всех людей и на протяжении веков практически не изменялись, поскольку современный человек имеет те же самые способности восприятия, что и человек эпохи эллинизма или средневековья.Но понятие «восприятие» всегда предполагает осмысление, оценку. И меняется именно социальное и эстетическое восприятие. Его изменение обусловлено историческим фактором, который не только выполняет средообразующую роль, но и способствует духовному и эстетическому развитию человека [69].
К социально-эстетическим факторам, влияющим на восприятие человеком архитектуры, можно отнести такие, как социальное положение, профессиональная подготовка, образ жизни и связанные с этим нравы и обычаи, а также настроения, установка и стереотипы восприятия, общие для больших групп людей. Эстетическое восприятие архитектуры социально детерминировано: «человека вообще» не существует, так как у людей, живущих в разных социальных и культурных условиях, эстетическое воспитание никогда не будет одинаковым. Каждое общество в каждую эпоху имело что-то общее в своем восприятии, обусловленное социально-историческими условиями и общественными отношениями.
Человек, достигший определенного уровня как в процессе исторического развития, так и в процессе развития своей личности, способен определенным образом воспринять художественную сторону архитектуры.
Рассмотрим теперь сам объект восприятия — архитектуру. Архитектура воздействует на человека как материальная среда, подобно свету, звуку, цвету и т.д. Составные элементы архитектуры — линии, плоскости, объемы — обладают определенной выразительностью, которая составляет эмоциональную основу воздействия. Так, горизонтальные линии символизируют покой, прочность, тяжесть, вертикальное направление внушает представление о деятельности, росте, кривые линии обычно воплощают движение, динамику.
Линии, форма, цвет, фактура материала — эти главные средства архитектурного языка, при помощи которых формируется предметная среда, — воздействуют на человека в комплексе, т.е. в целостной форме архитектурного объема в конкретном пространственном окружении. Они воздействуют через художественность и образность, которые обеспечиваются при помощи средств архитектурной композиции (масштаба, пропорции, ритма, контраста), а также пластических качеств (цвета, фактуры и т.п.).
Масштаб — это «степень крупности элементов композиции по отношению к целому» (по Л.И. Кирилловой). Чем меньше членений, чем реже их ритм, тем значительнее, мощнее кажется целое, и наоборот — чем больше деталировки, тем оно миниатюрнее.
В итоге длительного процесса взаимодействия человека с окружающей его архитектурной средой складываются устойчивые представления человека о наиболее типичных размерах тех или иных сооружений, об их элементах, формах, объемно-пространственном построении и т.д. Эти сложившиеся представления и составляют основу «масштабных» оценок зрителя, т.е. его суждений о нормальном масштабе.
Несмотря на то, что нормальный масштаб всегда соразмерен с человеком, наши представления о нем меняются исторически. Суждения о масштабе зданий меняются не только со временем, но и с изменением условий места и окружения.
Кроме антропометричности масштаба существует еще один принцип, существенно влияющий на восприятие масштабности здания к окружающей среде. Таким критерием масштабности можно считать назначение сооружения, его идейно-образное содержание. Грандиозность пирамид, к примеру, соответствовала огромным бескрайним просторам окружающих их пустынь и величию обожествленных фараонов, чем подчеркивалась «несоизмеримость» верховных правителей Египта с простыми смертными. Такими же немасштабными являются собор Св. Петра в Риме,
Исаакиевский собор (архит. А. Монферран) в Санкт-Петербурге и др.
История архитектуры знает случаи, когда были предприняты попытки задать новый градостроительный масштаб площадям, соразмерный не индивидуальному человеку, а массе людей, толпе, например, площадь Согласия в Париже, гигантский прямоугольник размерами 175×245 м с конным монументом короля посредине (памятник уничтожен во время Великой французской революции). Гак же, как и отдельные сооружения (вышеназванные пирамиды и соборы), контрастирующие по масштабу с окружающей городской средой, грандиозные площади столиц мира несли особую функцию, скорее отражающую имперскую сущность, нежели градостроительную необходимость. Эти случаи потому и известны, что они являются исключением из общего правила.
Гармоническая городская среда создается из многих элементов (дома, деревья, оборудование), масштабно соразмерных с человеком. Существуют как бы два масштабных строя: «внешний масштаб», который соотносит форму и силуэт здания с окружением, и «внутренний масштаб», который регулирует отношения между отдельными частями элемента, — пропорционирование. Существуют специальные системы пропорциоиирования: геометрические и оптические, которые составляют основную часть комплекса эстетических закономерностей в архитектуре.
Восприятие пропорций объемных элементов связано с ощущением массы, с фактурой поверхности. Зрительно и эстетически два одинаковых по размерам, но разных по фактуре куба не будут восприниматься одинаково, несмотря на геометрическое тождество объемов. Выразительность архитектуры здесь проявляется через следующие качества: весомость, плотность, устойчивость, подвижность, логичность и т.д.
Что касается пропорциоиирования пространства, то здесь существуют два резко противоположных подхода: классический (антропометрический ) и современный (можно условно назвать транспортный).
Созданные столетия назад, идеально отвечающие размерам человека, классические пропорциональные характеристики остаются наиболее привлекательными и поныне. Улицы Уффици во Флоренции, Кастильоне в Париже, зодчего Росси в Санкт-Петербурге по- прежнему воспринимаются как идеал уличного пространства (длина «идеальной» улицы не должна более чем в 12—15 раз превышать ее ширину). Обстроенная замкнутая площадь не может шириной своей более чем в 5—6 раз превосходить высоту окружающих построек; именно таковы пропорции Театральной площади в Москве, площади перед
Александрийским театром в Санкт-Петербурге и Старого Мяста в Варшаве.
Предельная ширина улицы и в XVIII, и в первой половине XIX в. не превышала 30 м между домами, т.е. 25 м между кромками тротуаров. Это означает, что при нормальном зрении можно было не только легко опознать знакомые черты лица человека, но и заметить его выражение. Предельная ширина площади, как правило, не выходила за 100 м, т.е. без труда можно было опознать знакомую фигуру, походку и жестикуляцию.
Современная городская среда: однородность и монотонность застройки
Классическая пропорция сечения улицы тождественна лежачему прямоугольнику с отношением сторон 1:2. Но с середины XIX в., стремясь застраховаться от напряженности транспортного потока, архитекторы-градостроители отказались от классической масштабности. А рядовые улицы, площади современных нам городов уже приобрели фантастические размеры. Так, на территории всего двух новых жилых массивов Санкт- Петербурга смогла бы поместиться половина Венеции, рядовой школьный участок едва ли впишется в габариты площади Декабристов, общественно-торговый центр заурядного микрорайона по пятну застройки сравним с площадью, занимаемой Исаакиевским собором. Невскому проспекту в Санкт-Петербурге, наполненному многообразной городской жизнью, при его ширине 40—50 м вполне хватило бы расстояния между 9-этажными зданиями.
Применение современных принципов планировки — «строчной» и «свободной» — при всем их различии привело к одному и тому же недостатку: к нарушению ясности и целостности композиционно-планировочной структуры. Действительно, ориентироваться среди одинаковых по виду зданий, расположенных равномерными ритмическими рядами, почти столь же утомительно и сложно, как и при их хаотическом расположении. Современная улица представляется человеку суммой не связанных друг с другом участков застройки, что разрушает ткань города, а создаваемая таким образом рыхлость и монотонность структуры выпячивает пустое пространство, делая его главным «действующим лицом» городской среды.
В старых городах объемы преобладали над пространством. Их жилые образования различной протяженности, конфигурации и этажности рождались из чуткого и терпеливого приращивания одного дома к другому. Время словно нанизывало их на общий стержень: последующий вбирал особенности предыдущего и затем сам влиял на будущего соседа.
Основными регуляторами городского развития выступали экономический (высокая плата за землю) и эстетический принципы. Специфическим инструментом двойного действия стало простое и мудрое «правило» брандмауэра (противопожарной стены), предусматривавшее обязательность у каждого здания глухого торца для примыкания последующей постройки.
Массовая застройка — слипшиеся дома — надежно сцементировала старые города; каждый архитектор проектировал «свой» дом, а структурно-целостные поселения вырастали словно сами собой. Из множества частностей складывалась неповторимость. Эркеры, повисшие на одном здании, соседствуют с витыми металлическими решетками на балконах другого; измельченная рустовка сменяется крупной; кариатиды, круглые и стройные колонны, пилястры, полуциркульные окна и прочие элементы непрерывного фасада по мере количественного накопления отличий фактически перестают фиксироваться по отдельности.
Когда художественный эффект определяется не самостоятельными домами, а городской структурой, внутри ее пестрой, но единой ткани мирно соседствуют и выдающиеся произведения, и посредственные здания: и те, и другие из суверенных объектов превращаются в единую предметно-пространственную среду города.
Современные архитекторы (Ж. Кандилис, Р. Эрскин, Э. Айо и др.) пытались восстановить принцип непрерывности: были разработаны довольно интересные проекты, в которых крупные жилые комплексы состояли из непрерывных зданий сложной конфигурации. Под Парижем Э. Айо даже выстроил кварталы из причудливо изгибающихся зданий большой протяженности: сначала Бобиньи, затем уютный городок Ля Г ранд Борн с тонко разыгранной, затейливой организацией пространств. Однако добиться эстетической неповторимости застройки старых городов не удалось: массовое домостроение быстро израсходовало и без того скудные пластические средства типовой застройки.
Старая застройка городов с эстетической точки зрения имела еще одно неоспоримое преимущество: ее ритмический ряд был построен с большим тактом, на нюансах. Человек, воспринимая в целом архитектуру улицы, может даже не заметить тот ритмический строй, который здесь присутствует: важна гармония среды.
Разрушив системы пластических ритмов и их модуляции, прерывная штучная застройка современных городов фактически довольствуется одним ритмом — равномерно-ритмическим, который, подобно барабанной дроби, отличает устойчивый признак — монотонная повторяемость. Метрическая однородность приобретает чуть ли не тотальный характер: равномерный повтор в плоскости фасада (шаг лестничных клеток, лоджий, ризалитов по горизонтали, одинаковая высота этажей по вертикали), затем повтор одинаковых домов и одинаковых пространств между ними, далее повтор групп домов, пространств внутри групп и между группами.
Однако даже эту простейшую ритмику трудно прочесть: накладываясь друг на друга, ритмы взаимно исключаются, гасятся. Передвигаясь в этой однородной, монотонной среде, человек словно остается на одном месте, никуда не попадает: его путь не обогащен впечатлениями — он скучен и эмоционально дискомфортен. А ведь архитектурная среда как место пребывания человека призвана создавать для него спокойный эмоциональный настрой, общий психологический комфорт.
Все, что волнует и привлекает человека в конкретном архитектурном объекте, кажется ему обращенным к нему лично, а безразличие среды, ее безликость оказывают подчас гнетущее эмоциональное воздействие.
Качество визуального образа архитектурной среды связано также с наличием в ее структуре элементов исторического наследия и насыщенностью этой среды элементами благоустройства.
Установлению эмоциональных контактов человека с архитектурной средой способствует и ряд особенностей объемно-пространственного строения среды. Уютные курдонеры, дополненные зеленью, или полузамкнутые пространства «интерьеров» городской среды — аркады, галереи, внутренние дворики — вызывают положительные эмоции. Причиной комфортности этих элементов является их неординарность, пространственная выделенность из остального окружения, со-масштабность среды человеку.
Access to the site is allowed only for human.
Вы используете прокси или другую странную штуку.Подтвердите что вы человек.
Отвечать нужно быстро
You are using a proxy or other strange thing.
Confirm that you are a person.
Многофункциональная городская ткань — Комплекс градостроительной политики и строительства города Москвы
Заседание Правительства Москвы во вторник практически полностью было посвящено городскому планированию.
Был утвержден проект планировки территории в Южном административном округе. Этот прямоугольник земли площадью 26,23 гектара ограничен Ореховым бульваром, улицами Генерала Белова и Ясеневой и Каширским шоссе.
— Это довольно многофункциональная часть городской ткани, — так охарактеризовал территорию главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. — В основном она находится в аренде у собственников.
После перепланировки более-менее неизменными останутся ТЦ «Домодедовский» и храм, центр культуры и искусства «Авангард» будет реконструирован. На территории появятся автобусная станция, несколько перехватывающих парковок, возле станции метро «Домодедовская» — транспортно-пересадочный узел с терминалами, гостиница на 300 мест, здания для Мосгосстата, физкультурно-оздоровительного центра с баней, жилые дома на 109 тысяч квадратных метров, детский сад, центр социальной защиты, деловой центр. Здесь появится около 5 тысяч новых рабочих мест.
Реконструкции подвергнутся и окружающие территорию дороги. На улице Генерала Белова, Ореховом бульваре расширят проезжую часть и устроят карманы на остановках. Будет изменена организация движения на пересечении Каширского шоссе и Ясеневой улицы, появятся новые подземные переходы.
Также на заседании был утвержден проект планировки участка 4-го транспортного кольца от Щелковского шоссе до Лосиноостровской улицы. Эти 3 километра магистрали, по 3 — 4 полосы в каждом направлении, составляют 10 процентов от всей протяженности Северо-Западной хорды. Дорога пойдет сначала от Щелковского до Открытого шоссе, там будет сделана развязка с направлением движения в область.
Новые имена получили городские проектируемые проезды.
№ 6367 в Хорошевском районе стал улицей Маргелова, № 3538 в Раменках — улицей Светланова, № 5175 и 5467 в Капотне получили общее название улица Капотня, а расположенный там же № 5217 стал 2-м Капотнинским проездом. № 137 в Лефортове стал Авиамоторным проездом, № 3610 в районах Печатники и Южнопортовый стал Шоссейным проездом, № 3689 в районе Москворечье-Сабурово стал Котляровским проездом, №3716 в Нагатине-Садовниках стал 3-м Нагатинским проездом, № 5096 в Чертанове Центральном переименован в Старопокровский проезд. Проезды № 657, 65, 65А и 4806 в районах Крюково и Старое Крюково объединились под общим названием Георгиевский проспект, № 686 в Крюкове получил название в честь летчицы Тарасовой, № 710 в том же районе стал Середниковской улицей. Кроме того, северному дублеру Балаклавского проспекта в Нагорном районе присвоено название Старобалаклавская улица.
4-й Западный проезд в районе Матушкино получил новое название — улица Конструктора Гуськова. Сквер в районе Хамовники по улице Остоженке назван в честь писателя Тургенева. Строящаяся станция Замоскворецкой линии «Улица Дыбенко» переименована в «Ховрино». Наконец, с карт Москвы исчез еще один проектируемый проезд — № 5302: он стал продолжением улицы Мусы Джалиля до Братеевской улицы.
Новая ткань города
ДОСЬЕ
Юлия Кривцова – искусствовед, соавтор проектов в сфере современной культуры и урбанистики, куратор Регионального агентства творческих инициатив, культурного центра TEXTIL, проекта «Музей-Фабрика: Новая ткань города» и других.Специализация: культурное программирование территорий и вовлечение жителей.
Сфера деятельности: с 2008 года с командой агентства, партнерами и единомышленниками инициировала проведение различных событий и мероприятий в Ярославле – фестиваля городской культуры «Архитектура движения» (с 2008 по 2012 гг.), конференций, арт-резиденций и воркшопов на площадке культурного центра TEXTIL и ряда других. Соавтор проекта «Музей-Фабрика» на комбинате «Красный Перекоп». Консультант и ментор федеральных проектов в сфере современной культуры и урбанистики.
Экспозиция «Музей-Фабрика: новая ткань города» открылась 28 июня на территории действующего предприятия – комбината технических тканей «Красный Перекоп». Она рассказывает о ключевых фрагментах истории Ярославской Большой мануфактуры, которая в 2022 году отметит свое 300-летие, и ставит вопросы о смысле труда для человека.
Инициатор проекта – Региональное агентство творческих инициатив. Созданный агентством шесть лет назад культурный центр TEXTIL располагается в бывшем транспортном цехе фабрики «Красный Перекоп». Отсюда интерес его кураторов – Юлии Кривцовой и Сергея Кремнева – к истории этого места. В 2017 году проект «Музей-Фабрика: новая ткань города» стал победителем конкурса «Меняющийся музей в меняющемся мире» Благотворительного фонда Владимира Потанина и получил грант на реализацию.
Современный комбинат технических тканей «Красный Перекоп» занимает территорию, которая на протяжении 300-летней истории несколько раз меняла свое название – Ярославская полотняная мануфактура, Ярославская Большая мануфактура, Прядильно-ткацкая фабрика, фабрика «Красный Перекоп»… Существующий на комбинате корпоративный музей рассказывал о советском прошлом предприятия. Новая экспозиция охватывает всю историю Ярославской Большой мануфактуры и даже предлагает заглянуть в будущее!
«Музей-Фабрика» расположился в бывшем зале паровых машин. Изначально это было очень красивое помещение – просторное, строгое и гармоничное по форме, с высокими окнами. В советское время, обустраивая здесь столовую для рабочих, в зале построили перекрытие, сделав его двухэтажным. Появившиеся в нем перегородки, вентиляционные коробы и прочие конструкции – как, например, лестница на второй этаж, которую сварили из разнородных деталей, – навсегда изменили прежний облик. В 90-е годы столовую закрыли, и до появления в нем музея помещение пустовало.
Новая экспозиция построена весьма нетипично. Рассказ про «этапы большого пути» дополнен небольшими частными персональными историями. Почти все экспонаты сопровождаются комментариями, дневниковыми записями и устными воспоминаниями свидетелей фабричной истории. Много копий архивных документов, которые позволяют познакомиться с первоисточниками – приглашая таким образом быть не просто посетителем, но и исследователем. Повсюду встречаются рассуждения последнего управляющего фабрики Алексея Грязнова, реформы которого действительно улучшили жизнь рабочих, благодаря чему в самые сложные предреволюционные годы на предприятии не было бунтов и стачек. Здесь вспоминают и владельцев мануфактуры, которые создавали историю промышленного Ярославля – Затрапезновых, Яковлевых, Карзинкиных.
…Юлия Кривцова и Сергей Кремнёв известны в Ярославле и по ряду других проектов в сфере современного искусства – из которых далеко не все принимались широкой аудиторией. Что движет людьми, которые стремятся изменить свой город, сделать актуальной память о его прошлом, прочертить вектор развития в будущем и при этом говорить с аудиторией на языке современного искусства? На эти вопросы мы пытались найти ответы с Юлией Кривцовой.
Юля, как ты сама определяешь сферу своей деятельности? Относишь ли себя к категории предпринимателей?
Изначально я видела себя куратором некоммерческой организации. Но в последние два года произошел поворот: мы увидели потенциал наших проектов в сфере социального предпринимательства, так как работаем с социальными темами, с уязвимыми группами людей, городскими территориями. Будучи НКО, мы много работали со спонсорами, получали гранты и субсидии. Но при этом нам хотелось, чтобы наша деятельность была устойчивой и приносила доход. Совмещать некоммерческую и предпринимательскую деятельность в рамках одной организации невозможно, поэтому мы зарегистрировали ИП и теперь имеем возможность зарабатывать. НКО по-прежнему позволяет привлекать грантовые средства на социально ориентированные проекты. Хотя даже предпринимательская деятельность в нашем случае социально и культурно ориентирована.
В этом году проекту TEXTIL шесть лет. Я помню, идею создать в Ярославле площадку современного искусства мы обсуждали еще в 2008 году, когда вы организовали первый фестиваль «Архитектура движения». Культурный центр TEXTIL – это реализация той давней мечты?
Конечно. Но сегодня культурный центр нам интересен не столько как институция, сколько как опыт нашей команды, как отработанная за годы технология вовлечения людей и развития территории. Мы не держимся мертвой хваткой за TEXTIL. Сегодня он есть – и это хорошо. Если завтра его не будет – а такой риск всегда есть, потому что площадку для мероприятий нам сдает в аренду комбинат «Красный Перекоп» – мы продолжим другие проекты, уже запущенные на Красном Перекопе. Сегодня TEXTIL – это технология. И эта технология может развиваться на других площадках и даже в других городах, может быть актуальна для бизнеса, для институтов власти, и мы готовы делиться своим опытом. Пока мы видим, что людям нужен TEXTIL – нас постоянно спрашивают, когда следующий Городской выходной, подают заявки на участие, предлагают все новые инициативы. И мы продолжаем этот проект.
Почему, на твой взгляд, людям оказалась нужна такая площадка?
За шесть лет работы культурного центра TEXTIL многое изменилось. В самом начале мы с трудом находили людей, которые могли бы поделиться с другими своим увлечением; ремесленников, которые могли бы открыть лавки на нашем Городском выходном. А сейчас у нас более сотни заявок! Сегодня люди уходят из крупных компаний, чтобы открыть собственную мастерскую, лавку, кафе… Им нравится что-то создавать самим – печь хлеб, варить сыр, работать с деревом, шить одежду… И при этом представлять и продвигать свой продукт. TEXTIL стал площадкой, которая откликнулась на этот запрос! В отличие от многих ярмарок, маркетов, которые сегодня довольно регулярно устрапроводятся в городе, на TEXTIL`е, как правило, нет нанятых продавцов, люди представляют свою продукцию сами. Городской выходной становится площадкой знакомства, общения. У нас всегда царит атмосфера дружелюбного открытого города, где все друг друга рады видеть, и это очень подкупает!
Ваша команда вложила немало сил в обустройство TEXTIL`я – вы расчистили территорию бывших хлопковых складов Ярославской Большой мануфактуры, обустроили двор, сумели привлечь сюда людей. Почему не стать собственниками этого здания, чтобы не зависеть от комбината «Красный Перекоп»?
Вместе с архитектурным бюро «Kremnev atelier» мы даже сделали проект реставрации здания хлопкового склада, который прошел все основные экспертизы. Но процесс затянулся, и люди, которые были готовы профинансировать реставрационные работы, потеряли интерес к проекту… С тех пор мы несколько раз приводили к руководству фабрики предпринимателей, которые были готовы выкупить эту площадку и предоставлять ее нам для мероприятий. Но договориться так ни разу и не удалось.
Как вам всегда удавалось находить очень ярких и необычных экспертов и партнеров для конференций, арт-резиденций, проектных семинаров, которые вы проводили на TEXTIL`е?
Первое время мы находили их благодаря участию в различных образовательных проектах – например, проходя стажировку в Стокгольме, нашли партнеров в Швеции, а, участвуя в одном из воркшопов в Омске, познакомились с экспертом из Нью-Йорка.
Они легко соглашались на сотрудничество?
Они нам даже предлагали это сотрудничество! Эксперты всегда говорили, что их поразил опыт TEXTIL`я. Сама модель того, как мы выстраиваем работу с пространством и людьми, была им очень близка. Они не только делились с нами своими знаниями, но и учились у нас. Сложившиеся партнерства очень много дали нам. Все эти семинары и воркшопы держали нас в ситуации саморефлексии! И мы очень многое проговаривали, переосмысляли про себя и Красный Перекоп.
Насколько могут быть коммерчески успешны подобные проекты в сфере культуры?
Мы буквально на днях размышляли о капитализации TEXTIL`я. Инфраструктура не позволяет сделать работу площадки регулярной, разнообразной, насыщенной. Но капитализация, тем не менее, происходит. В этом году это стало особенно очевидно. Опыт TEXTIL`я стал востребован в других городах, и уже дважды нас с Сергеем приглашали в федеральные проекты быть менторами, наставниками – сопровождать городские команды в их проектной работе. Мы вели проекты в Липецке, Томске. Сергей Кремнев в команде с «Оркестра Дизайн» проектировал с жителями и местными активистами городской сад в Ханты-Мансийске в рамках программы «Родные города». Сейчас я буду работать ментором российской программы «Культурная инициатива», которая объединит участников из разных российских городов! Работать экспертом – для нас очень важный этап. Это тоже способ капитализации опыта, полученного в работе на Красном Перекопе в Ярославле.
А когда и как пришла идея создать новый музей на территории комбината «Красный Перекоп»?
Удивительно, но эта идея была сформулирована еще зимой 2014 года. Тогда мы проводили исследование Красноперекопского района с известным экспертом Святом Муруновым. Обошли всё: скверы, парки, дворы, библиотеку, местные магазины, ДК, музей на территории фабрики… А потом генерировали идеи для развития этой территории. И больше всего голосов получила идея создать музей фабричного района на TEXTIL`е и сделать память живой и интересной. Но мы понимали, что пока не сможем реализовать этот проект: у нас нет музейного опыта, нет ресурсов.
В 2016 году встал вопрос о закрытии TEXTIL`я, потому что наши партнеры, до этого ежемесячно вносившие арендную плату, прекратили финансирование. Директор комбината Петр Алексеевич Шелкошвейн не хотел, чтобы центр закрылся, и предложил другие условия сотрудничества. И в ходе переговоров попросил нас подумать еще и о развитии корпоративного музея фабрики, поскольку приближается 300-летие Ярославской Большой мануфактуры… Так совпали наша давняя идея создать музей и желание директора развивать эту институцию.
С широким кругом людей мы обсуждали – какой музей нужен предприятию, району, городу. Первоначально директор хотел переместить корпоративный музей в новое помещение. Мы предложили: не просто перевезти экспонаты с места на место, но и переосмыслить содержание музея. Позже стало понятно, что должны работать оба музея и что в корпоративном музее ничего не нужно менять – советский музей 1986 года должен остаться артефактом времени. Его создатель и хранитель – Людмила Александровна Булатнова – стала связующим звеном для нас с местным фабричным сообществом. А дальше начались адски сложные два года работы.
Адски?
Да. Многое было вопреки. Создавать открытое публичное пространство на действующем предприятии очень непросто. Порой казалось, что задуманное – большая утопия, и нужно посмотреть правде в глаза – невоплотимая. Но в момент максимального отчаяния я встретила учредителя нашей организации Владимира Захарова, который в свое время разработал концепцию развития территории фабричного района как музея под открытым небом. Он поддержал и убедил, что музей мы делаем для Алексея Грязнова, чье имя хотелось вернуть истории, для Карзинкиных, чьи потомки по-прежнему держат связь с фабрикой, для Надежды Николаевны Балуевой, которая исследовала, популяризировала историю мануфактуры и много вложила в нас. Мы понимали, что даже если нам не удастся открыть эту экспозицию, все равно собранные материалы, записанные интервью, встречи и обсуждения – всё это не будет рассеиваться, и в каких-то других формах будет развиваться. Весь этот материал уже жил в нас! И это двигало нами.
А что движет сейчас?
Мне интересно вместе с людьми размышлять об истории фабрики, об отношении к труду, делиться своими открытиями и собранными фабричными историями. У нас мало подлинных экспонатов в музее. Зато есть копии – и люди могут прикоснуться к ним, листать, изучать. Расценки на продукты в лабазе 1884 года, стенограммы партийный заседаний 1934 года, анкеты желающих работать в 1930-е на фабрике иностранцев… Мы сознательно делаем так, чтобы люди открывали первоисточники и размышляли над ними.
Вы сразу стали воспринимать территорию Перекопа как второго исторического центра города – места, где началась история промышленного Ярославля?
Мы сформулировали эту идею, работая над музеем. В музее есть раздел «Будущее», не очень характерный для музеев в принципе. Но для нас важно, чтобы прошлое давало людям уверенность в будущем, в том, что их идеи и замыслы – не утопия. Я говорю: посмотрите, что здесь было, посмотрите, какого человека формировала эта среда. То, что мы видим в настоящем, – не константа. Всё было и может быть по-другому.
А кто составляет команду проекта TEXTIL сегодня? Это постоянный состав или привлекаемые время от времени люди?
На протяжении уже нескольких лет это три человека, работающие постоянно – я, Сергей и Александра Макарова. В работе над музеем нам очень помогла специалист по музейным и туристическим практикам Оксана Смирнова. Сейчас с нами сотрудничают стажер – магистрантка кафедры культурологии, и два волонтера – старшеклассники. На разных этапах к нашей команде присоединяются потрясающие люди.
Очевидно, что ты очень много энергии и времени отдаешь своему делу. И в традиционном понимании ты не выстраиваешь карьеру. Став кандидатом искусствоведения, не продолжила заниматься наукой. Была приглашена работать в мэрию – ушла. В семье ты встречаешь полную поддержку и понимание?
На словах все-таки нет, родители не говорят: «Какие вы молодцы! Какие нужные проекты вы делаете!». Скорее наоборот, они переживают, что все свое время мы отдаем не дому, не детям, не семье, ни своему здоровью, а именно работе. Еще у нас есть в семье такое выражение: «Вы «протекстилили» детей», то есть оставили без внимания из-за TEXTIL`я. Но при этом без помощи родителей мы ничего не смогли бы сделать. И музея бы точно не было! Как раз в то время, когда я стала им заниматься, родилась наша дочь Юна – и моя мама приезжала к нам каждый день, чтобы смотреть за ней, пока я работаю. Ну а сын Марк просто жил с нами в офисе. Вот так: родители не разделяют наших интересов, но при этом максимально помогают нам!
Безусловно, проект TEXTIL изменил отношение многих людей к Перекопу. Да и для города в целом вы создаете новую ткань (перефразируя название вашего музея). А для тебя в какой-то степени Ярославль стал именно тем городом, в котором хочется жить?
Наверное, нет… Конечно, Ярославль меняется, появилось много новых инициатив. Но, когда меня просят назвать какие-то интересные площадки в городе, кроме центра TEXTIL, я могу привести в пример буквально несколько мест – «Тепло», клуб «Нефть»… А что еще? Более того, я отдаю себе отчет: то, что мы делаем, далеко не всем в Ярославле понятно, и может быть, даже не очень органично городу, потому что ничего подобного не появляется. Мы пытаемся привить то, что интересно нам. Но насколько это нужно городу? И если завтра закроется TEXTIL, люди какое-то время попереживают, но, я думаю, никто не подхватит это знамя.
Раньше мы с Сергеем всегда рассуждали так: если тебе что-то не нравится – меняй. Но когда появляются дети или ты, например, заболеваешь – ты сталкиваешься с системой образования, здравоохранения – и это ты не можешь поменять. Это не то же самое, что приучить людей свободно сидеть на траве или собираться на городской площади по выходным. Ты понимаешь, что бессилен. В Ярославле мы чувствуем себя в «своем» городе, когда рядом родители, друзья и Красный Перекоп как точка приложения профессиональных интересов.
Фото: Ирина Штольба
Автор
Лора Непочатова
Ткань города: препятствия и предрассудки
Продолжаем разговор о городском пространстве. Этот пост будет изобиловать ненавистными мне словами
Морфология, заимствованная из другой эпохи, оказалась не приспособлена к частной собственности. Вид из космоса вообще категория абстрактная. Какое дело муравьям до того, что их муравейник в плане имеет форму пятиконечной звезды или, например, пальмы? Разве что гордость вызывает и патриотизм. Почему же мы более 20 лет продолжаем по инерции строить плохо адаптируемые к реальности советские города?
Инертность законов и нормативов
СНиП 2.07.01-89* —
Федеральный закон №123
Санитарные нормы для школ, детских садов, стоянок, как и нормативы, устанавливающие санитарно-защитные зоны и зоны отчуждения, растягивают город территориально без какой-либо очевидной выгоды. Эти документы определяют облик города на стадии планирования, но почему-то в ряде моментов теряют свою силу на этапе эксплуатации.
Все просто — эти законы не имеют ничего общего с реальной жизнью и пишутся, чтобы максимально переложить ответственность МЧС, СЭС и т.п. на архитектурные и планировочные
Правила игры
Новая парадигма городских взаимоотношений определяла правила игры, по которым застраивается город, в процессе игры. Тяжелое финансовое положение городов вынуждало их спекулировать муниципальной собственностью. А с появлением Федерального закона №131, который лишил города способности независимо богатеть и развиваться. В растущих агломерациях строительная отрасль окончательно утвердилась в роли надежды и опоры муниципалитетов. Она самодостаточна, кушать не просит, первой приходит на помощь, планомерно удовлетворяет дефицит жилья, создает рабочие места, и является практически бездонным источником капитала.
Постепенно город стал продавать свою землю на аукционе строителям, все большими и большими кусками. Сегодня, получив такой кусок на откуп, любой крупный застройщик поднимает микрорайон с такой скоростью, что бюджет не поспевает со строительством инфраструктурных объектов. В основном, поэтому мы имеем районы с однообразной и потому скучной застройкой без дорог, школ и поликлиник.
Вид на микрорайон Николаевский после строительства 4-го моста.
Компании, эксплуатирующие инженерные сети, каким-то загадочным образом узаконили отступы фасадов от красных линий микрорайонов до 6 метров и расстояния между сетевых коридоров разного назначения до 3-5 метров. Такой
Получаются города, где удобно сетевикам, пожарным, и строителям, то есть всем кроме людей.
Планировочные ограничения
Естественное стремление застройщика к максимальному съему квадратных метров с участка хорошо согласуется со спросом на квартиры этажом повыше. Строительство ряда жилых зданий в историческом центре наложило тяжелый отпечаток на облик города.
Власть предпринимала ответные шаги. Появились планировочные ограничения, регламенты использования городских территорий, совместно с демократическими процедурами для принятия решений. Вообще градорегулирование в Красноярске, в основном, осуществляется тремя документами – Генпланом города, Правилами землепользования и застройки, и Краевым законом №7-2555, устанавливающим зоны охраны объектов культурного наследия и зоны регулирования застройки. Документы эти формировались постфактум, не в качестве рычагов реализации какой-то определенной стратегии, а скорее для недопущения вопиющего беспредела.
Приложение 1 к Правилам землепользования и застройки Красноярска.
Ограничения решали сиюминутные задачи властей, поэтому породили побочные эффекты. Например, отток строительной активности к периферии города, где практически нет ограничений и минимум интересов третьих лиц, или территориальное деление города на крупные куски с одной функцией.
Я могу понять, чем оправданы гигантские производственные или рекреационные зоны, но зачем Красноярску такого же размера жилые и, тем более, общественно-деловые зоны – я не понимаю. В первом случае это будут спальные районы пустые днем, во втором – общественные – пустые вечером и в выходные, а город будет населен людьми, зависимыми от транспорта на 100%. В нормальном живом городе ткань обязана быть гетерогенной, т.е. смешанной и разнообразной. Это, в связке с удобством пешеходного передвижения, сможет обеспечить присутствие в городе людей в любое время.
Комплексная и точечная застройка
Должен сразу сказать, что в Градостроительном кодексе эти словосочетания отсутствуют. По-моему, их придумал Ю.М. Лужков, а журналисты бесконечным эхом разнесли по всей стране. Теперь каждый вкладывает в эти понятия что-то свое. Полагаю, что в случае точечной застройки — строится одно здание на незанятой площадке, а в случае комплексной — соответственно, комплекс зданий или целый микрорайон.
Принято противопоставлять точечной застройке комплексную. Но в чем же разница? Любое строительство уплотняет город, и может быть как уродливым, так и вполне гармоничным. Просто первый вариант чаще встречается в наших городах.
Что такое плотность
Плотность застройки — это отношение количества общей площади зданий на единицу площади территории. Плотность населения — соответственно количество человек на единицу площади территории.
Бытует миф, что Красноярск — очень плотный город. Это не так, Красноярск невероятно жидкий и дезинтегрированный. Он разорван на куски двумя физическими границами — Енисеем и железной дорогой, а плотность населения в границах города составляет всего 28 человек на гектар. Например, в Барселоне на территории в три раза меньше Красноярска населения в 1,6 раза больше
Вместо того чтобы застраивать окраины, сложившуюся городскую ткань как и пустоты между районами можно и нужно уплотнять. А
Что же касается
Продолжение следует…
Город тканей в Китае. Рынки, поставщики, производители.
Почему сотрудничать с нами выгодно
Город тканей в Китае предлагает продукцию, отличающуюся высокими эстетичными и практичными характеристиками. Мы сотрудничаем с реализаторами, которые гарантируют качество своих товаров, от тентовой ткани из Китая до щелка.
Заказывать доставку в карго-компании выгодно, так как здесь:
- Большой опыт в сфере доставки грузов из Азии.
- Оформление контракта возможно на компанию или клиента.
- Различные способы доставки грузов (ж/д, авиа-, авто- или морской транспорт).
- Контроль за сохранностью грузов при разгрузках и загрузках, а также на всех участках пути.
- Прочные связи с лучшими поставщиками текстиля, которые предоставляет город тканей в Китае.
- Возможность растаможивать груз на территории двух государств: России или Белоруссии.
- Информирование клиента о состоянии товара.
- Наша команда предоставляет услуги под ключ: закупка, транспортировка, растаможивание и доставка товара на адрес заказчика. К примеру, можно заказать ткань из Китая оптом в Новосибирск или любой другой город Росии.
- Комфортная тарифная политика.
- Стоимость доставки фиксированная. Клиент может быть уверен, что пока груз в пути, она останется неизменной.
- Строгое соблюдение сроков доставки (минимальный срок – от 2 дней).
Рынок тканей в Китае поставляет товары в разные страны. Транспортировкой продукции на выгодных условиях в нашу страну занимается наша компания. Узнать больше о ее деятельности можно на сайте. Опытные менеджеры ответят на все интересующие вопросы, оперативно примут заявку и помогут оформить договор. Мы гарантируем клиентам бесперебойные поставки текстиля из Поднебесной для мелких и крупных швейных предприятий.
и вальс, и ткань, и город США, 6 букв, сканворд
и вальс, и ткань, и город США
Альтернативные описания• амер. танец, названный по городу, где он возник
• вальс, популярный в 20—30-е годы
• высококачественная шерстяная костюмная ткань
• город-порт на северо-востоке США, административный центр штата Массачусетс
• карточная игра
• костюмная шерстяная ткань с наклонными мелкими рубчиками
• медленный танец
• парный танец
• плотная чистошерстяная ткань саржевого переплетения, в две или более нитей
• плотная шерстяная ткань с мелкими наклонными рубчиками
• роман Синклера
• медленный вальс
• город-вальс в США
• роман американского писателя Эптона Синклера
• жителей этого американского города в 1765 году сильно возмутил закон о гербовом сборе, вводивший налог и на игральные карты
• в каком американском городе возник танец, для которого характерна пауза в аккомпанементе на 3-й четверти каждого такта?
• один из самых больших морских портов на Атлантическом побережье Соединенных Штатов
• родной город Бенджамина Франклина
• один из самый старых городов США, основанный в 1630 году английским эсквайром Джоном Уинтропом
• столица штата Массачусетс
• шерстяная ткань
• собака, разновидность терьера
• хоккейный клуб НХЛ (Канада, США)
• порт в США
• город клуба в НХЛ
• танец вальс-…
• нХЛ, город
• город в США
• ткань в ритме вальса
• ткань и вальс Розенбаума
• американская рок-группа
• крупный город в США
• город известного чаепития
• вальс, воспетый Розенбаумом
• город или рок-группа
• Плотная шерстяная ткань с мелкими рубчиками по диагонали
• Столица штата Массачусетс в США
• Бальный танец
• Город в США, столица штата Массачусетс
• Карточная игра
• в каком американском городе возник танец, для которого характерна пауза в аккомпанементе на 3-й четверти каждого такта
• вальс для осени
• м. род картежной коммерческой (расчетной), четверной игры. Четверный, самчетверть, вчетвером; четверной, вчетверо больший. Бостонный, к игре этой относящийся