Князь юсупов феликс википедия: HTTP 429 — too many requests, слишком много запросов
История с сокровищами Юсуповых наглядно показывает, что такое операционный риск
Князь Феликс Юсупов и его супруга княжна Ирина. Париж, 1930 г. / wikipedia.org
«Погожим ноябрьским днем 1923 года мы со всеми нашими фамильными брильянтами и ценностями сели на борт парохода «Беренгария» рейсом в Нью-Йорк», — так он писал в своих мемуарах, похожих на приключенческий роман.
И тут он испытал регулятивный риск в управлении имуществом своей семьи. Каждый знает, что это такое — сначала подумай о законе, а потом делай то, что хочешь. А он, пожалуй, о нем забыл.
До места назначения Юсуповы добрались спокойно, но высадку на берег им не разрешили, потому что «по американским законам убийцам въезд в Америку запрещен». «Долго пришлось доказывать почтенным чиновникам, что я не профессионал. Наконец, уладилось. Уладилось, да не все. Сойдя с парохода, мы узнали, что все наши драгоценности и ценности конфискованы таможней».
Что ж, впереди ждал Нью-Йорк, огни его горели, и князь и княгиня Юсуповы были нарасхват, приглашения им сыпались со всех сторон.
Высший свет им был очень рад, хотя однажды их объявили князем и княгиней Распутиными. Но «драгоценности наши по-прежнему лежали на таможне, а деньги у нас кончались. Гостиница стала не по карману. Надо было найти жилье поскромнее. По совету знакомых нашли квартиру: недурную, крохотную, но удобную и дешевую. Тотчас и переехали». А «власти все думали — вернуть нам драгоценности или не вернуть».
И наконец, придумали. «Таможня вернула нам бусы из черного жемчуга, коллекцию табакерок, миниатюр и всякие ценные безделушки. Но «за остальное потребовали пошлину в 80% от стоимости каждой вещи».
«Это нам было не по средствам», — скромно заметил Юсупов. А черный жемчуг, табакерки и ценные безделушки у них никто не покупал.
«Деньги у нас кончились. Никто о том не догадывался, ибо трудностей своих мы ни с кем не обсуждали. В Нью-Йорке главное не что в душе, а что за душой. И мы по-прежнему вечерами выходили в свет, Ирина в черном жемчуге, я во фраке. Ночью Ирина мыла белье в ванной.
Днем я бегал по делам, своим и эмигрантским, а Ирина убирала и стряпала».
И вот однажды, в один прекрасный вечер, раздался телефонный звонок. Или нет — в один прекрасный вечер к ним на приеме подошел невысокого роста лысоватый человек и сказал… Нет, дело было так: «Милая, — шепнула Ирине маркиза, — какой у вас прекрасный жемчуг! Не хотите ли продать его мне через мосье Картье?»
«И жизнь наша сразу изменилась. Ни стирок более, ни готовки с уборкой. Настал период временного благополучия. Деньги от продаж у Картье я поместил в предприятие, связанное с недвижимостью, и, получив назад сокровища Российской Короны, мы отплыли во Францию. Нью-Йорк, гостеприимный и утомительный, покидали и с грустью, и с облегчением… Мы радовались, что скоро увидим дочку».
Так начался большой роман Пьера Картье с драгоценностями Юсуповых. А таможня — она везде велика и ужасна — отдала им бриллианты, отдала все сокровища Российской Короны, чтобы они могли мирно пересечь океан и дать хлеб, тепло и молоко своей семье.
Каждый знает: сначала подумай о законе, а потом делай то, что хочешь
Что ж, мы — не Юсуповы и бриллианты короны нам неведомы, но помнить, что есть регулятивный риск и что он всегда готов нас сбить с ног, пожалуй, стоит. Тем более что князь Юсупов, сам того не зная, показал нам еще и операционный риск. Вы можете не знать, что он так называется. Но обязательно с ним столкнетесь.
После побега из России Юсуповы остались без денег. Но на их счастье в Лондоне случился честный ювелир Шоме, который «принес мешочек с брильянтами, оставшийся у него с того времени, когда переделывал он… старинные ожерелья. Мешочек был приятным сюрпризом: об этих брильянтах забыли мы начисто».
Однако князь привык жить на широкую ногу и всегда держать в доме множество гостей, так что однажды он «открыл ящик письменного стола, где хранил деньги и ценности, и увидел, что мешочек с брильянтами исчез». Слуги для него были вне подозрений, а директор Скотленд-Ярда, запросив список гостей, ничего не получил, так как Юсупов «не всех их знал».
«Разумеется, — писал он в мемуарах, — я сам был виноват, потому что взял себе за привычку никогда ничего не запирать на ключ. Я считал, запереть — значит оскорбить слуг наших».
Правда, князь увидел сон, и в этом сне один его знакомый подходил к столу, брал из него бриллианты и тихо уползал из комнаты, прикрывая за собой дверь.
«Под впечатлением сна я позвонил по телефону «другу» и попросил зайти немедля. Не успел я положить трубку, как уже пожалел, что поддался чепухе. Обвинять человека на основании сна! И что я ему скажу? Хотел перезвонить, извиниться, отменить вызов. Но тут меня осенило — повторить с ним сцену, увиденную во сне.
Я сел у бюро и стал ждать. Минуты казались вечностью. Наконец «друг» явился. Вошел как ни в чем не бывало и, казалось, ничуть не удивлен был столь раннему приглашению. Я указал ему на стул, глянул на него в упор и выдвинул ящик, в котором некогда лежали брильянты. Тотчас поняв, что я все знаю, он бросился на колени, стал целовать мне руки, молил о прощении.
Признался он, что продал брильянты какому-то заезжему торговцу-индусу. Ни адреса, ни имени его «друг» не знал. Чтобы преодолеть отвращение к нему, я подумал о его жене и детях. Ничего не попишешь. Пришлось забыть дело».
Что сказать? Нет у нас ювелира Шоме, нет мешочка с бриллиантами, но операционный риск всегда есть. Будем помнить о нем, занимаясь имуществом семьи, как помнят финансисты всего мира, сходя от него с ума.
Наследники юсуповского рода
Николай и Феликс Юсуповы: детство и юность в фотографиях 1883 — 1910е
Князь Феликс Феликсович Юсупов граф Сумароков-Эльстон–младший с супругой Ириной Александровной (урожд. княжной императорской крови Романовой). 1914 г.
«Огромным событием был отмечен для меня 1913 год. Великий князь Алексей Михайлович приехал однажды к матушке обсудить предполагаемый брак между дочерью своей Ириной и мной. Я был счастлив, ибо это отвечало тайным моим чаяньям.
Я забыть не мог юную незнакомку, встреченную на прогулке на крымской дороге. С того дня я знал, что это судьба моя. Совсем еще девочка превратилась в ослепительно красивую барышню. От застенчивости она была сдержанна, но сдержанность добавляла ей шарму, окружая загадкой. В сравненье с новым переживанием все прежние мои увлеченья оказались убоги. Понял я гармонию истинного чувства.» 21 марта 1915 года у него родилась дочь Ирина. «Услышав первый крик новорожденной, я почувствовал себя счастливейшим из смертных»
Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова (урожд.принцесса Гессен-Дармштадтская) и княгиня Зинаида Николаевна Юсупова в интерьере дома московского генералл-губернатора. Начало 1900-х гг.
Елизавета Федоровна с супругом Сергеем Александрови чем проживали в имении Ильинско е, по — соседству с Юсуповыми. Феликс Феликсович Юсупов служил адьютантом у Великого князя.
Семьи были дружны и очень часто бывали друг у друга в гостях.
Трагедия в семье Юсуповы х и горе Елизаветы Федоровн ы от потери супруга ещё больше сблизило женщин, а для Феликса Великая княгин я стала второй матерью. «Великая княгиня … напомнила, что отныне я – их [родителей ] единственная надежда и просила не оставлять их вниманьем…». Работа молодого князя в московски х трущобах, предложенная Елизаветой Федоровной, дала ему понимание, что «всякое доброе дело следует делать от сердца, но скромно и самоотреченно, и живой тому пример – великая княгиня » .
Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова графиня Сумарокова-Эльстон (третья слева) в компании. Крайний справа — младший сын Феликс. 1910 — е гг.
Спустя время после гибели старшего брата Великая княгиня Елизавета Федоровна сказала Феликсу: «Судьба дала тебе все, что может пожелать человек.
А кому дано, с того и спросится», – и этих слов хватило ему для размышлений. «И я решил изменить свою жизнь. Планов у меня было множество. Думаю, не покинь я родины, осуществил бы их. Хотел я превратить Архангельское в художественный центр, выстроив в окрестностях усадьбы жилища в едином стиле для художников, музыкантов, артистов, писателей. Была б у них там своя академия искусств, консерватория, театр. Сам дворец превратил бы в музей, отведя несколько залов для выставок… В Москве и Петербурге мог бы сделать из них больницы, клиники. Приюты для стариков. А в петербургском на Мойке и московском Ивана Грозного – создал бы музей с лучшими вещами из наших коллекций. В крымском и кавказском именьях открыл бы санатории. Одну-две комнаты от всех домов и усадеб оставил бы самому себе. Земли пошли бы крестьянам, заводы и фабрики стали бы акционерными компаниями… Я хотел сохранить Архангельское прекрасно-роскошным и, значит, не мог держать его для десятка счастливцев, но обязан был открыть возможно большему числу ценителей».
Семья графов Сумароковых-Эльстонов: Зинаида Николаевна (урожд. княжна Юсупова), Феликс Феликсович и маленький Николай. 1884 г.
Зинаида Николаевна коротко подстрижена после перенесенного заболевания тифом. «8 июля 1884…Мы только что получили письмо из Архангельского. Зинаиде, слава Богу. Лучше, но нога еще не прошла. Малыш <Николай> растет и становится все более разговорчивым. Знаешь, кто был в Архангельском? Отец Иоанн [Кронштадтский] приехал в Москву по просьбе генерал-губернатора, на которого брошюра Папа произвела большое впечатление. Отец Иоанн поспешил в Архангельское, и весь вечер провел с Зинаидой, Феликсом и графиней Тизенгаузен».
(И.В. Никифорова. Княжна Татьяна. Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). – М., 2014. – С. 93)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве. 1883 г.
Николай родился 16 февраля (по нов. ст. 1 марта) 1883 года. В семье его называли Низёк или Нинися.
Графиня Зинаида Николаевна Сумарокова-Эльстон (урожд. княжна Юсупова) с супругом Феликсом Феликсовичем и сыном Николаем. 1884 г.
По сложившейся в конце XVIII – начале XX века европейской традиции, мальчиков в раннем возрасте одевали в платьица и юбки. С трех-четырех лет на смену платьицам приходили короткие штанишки, затем брюки, что выражало постепенное вхождение ребенка в мир взрослых мужчин.
Граф Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон –младший в детстве. 1888 г.
«Родился я 24 марта 1887 года в нашем петербургском доме на Мойке.
Накануне, уверяли меня, матушка ночь напролет танцевала на балу в Зимнем, значит, говорили, дитя будет весело и склонно к танцам. И впрямь по натуре я весельчак, но танцор скверный. При крещеньи получил я имя Феликс. Крестили меня дед по матери князь Николай Юсупов и прабабка, графиня де Шово. На крестинах в домашней церкви поп чуть не утопил меня в купели, когда окунал три раза по православному обычаю. Говорят, насилу я очухался».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 23)
Граф Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон –младший в коляске. 1888 г.
Съемка сделана в интерьере петербургского дворца на Мойке.
Графы Сумароковы-Эльстоны: Феликс Феликсович и Зинаида Николаевна (урожд. княжна Юсупова) с сыном Николаем. Середина 1880-х гг.
С появлением первенца (Николая) в семье зародилась традиция переписки между малышом и его тетей, княжной Татьяной.
Писали, разумеется, за него отец и мать. В письме из Кореиза от 16 марта 1885 года малыш описывает свой день так: утром после утренней поездки с родителями и прогулки с няней в саду «я играю, потом иду к Папа и Мама; Папа читает вслух, а Мама рисует маленькие скалы на коробочках, потом я опять иду играть… Ты видишь, не правда ли, что у меня целый день занят».
(И.В. Никифорова. Княжна Татьяна… Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). С. 104)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве. 1884 г. Студийная съемка в лодке на фоне пейзажной декорации
«Зинаида должна была отказаться от того, чтобы наряжать его [Николая] девочкой. Его маленькие туалеты, которые делали его похожим на цветок или бабочку, отложены в сторону, и мы обнимем озорного маленького матроса! Костюм, который носят теперь почти все дети, действительно, самый удобный для этих маленьких существ, которым так необходимо вволю возиться».
(И.В. Никифорова. Княжна Татьяна… Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). С. 134)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве. Мальчик в юбке и курточке с отложным матросским воротником. 1885 г.(?)
Из письма Феликса Феликсовича княжне Татьяне: «Твой племянник – ты его не узнаешь – большой мальчик, уже разговаривает. У него есть маленькая лейка, из нее он поливает садовые цветы». (И.В. Никифорова. Княжна Татьяна. Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). – М., 2014. – С. 106)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве. Студийная съемка с игрушечной лошадкой на фоне живописного пейзажа. 1885 г.
«Нинися ходит совсем самостоятельно и уверенно. Его речь становится все интереснее. Каждое животное он называет на свой лад».
(И.
В. Никифорова. Княжна Татьяна. Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). – М., 2014. – С. 96)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве, с завитыми волосами. 1885 г.(?)
В письме из Женевы от 12 октября 1886 года княжна Татьяна сообщает бабушке, графине де Шово: «Нинися ростом уже 1 м 03 см – неплохо! Для его-то возраста! Слава Богу, такой быстрый рост не сказывается на его здоровье, и не мешает ему быть очень разумным и интеллигентным мальчиком. Представь, он уже считает до 50-ти, хотя никто не учил его математике».
(И.В. Никифорова. Княжна Татьяна. Письма, дневниковые записи, воспоминания Татьяны Николаевны Юсуповой (1886-1888). – М., 2014. – С. 131)
Граф Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон с сыновьями – Николаем и Феликсом в казачьих костюмах. 1891 г.
История с этой фотографией такова.
Зинаида Николаевна находилась в Баден-Бадене с отцом, почувствовавшем резкое ухудшение здоровья. Для ее утешения Феликс просит детей написать письмо матери. К письму прилагалась эта фотография со словами: «Твои сыновья теперь настоящие казаки Кубанского войска».
Графиня Зинаида Николаевна Сумарокова-Эльстон (урожд. княжна Юсупова) с сыновьями – Николаем и Феликсом. 1888 г.
«Матушка была восхитительна. Высока, тонка. Изящна, смугла и черноволоса, с блестящими, как звезды, глазами. Умна, образованна, артистична, добра. Чарам ее никто не мог противиться. Но дарованьями своими она не чванилась, а была сама простота и скромность».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 31)
Графы Феликс (сверху) и Николай Сумароковы-Эльстоны. Постановочный кадр с игровой сценкой.
Начало 1890-х гг.
Николай и Феликс до 15-летнего возраста занимались дома с приглашенными преподавателями. В частности, Феликсу были назначены учителя в 6-летнем возрасте. Мальчика учат сначала элементарному чтению и письму, в которых он делает большие успехи. Об этом Феликс мог собственноручно сообщать матери в письмах: «Дюдюша довольна моим чтением и писанием и рисованием» (16 марта 1894 г.), «я пишу немного лучше» (21 марта 1894 г.). Рано научился читать и Николай, много времени проводя за книгами.
(Е.Е. Юдин. Князья Юсуповы. – М, 2012. – С. 244)
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший. Феликс на бутафорском пне, студийная съемка. 1889 г.
«И теперь без стыда не могу вспомнить как мучил я воспитателей Первой была нянянемка. Сперва она растила моего брата, потом перешла ко мне…». Позже Феликса «поручили старой матушкиной гувернантке мадемуазель Версиловой… Учился я плохо.
Гувернантка думала подхлестнуть меня, взяв соучеников. Но я все равно зевал, ленился и дурным примером заразил товарищей».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 38)
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший в матросском костюме с бескозыркой в руке. Начало 1890-х гг. Съемка сделана в Крыму.
«… Отец решил воспитывать меня по-спартански. Он велел вынести у меня из комнаты всю мебель, мною выбранную. Взамен внесли складную походную кровать и табурет… посреди комнаты слуги поставили подозрительного вида шкаф…На другой день меня поднял отцовский камердинер…Он обхватил меня своими ручищами, отнес и посадил в шкаф. В тот же миг на меня хлынул ледяной душ. Я не переносил холодной воды, и душ этот был для меня пыткой…Шок был столь силен, что, когда дверь открыли, я выскочил, нагишом промчался по всему дому, выскочил как безумный, во двор и в один миг вскарабкался на самую верхушку дерева. Оттуда я стал вопить и переполошил весь дом.
Прибежали отец с матерью и велели мне слезть. Я соглашался при условии, что душа больше не будет. Иначе, обещал я, спрыгну с дерева. Отец принял ультиматум».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 89)
Семья князей Юсуповых графов Сумароковых-Эльстонов. Феликс Феликсович в чине полковника. Николай в гимназической форме, Феликс в матроске. Зинаида Николаевна в прогулочном костюме. Между 1898 и 1901 гг.
Граф Николай Сумароков-Эльстон в матроске. Начало 1890-х гг
«Наши зимние и летние переезды оставались неизменны: зимой Петербург ─ Москва ─ Царское Село; летом Архангельское, осенью на охотничий сезон усадьба в Ракитном. В конце октября мы выезжали в Крым. За границу мы ездили редко, зато частенько брали нас с братом родители в поездки по собственным заводам и именьям. Они были столь многочисленны и рассеяны по всей России, а иные столь далеко, что доехать до них нам не удалось никогда.
Одно из имений, на Кавказе, у Каспийского моря, простиралось на двести верст. Нефти там было столько, что она, казалось, хлюпала под ногами, и крестьяне наши смазывали ею колеса у телег. На дальние поездки имелся у нас частный вагон, где устраивались мы с большим комфортом, нежели даже в собственных домах, не всегда готовых принять нас… Еще дин вагон, устроенный таким же образом, находился на русско-германской границе на случай наших заграничных поездок, однако мы никогда им не пользовались».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 55) 18
Граф Николай Сумароков-Эльстон. 1897 г.
Снимок сделан во время пребывания семьи на грязелечебном курорте во Франценсбаде.
Князь Феликс Феликсович Юсупов граф Сумароков-Эльстон с сыновьями – Николаем и Феликсом в имении Ракитное Курской губернии. 1901 г
«Когда я поступил в гимназию, брат зауважал меня и стал относиться как к ровне».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 75)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в детстве. 1883 г.
В XX веке в среде петербургской аристократии все большее значение придавалось серьезному образованию. Раньше оно было сугубо домашним; в семьях жили гувернеры и гувернантки; на дом приглашались учителя. Потом детей все чаще отдавали в гимназии, что было по тем временам шагом демократическим.
(Е.Е. Юдин. Князья Юсуповы… С. 243)
Князь Феликс Феликсович Юсупов граф Сумароков-Эльстон в лодке с сыновьями – Николаем (справа) и Феликсом. Начало 1900-х гг.
«Брат Николай в ту пору… учился в университете. Меня же родители решили отдать в военную школу. На вступительном экзамене я поспорил с батюшкой… Он поставил мне кол. Из школы меня выгнали. В отчаянье родители положили отдать меня в гимназию Гуревича, известную строгостью дисциплины.
.. Узнав о родительском выборе, я решил, что нарочно провалюсь, как в военном училище. Мне не повезло. Гимназия Гуревича была последней родительской надеждой. По их просьбе Гуревич взял меня без экзаменов».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 74)
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший с бульдогом. Снимок сделан во время пребывания семьи на грязелечебном курорте во Франценсбаде.
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший с бульдогом в парке Архангельского. Начало 1900-х гг.
«Однажды мы с матушкой оказались на рю де ля Пэ и встретили торговца собаками. Рыжий песик с черной мордочкой по кличке Наполеон так мне понравился, что я стал упрашивать матушку купить мне его. Матушка, к моей радости, согласилась. А вот собачью кличку я счел кощунственной и переименовал его в Клоуна… Был он мне верным товарищем. Очень скоро он стал знаменит… Как уличный парижский мальчишка, любил пофрантить и принимал важный вид перед фотографами… С Клоуном мы не разлучались.
Он ходил за мной всюду, а ночью спал рядом на подушке. Когда Серов писал мой портрет, то просил, чтоб и Клоун сидел при мне непременно: говорил, это лучшая его модель. Прожив 18 лет, Клоун умер, и я похоронил его в саду нашего дома на Мойке.
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 43-44)
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший. Павильонная съемка. 1897 г.
«В 1896 году по случаю восшествия на престол императора Николая II уже с мая мы находились в Архангельском, принимая многочисленных гостей, прибывших на коронационные торжества… Для таких празднеств мы с братом оказались слишком малы и оставлены были в Архангельском. Однако ж в день коронования привезли в Москву и нас. И сегодня, стоит закрыть глаза, вижу ярко освещенный Кремль, красно-зеленые крыши теремов и золотые купола храмов».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 35-36) 25
Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова графиня Сумарокова-Эльстон с сыном Феликсом.
1901 г.
«В 1900 году наша семья поехала в Париж на Всемирную выставку. Выставку помню очень смутно. Таскали меня на солнцепеке с утра до вечера по скучным павильонам. Я устал и выставку возненавидел. Однажды днем, когда я особенно изнемог, я заметил неподалеку пожарную кишку. Я схватил ее и направил на толпу, усердно поливая всякого, кто хотел ко мне подойти. Народ закричал, поднялась… даже паника. Прибежали полицейские. После долгих споров удалось убедить блюстителей порядка, что у меня легкое помрачение рассудка, исключительно от жары, и нас отпустили, заставив, однако, уплатить штраф. В наказанье родители запретили мне ходить на выставку, не знаю, что их наказанье мне ─ великая награда… А вот Версаль и Трианон поразили меня. Историю Людовика XVI и Марии Антуанетты знал я очень приблизительно. Когда же я узнал во всех подробностях об их трагическом конце, я буквально устроил культ обоим мученикам. Повесил у себя в комнате их портреты и всякий день ставил перед портретами свежие цветы.
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 42) 26
Граф Феликс Сумароков-Эльстон–младший в выходном костюме. Павильонная съемка. 1902–1903 гг
«В 1902 году отец с матерью отправили меня в путешествие по Италии со старым преподавателем искусства Адрианом Праховым. Мы решили звать друг друга «дон Адриано» и «дон Феличе». Начали вояж мы с Венеции, кончили Сицилией… Безумно жалею, что так дурно распорядился своим итальянским временем. Венеция и Флоренция необычайно впечатляли меня, но мал я еще был ценить красоту».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 46, 48)
Фасад дворца князей Юсуповых в Санкт-Петербурге на левом берегу реки Мойки. 1900-е гг
«В Петербурге мы жили на Мойке. Дом наш был особенно замечателен своими пропорциями. Прекрасный внутренний полукруглый двор с колоннадой переходил в сад… Дом был похож на музей.
Ходи и смотри до бесконечности».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 57)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в студенческие годы. Конец 1902 г.
В письме матери от 17 июня 1902 г. о трехдневном пребывании в Берлине Николай сообщал: «Все наше пребывание в Берлине свелось к осмотру различных музеев, куда водил нас Прахов. Мы с большим интересом следили за его лекциями… Сколько интересных вещей проходят незамеченными, если возле не имеется опытный «guide», коим в данном случае является Прахов».
(Е.Е. Юдин. Князья Юсуповы… С. 250)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в студенческом форменном сюртуке. Съемка в парке Архангельского. Начало 1900-х гг.
«Николай был высоким, стройным юношей. Брюнет, темные глаза выразительны, брови густы, а губы крупны и чувственны. Имел красивый баритон и пел, сам себе подыгрывая на гитаре».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С.34)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в крымском имении Кореиз. 1900-е гг.
«Отъезд в Крым всегда был для нас с братом праздником, и с нетерпеньем ожидали мы, когда прицепят наш вагон к скорому поезду, шедшему на юг. Сходили мы в Симферополе и несколько дней гостили у Лазаревых. Дядя был крымским губернатором… Нам с Николаем нравилось так ездить. Все было в забаву: двукратная за время переезда перемена лошадей, выбор места для обеда и трапеза под навесом. Вдобавок мы с родителями ─ наконец-то без посторонних. Такое выпадало нам редко».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 89-90) 31
Николай и Феликс Сумароковы-Эльстоны со своими двоюродными сестрами – Зинаидой и Екатериной и неизвестным. Съемка сделана у входа во дворец в Архангельском. Начало 1900-х гг.
«На лето мы уезжали в Архангельское.
Многие друзья ехали проводить нас, оставались погостить и загащивались до осени. Любил я гостей или нет ─ зависело от их отношения к архангельской усадьбе. Я терпеть не мог тех, кто к красоте ее был бесчувствен, а только ел, пил да играл в карты. Их присутствие я считал кощунством. От таких я всегда убегал в парк. Бродил среди деревьев и фонтанов и без устали любовался счастливым сочетаньем природы и искусства. Эта красота успокаивала, укрепляла, обнадеживала».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 68-69)
Граф Николай Сумароков-Эльстон на прогулке. Середина 1900-х гг.
Вторично молодые князья Юсуповы отправились в Европу летом 1906 года. «Маршрут путешествия включал в себя посещение Италии, Франции и Швейцарии. В одном из своих первых писем Феликс сообщал матери: «В Германии мы провели время довольно скучно и однообразно. Днем осматривали музеи, а вечером ездили в театр. Ужасно скучный город.
В Дрездене мы провели время очень приятно. Из Дрездена мы поехали в Венецию через Мюнхен, где распростились с Николаем.»
(Е.Е. Юдин. Князья Юсуповы… С. 251)
Граф Николай Сумароков-Эльстон (слева) с неизвестными в Кореизе. Начало 1900-х гг.
«У нас в Крыму было несколько владений. Два самых больших в Кореизе, на самом побережье, и в Коккозе, более вглубь, в долине меж гор. Имелся также дом в Балаклаве, но там мы не жили ни разу… Кореиз был для наших друзей землей обетованной. Они могли приехать сюда с семьей и челядью и жить до скончанья века. Жизнь райская: всюду цветы, плодов и фруктов сколько душе угодно, местные люди радушны и услужливы».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 87, 91) 34
Граф Николай Сумароков-Эльстон (справа) с неизвестными на балконе дома в имении Ракитное Курской губернии. 1901 г.
«Перед Крымом, куда ехали мы в октябре, мы заезжали на время охоты в Ракитное, в Курской губернии.
Это было одно из самых больших наших имений. Держали тут кирпичный завод, сахарную фабрику, сукновальню, лесопилку, разводили скот. Посреди стоял дом управляющего с хозяйственными постройками. Всякое хозяйство ─ конные заводы, псарни, овчарни, курятники ─ имело свое управленье. Лошади с наших заводов не раз брали первые призы на бегах в Москве и Петербурге».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 85)
Граф Николай Сумароков-Эльстон в стильном прогулочном костюме. 1907– 1908 гг.
«Лето 1907 [года] мы с Николаем проводили в Париже…. Потом вернулись в Россию. В Петербурге мы зажили прежней беззаботно-веселой жизнью… Николай жених был завидный, и его тут же осадили мамаши взрослых дочек. Но брат дорожил свободой и о женитьбе не думал».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 100-101)
Граф Николай Сумароков-Эльстон (крайний справа) в молодежной компании на берегу моря.
Начало 1900-х гг.
«К несчастью, познакомился он [Николай] с юной обворожительной девицей и … влюбился до безумия… Девица, правда, была уже помолвлена с одним гвардейским офицером. Николая, однако же, это не остановило. Он решил жениться. Родители отказывались дать согласье. Выбор его они не одобряли. Мне и самому он не нравился… Но помалкивал, чтобы не потерять братнина доверия: еще надеялся отговорить его…». Избранница, все же вышла замуж, и новобрачные уехали за границу. Влюбленный отправился за ними. Из Парижа до семьи Юсуповых «доходили противоречивые слухи. Одно казалось верно: муж знал, что Николай видится с женой его… [Он] наконец признался мне, что дуэль на днях…». В ту ночь Феликс «отправился в ресторан на встречу с Николаем. У «Контана» его не оказалось. Я пустился на поиски, но нигде не нашел. Домой вернулся в волненье… А наутро …из отцовской комнаты донеслись душераздирающие крики. Я вошел: отец, очень бледный, стоял перед носилками, на которых лежало тело брата.
Матушка, на коленях перед ними, казалось, обезумела… Начались похоронные обряды… Несколько дней спустя мы выехали в Архангельское на захоронение в семейной усыпальнице».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 101-103).
Граф Феликс Сумароков-Эльстон с матерью княгиней Зинаидой Николаевной Юсуповой графиней Сумароковой-Эльстон в интерьере. Начало 1900-х гг.
Влияние матери на Феликса было определяющим. Воспитание имело вполне традиционную основу: детям внушались понятия чести, личного достоинства, верности данному слову, особой щепетильности в денежных вопросах, забота о репутации фамилии. Переписка с сыновьями ведется исключительно на русском языке, что было новым явлением в дворянской среде.
Братья графы Феликс и Николай Сумароковы-Эльстоны. 1907 г.
«Пять лет разницы у нас с братом поначалу мешали нашей дружбе, но, когда мне исполнилось шестнадцать лет, мы сблизились.
Николай учился в Петербурге, закончил Санкт — Петербургский университет. Как и я, не любил он армейской жизни и от военной карьеры отказался. По характеру был скорее в отца и на меня не походил. Но от матери унаследовал склонность к музыке , литературе, театру. В 22 года руководил любительской актерской труппой, игравшей по частным театрам. Отец этим его вкусам противился и дать ему домашний театр отказался. Николай и меня пытался затащить в актеры. Но первая проба стала и последней: роль гнома, какую дал он мне, оскорбила меня и отвратила от сцены». (Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 34)
Братья графы Николай и Феликс Сумароковы-Эльстоны. 1907 г.
«В 1906 году отец получил гвардейский полк, и семья переехала в Захарьевские, где стоял полк. Мы с Николаем огорчились: прощай, наш петербурский дом и лето в Архангельском. Дача в летнем военном лагере в Красном селе заменить архангельскую усадьбу не могла.
Приходили к нм только полковые офицеры и их жены. Иные были милы, но ни я, ни брат не любили военной атмосферы. При каждом удобном случае норовили мы удрать или в Архангельское, или за границу. В ту пору мы стали неразлучны. Лето кончалось, Николай возвращался на занятия в университет, а я в гимназию Гуревича. А зимой мы, хоть и жили с родителями, все свободное время проводили на Мойке с друзьями».
(Князь Феликс Юсупов. Мемуары. – М., 2007. – С. 97)
Убийство Григория Ефимовича Распутина
Сьюзан Флантцер
© Unofficial Royalty 2018
Григорий Ефимович Распутин в 1916 году; Фото предоставлено Википедией
- Неофициальные авторские права: Григорий Ефимович Распутин
Ниже перечислены основные мотивы участия в этих интернет-программах: Интерактивность Онлайн-обучение водителей успешно соответствует требованиям закона. on line levitra Среди всех физических факторов, ведущих к мужской импотенции, некоторые из причин являются генетическими, а другие являются симптомами старения.
Эта функция защищает сердечно-сосудистую недостаточность. Он так старался уговорить онлайн-сиалис увидеть для источника комнату, полную людей и не знающих ни одной души, вам может просто понадобиться вырваться из улыбки, и другие улыбнутся вам в ответ.
26 ноября 1894 года в Большой церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, Россия, Николай II, Император Всея Руси, женился на принцессе Аликс Гессенской и Рейнской, младшей из оставшихся в живых дочерей Людвига, великого князя IV Гессен и Рейн и принцесса Соединенного Королевства Алиса, дочь королевы Виктории. После обращения в русское православие Аликс получила имя Александра Федоровна. Родив четырех дочерей в течение первых семи лет брака, Александра почувствовала сильное давление, чтобы родить наследника. Наконец, в 1904 года она родила сына Алексея. Однако вскоре выяснилось, что она была носительницей гемофилии, а ее маленький сын — больным. Это причинило бы Александру сильную боль, и были приняты большие меры, чтобы уберечь его от бед и скрыть болезнь от русского народа.
Когда болезнь Алексея в конце концов стала достоянием общественности, это привело к еще большей неприязни к Александре, и многие русские обвинили ее в болезни наследника.
- Неофициальная королевская семья: гемофилия у потомков королевы Виктории
Поработав со многими врачами, чтобы помочь сильно страдавшему Алексею, Александра обратилась к мистикам и целителям. Это привело к ее близким, катастрофическим отношениям с Григорием Ефимовичем Распутиным, русским крестьянином и мистическим целителем. Несколько раз казалось, что Распутин возвращает Алексея с грани смерти, что еще больше укрепляет зависимость Александры от него. По мнению многих историков и экспертов, эти отношения во многом способствовали падению российской монархии.
Распутин с Александрой Федоровной, ее детьми и детской няней в 1908 году; Кредит — Википедия
Распутин стал влиятельной фигурой в Санкт-Петербурге, особенно после августа 1915 года, когда Николай II принял верховное командование русскими армиями, сражавшимися в Первой мировой войне.
В конце концов, группа заговорщиков задумала убить Распутина в надежде положить конец его влияние на императорскую семью.
Распутин, Николай и Александра, анонимная карикатура 1916 года; Кредит — Википедия
Заговорщиков возглавляли двое мужчин, один из которых был членом Императорской семьи, а другой женился на члене Императорской семьи. Великий князь Дмитрий Павлович был вторым ребенком и единственным сыном великого князя Павла Александровича, сына императора Всероссийского Александра II и принцессы Греции Александры, дочери короля Греции Георгия I и великой княгини Ольги Константиновны. России. Следовательно, Дмитрий приходился Николаю II двоюродным братом, так как их отцы были братьями. (Примечание: Дмитрий также является двоюродным братом принца Филиппа, герцога Эдинбургского, поскольку мать Дмитрия и отец Филиппа были братьями и сестрами.) Князь Феликс Феликсович Юсупов был русским аристократом, который был богаче любого из Романовых. Феликс женился на русской принцессе Ирине Александровне, единственной племяннице Николая II, дочери его сестры великой княгини Ксении Александровны и великого князя Александра Михайловича.
Великий князь Дмитрий Павлович, до 1917 г.; Кредит – Википедия
Князь Феликс Юсупов, 1914 г.; Кредит – Википедия
Наряду с Дмитрием и Феликсом Владимир Пуришкевич, депутат Государственной Думы, был одним из главных заговорщиков. В нем также участвовали доктор Станислав де Лазоверт, врач, и Сергей Михайлович Сухотин, лейтенант Преображенского полка. В ночь с 29 на 30 декабря 1916 года Феликс пригласил Распутина во дворец на Мойке, свой дом в Санкт-Петербурге, пообещав Распутину, что его жена Ирина будет там, хотя ее там не было. Согласно его мемуарам, Феликс привел Распутина в звуконепроницаемую комнату в части винного погреба и предложил Распутину чай и пирожные с большим количеством цианида, но яд не подействовал.
Затем Феликс предложил Распутину вина, и через час Распутин был изрядно пьян. Остальные заговорщики ждали в комнате на другом этаже дворца, а затем Феликс поднялся наверх и вернулся с револьвером Дмитрия. Он выстрелил Распутину в грудь, и раны оказались достаточно серьезными, чтобы привести к смерти.
Однако Распутин сбежал, с трудом поднявшись по лестнице и открыв незапертую дверь во двор. Судя по всему, Пуришкевич услышал шум, вышел во двор и четырежды выстрелил в Распутина, трижды промахнувшись. Распутин упал в снег. Опять же, Распутин должен был быть мертв, но он все еще двигался. Один из заговорщиков выстрелил ему в лоб. Тело Распутина было брошено с Большого Петровского моста в прорубь Малой Невы. Тело Распутина нашли через несколько дней.
Распутин был похоронен 2 января 1917 года в небольшой церкви в Царском Селе, недалеко от Санкт-Петербурга. На его похоронах присутствовали члены императорской семьи. Тело Распутина было эксгумировано и сожжено отрядом солдат вскоре после отречения Николая II от престола в марте 1917 года, чтобы место его захоронения не стало местом паломничества.
Полицейская фотография трупа Распутина, найденного плавающим в Малой Невке, 1916 год; Фото из Википедии
После убийства Распутина петербургские власти отказались арестовывать заговорщиков, поскольку совершенное ими убийство считалось допустимым.
Вместо этого Дмитрий был сослан в Персию (ныне Иран), что, скорее всего, спасло ему жизнь во время русской революции, а Феликс был сослан в свое имение в Ракитном, недалеко от Белгорода, на границе России и Украины.
После революции Дмитрий жил в изгнании в Париже, где у него был роман с модельером Коко Шанель. Он женился на американской наследнице Одри Эмери в 1926 году, но пара развелась в 1937 году. В браке родился один ребенок, Пол Ильинский, который был американским гражданином, служил морским пехотинцем США во время Корейской войны и был избран мэром Палм-Бич, Флорида. . Дмитрий умер от туберкулеза в швейцарском санатории в 1942 году в возрасте 50 лет.
Дмитрий с женой Одри Эмери, 19 лет20 с; Фото из Википедии
Феликс и его жена Ирина бежали из России в 1919 году на борту британского линкора HMS Marlborough вместе с бабушкой Ирины, вдовствующей императрицей Марией Федоровной (урожденной принцессой Дагмар Датской) и другими членами императорской семьи. Феликс и Ирина жили в ссылке в Париже.
Феликс умер в 1967 году в возрасте 80 лет, а Ирина умерла через три года в возрасте 74 лет.
Феликс и Ирина в изгнании, 1930-е гг. КОПИРОВАТЬ, РЕДАКТИРОВАНИЕ ИЛИ РАЗМЕЩЕНИЕ В ЛЮБОЙ ФОРМЕ НА ДРУГОМ ВЕБ-САЙТЕ ни при каких обстоятельствах. Разрешено использовать ссылку, которая ведет на неофициальную королевскую власть.
Феликс Юсупов | Первая мировая война в прямом эфире
Перейти к содержимому
ianmoore3000 1917, Политика и дипломатия Александра Федоровна, Феликс Юсупов, Первая мировая война, великий князь Дмитрий Павлович, Григорий Распутин, Николай II, Россия
Когда князь Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий и их сподвижники убивали Распутина, они надеялись, что его устранение из царского окружения побудит его принять более разумный подход к управлению Россией. В этом они разочарованы.
Когда тело Распутина извлекают из Невы, полиция вскоре устанавливает людей, стоящих за его убийством. Их аристократический статус спасает их от всех суровости закона, но царь приказывает выслать их из Петрограда. Членам семьи и доброжелателям запрещается прощаться с ними на вокзале, когда они уходят.
Царь становится более решительным, чтобы сопротивляться всем требованиям смягчить его правление. Он изгоняет еще четырех великих князей, чью лояльность он считает подозрительной. Он все больше погружается в политические объятия императрицы, которая убеждает его твердо противостоять любому предложению создать какое-то представительное правительство. Он сокращает свои связи даже с податливыми подхалимами, населяющими его двор.
Сейчас в России Рождество. Раньше царь и царица обменивались щедрыми подарками с другими членами королевской семьи. Однако в этом году мероприятие проходит в относительном уединении в их дворце в Царском Селе.
источник изображения:
Царь, три его дочери и великая княгиня Мария Николаевна, 1916 год (Википедия)
Оставить комментарийianmoore3000 1916 г. Феликс Юсупов, Первая мировая война, великий князь Дмитрий Павлович, Григорий Распутин, Ирина Юсупова, Николай II, Россия
Россия в отчаянном состоянии. Ее армии были разрушены беспрецедентно кровавым характером войны, и становится все труднее находить новых рекрутов, чтобы пополнить ряды. Дома рабочие беспокойны, а Дума становится все более радикальной, а пламенные речи парламентариев вторят гневу улиц.
Таким образом, кажется, что империя находится на пути к катастрофе: либо поражение в войне, либо революция дома, либо и то, и другое. Царь и его окружение, похоже, счастливы идти вперед, но многие аристократы убеждены, что нужно что-то делать, чтобы спасти Россию из пропасти. Ходят разговоры о свержении царя или принуждении его к принятию конституционного правительства, хотя эти заговоры остаются мертворожденными.
Однако один заговор удался. Многие аристократы зациклились на фигуре Распутина, крестьянина и самопровозглашенного святого человека, который привязался к царице и оказал на нее большое влияние из-за своей очевидной способности лечить симптомы гемофилии ее сына.
Роль Распутина стала более политической: карьера министров продвигалась или отступала в зависимости от его покровительства.
Группа заговорщиков вокруг князя Феликса Юсупова и великого князя Дмитрия убеждает себя, что если Распутин будет устранен, то царь будет потрясен и поставит Россию на путь реформ. Юсупов приглашает Распутина к себе во дворец для знакомства с его женой Ириной, прекрасной племянницей царя. Распутину нравится компания женщин, и он принимает приглашение.
Причудливая череда событий разворачивается после прибытия Распутина в Юсуповский дворец в Петрограде. Ему предлагают вино мадеры и пирожные, пропитанные ядом. Он потребляет их с удовольствием, но они не имеют никакого видимого эффекта. Он становится нетерпеливым из-за неявки Ирины, но ему говорят, что она скоро присоединится к ним. В какой-то момент после полуночи нервы Юсупова не выдерживают, и он достает пистолет, стреляя в Распутина с близкого расстояния. Заговорщики выводят его на улицу, планируя сбросить тело в реку.