Петровское барокко особенности: Отличительные черты «Петровского барокко» – Петропавловский собор, Меншиковский дворец, Летний дворец Петра I, Палаты Кикина.
Постройки Петровского барокко.
По заказу Петра итальянцем Никколо Микетти была построена императорская резиденция Екатериненталь (Кадриорг) в Таллине, представлявшая собой барочный дворцово-парковый ансамбль.
Храм апостолов Петра и Павла в Басманной слободе — один из немногих в Москве примеров петровского барокко, вдохновлённого западноевропейскими формами и мало имеющего общего с древнерусской архитектурной традицией. Представляет собой «восьмерик на четверике», стоящий на высоком подклете с зимней церковью Николая Чудотворца. С трёх сторон окружен открытыми галереями, а с востока и с запада примыкают апсида и притвор. Украшение фасадов первоначально состояло из профилированных белокаменных карнизов и пилястр.
Ансамбль храма обогащает богато декорированная колокольня и кованая барочная решётка середины XVIII века.
Кикины палаты — единственный сохранившийся до нашего времени дом адмирала-советника и одного из сподвижников Петра I — Александра Кикина. Был построен неизвестным архитектором (возможно, Андреасом Шлютером) недалеко от Смольного.
В 1719—1727 годах здесь находилась коллекция петровской кунсткамеры и личная библиотека Петра I.
Меншиковский дворец — первое каменное здание Санкт-Петербурга, построенное для приближенного императора Петра Первого, первого губернатора Санкт-Петербурга Александра Даниловича Меншикова.
Усадьба князя с цветником и садом протянулась через весь Васильевский остров от Большой до Малой Невы. На ее территории располагались бани, медоварня, хлебопекарня, кузница. Петр Первый называл этот дворец Посольским домом и проводил там почти все праздничные пиры и торжественные обеды.
Архитекторы проекта — Джованни Мария Фонтана и Готфрид Иоганн Шедель.
В 1731 году архитектор Доменико Трезини перестроил здание для Сухопутного Шляхетского корпуса (с 1800 года Кадетский), и уже в 1731 году здание и весь огромный земельный участок были переданы в пользование Кадетскому корпусу. Вскоре на территории был выстроен комплекс новых зданий.
Дворец представляет собой яркий пример петровского барокко. Главный фасад здания подчёркнут пилястрами с каменными капителями, боковые ризалиты (выступы) — вычурными фронтонами с позолоченными княжескими коронами и вензелями. Венчает строение высокая мансарда «с изломом».
Петропавловский собор построен по плану архитектора Трезини.
Собор представляет собой базиликальную трехнефную по композиции церковь, завершенную в западной своей части высокой колокольней со шпилем. Колокольня представляет уже не привычный русскому глазу восьмерик на четверике, а единый, в несколько ярусов-этажей массив, напоминающий европейские колокольни или ратушные башни. Светский характер общего облика.
Собор строился таким образом, что внутри новой постройки оставалась построенная ранее Петропавловская церковь.
Высота сооружения составляла 112 метров, что на 32 метра выше колокольни Ивана Великого.
Петропавловский собор совершенно не похож на православные крестово-купольные или шатровые церкви. Храм представляет собой вытянутое с запада на восток прямоугольное здание «зального» типа, характерное именно для западноевропейской архитектуры.
Его экстерьер строг и достаточно скромен. Стены оформлены лишь плоскими колоннами — пилястрами — и головами херувимов на наличниках окон.
Главенствующая часть собора — многоярусная колокольня на западном фасаде, декорированная пилястрами.
Трезини исполнил также Петровские ворота Петропавловской крепости в честь победы России в Северной войне. Ниши ворот украсили статуи Беллоны и Минервы, авторство которых приписывается Н. Пино.
Трезини принадлежит также здание Двенадцати коллегий,
законченное при участии М. Земцова.Единое здание расчленено на 12 ячеек – «коллегий» (каждая с самостоятельной кровлей), соединенных единым коридором и галереями первого этажа, из которых до нашего времени сохранилась лишь одна. Пилястры, объединяющие два верхних этажа, придают цельный характер всему зданию.
При Петре было начато строительство и совсем нового по своему назначению и по архитектуре здания первого русского музея – Кунсткамеры, которую, последовательно сменяя друг друга, строили Г.-И. Маттарнови, Н.-Ф. Гербель, Г. Кьявери и М.Г. Земцов.
Завершающая здание башня предназначалась для астрономических наблюдений, большие двусветные залы с хорами во втором и третьем этажах –для естественно-исторических коллекций и библиотеки.
Летний дворец Петра в Летнем саду был построен также архитекторами Трезини, Шлютером и другими. Дворец представляет собой простое прямоугольное двухэтажное здание с высокой кровлей. Состоит всего из четырнадцати комнат и двух кухонь.
Расположенный на берегу, у слияния Невы и Фонтанки, дом имел небольшой «гаванец» – бассейн, сообщавшийся с Фонтанкой и дававший возможность попадать в апартаменты прямо с воды.
По фасаду Летний дворец украшен расположенными между окнами первого и второго этажей барельефами, исполненными А. Шлютером.
Летний сад («огород», как его называли в петровское время) с его скульптурами, фонтанами и гротами являет пример одного из первых регулярных парков в России.
Резиденция предназначалась для использования только в тёплое время года — с мая по октябрь, поэтому стены в ней достаточно тонкие, а в окнах — одинарные рамы.
В этот период начинается строительство загородных резиденций, прежде всего вдоль Финского залива: Екатерингоф, Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум. Также началось строительство образцовых (т.е. типовых) зданий под руководством архитектора Трезини.
Они выходили фасадом уже не во двор, а на улицу и вместе с оградами и воротами создавали единую линию улиц и набережных.
Центром города становится Адмиралтейская сторона, где от Адмиралтейской башни со шпилем тремя лучами отходили Невский и Вознесенский проспекты и возникшая несколько позже Гороховая улица.
Елизаветинское барокко.
Данный стиль русского барокко принадлежит эпохе Елизаветы Петровны (1741-61).
Крупнейшим представителем этого направления был Ф. Б. Растрелли, поэтому второе название этого стиля — «растреллиевское» барокко.
Елизаветинское барокко, в отличие от предшествующего ему петровского, ценило и отводило особую роль достижениям московского барокко конца XVII -начала XVIII века.
Иногда от елизаветинского барокко отделяют «аннинское», но, так как достижения аннинского периода в архитектуре невелики, в данной работе он не будет рассматриваться отельно.
Стоит лишь упомянуть, что после смерти Петра случилось «массовое бегство» из Петербурга, и на некоторое время столица была снова перенесена в Москву.
Анна Иоанновна вначале поселилась в подмосковном Измайлове.
Но уже с 1730 г. «полетели грозные указы взошедшей на трон государыни, направленные на спасение дядиного «парадиза» и увеселительных дворцов близ него».
В 1732 г. с большой помпезностью двор был возвращен в «Северную Пальмиру».
Город возрождался, но художественная жизнь столицы все же была отмечена регрессивными тенденциями, своеобразной реакцией на бурную насильственную европеизацию, начатую в петровскую эпоху.
Парадокс аннинского периода состоял в том, что возврат к архаичному «византинизму» и показной пиетет к православию сочетались с абсолютным засильем немцев. Во главе стоял всемогущий курляндский герцог Бирон. Большое влияние при дворе имел немецкий архитектор И. Я. Шумахер.
Придворным архитектором императрицы Анны Иоанновны был Бартоломео Карло Растрелли Старший, хотя он и занимался более скульптурой.
В 1732 г. в этой должности его сменил знаменитый в будущем архитектор Ф. Б. Растрелли Младший, но расцвет его творчества относится к периоду развития русского искусства в царствование Елизаветы Петровны.
В Москве Растрелли строит пышные деревянные палаты для Анны Иоанновны – так называемый «Анненгоф».
В аннинское время работал талантливый русский архитектор Михаил Земцов, ученик Трезини.
На берегу реки Фонтанки он возвел церковь Св. Симеония и Анны, личную церковь Анны Иоанновны. Она выдержана в традициях «петровского барокко», но с характерным возвратом к русским традициям, прежде всего, в ярусном типе колокольни и выявленности объема трапезной.
Михаил Земцов – один из первых русских архитекторов, занявших равное положение с иностранными мастерами. Но, в основном, Земцов участвовал либо в завершении либо в перестройке чужих проектов.
Свою деятельность развёртывает целый ряд петровских пенсионеров, вернувшихся из заграничной командировки. Среди них – самый выдающийся теоретик того времени Петр Михайлович Еропкин.
Иван Кузьмич Коробов строит второе здание Адмиралтейства. До наших дней из его работ дошел шпиль Адмиралтейской башни; сохранилась церковь Святого Пантелеймона в Санкт-Петербурге (предположительно его авторства). Богословская церковь с колокольней в Кронштадте простояла до 1930-х годов XX века. Триумфальные ворота на Тверской улице, возведённые к коронации Елизаветы Петровны, сгорели в 1752 году.
Сохранился созданный Коробовым канал вдоль северной границы Новой Голландии, ныне известный как Новоадмиралтейский канал. Также Коробов осматривал и возглавлял починку стен и башен Кремля.
В Москве строили И. Бланк, И. Мичурин, И. Мордвинов, А. Евлашев, И. Жеребцов.
Елизаветинское барокко тяготело к созданию героизированных образов с целью прославления могущества Российской империи.
Стиль барокко при Елизавете – это сочетание великолепия с игривостью.
Растрелли спроектировал величественные дворцовые комплексы в Петербурге и его окрестностях — Зимний дворец, Екатерининский дворец, Петергоф.
Растрелли свойственны исполинские масштабы построек, пышность декоративного убранства, двух- и трехцветный окрас фасадов с применением золота. Мажорный, праздничный характер архитектуры Растрелли наложил отпечаток на всё русское искусство середины XVIII века.
Также елизаветинское барокко представлено творчеством московских архитекторов середины XVIII века — во главе сД. В. Ухтомским и И. Ф. Мичуриным.
В Петербурге при Елизавете Петровне трудилась плеяда отечественных зодчих — крепостной архитектор Ф. С. Аргунов, С. И. Чевакинский, А. В. Квасов и др.
На храмовой архитектуре специализировался итальянец П. А. Трезини.
За исключением украинских построек А. В. Квасова, А. Ринальди, Г. И. Шеделя, елизаветинское барокко осталось стилем столичным и мало затронуло русскую провинцию.
После смерти Елизаветы основные строительные заказы были переданы итальянцу Антонио Ринальди, который прежде работал для «молодого двора» в Ораниенбауме.
Он отказался от грандиозности растреллиевских начинаний и привнёс в придворное зодчество элементы камерного стиля рококо. В продолжение 1760-х Ринальди, как и другие ведущие архитекторы, преодолел притяжение отживавшего свой век барокко и приступил к освоению эстетики классицизма.
Читайте также:
Рекомендуемые страницы:
Поиск по сайту
«Петровское барокко» | Архитектурно-строительное бюро Азада Хачатурова «Архдизайнстрой»
Санкт-Петербург – самый молодой из великих городов мира – представляет собой уникальное явление мировой культуры, феномен синтеза эстетических идеалов античности, западноевропейских и русских традиций. Принято считать, что художественный стиль предопределен содержание эпохи. Петербург рождался в самом начале XVIII века, что не могла не сказаться на его будущем облике. Построенный неистовой волей одного человека, город удивительным образом вобрал в себя все многообразие европейской архитектуры. Образ складывался в уме царя под влиянием ближайших сподвижников – Франца Лефорта и голландского предпринимателя Виниуса, владевших обширными собраниями картин и гравюр с изображением европейских и, в частности, голландских городов.В 1697-1698 годах Петр в составе Великого Посольства побывал в Голландии, Амстердаме и Саардаме. Ему особенно полюбился Амстердам с его строгой радиальной планировкой улиц, концентрическими линиями каналов, соединяющихся с главным обводным каналом и морем. Амстердамские фасады завершаются высокими и узкими треугольными ступенчатыми фронтонами, круглыми крышами, башнями. Для традиционной голландской архитектуры характерно декоративное использование измельченных ордерных элементов – карнизов, наличников окон, пилястров, порталов с небольшими волютами (скульптурными украшениями в виде завитка или спирали). Эти детали выкладывались из белого камня на фоне красных кирпичных стен. Всё это создавало нарядный, праздничный, но скромный и деловой, без излишней пышности образ европейского города.
Идея строительства образцового «голландского» города с каналами вместо улиц очень занимала Петра. Отказавшись от первоначальной утопической идеи строительства города на острове Котлин в Финском заливе (на месте современного Кронштадта), Петр еще долгое время насильно селил жителей Петербурга на Васильевском острове, запрещал наводить мосты с материковой частью города и предписывал всем передвигаться исключительно на лодках. Для этой цели на Васильевском острове было приказано рыть каналы вместо улиц, а здания возводить по их берегам.
Первым губернатором строящейся столицы царь назначил А.Д. Меньшикова, в обязанности которого, помимо всего прочего, входил и надзор за строительством во время частых отлучек царя. Меньшиков решил рыть каналы поуже, чтобы сэкономить, а сэкономленные деньги положить к себе в карман. Вернувшийся Петр, убедившись, что каналы узки и для судоходства не пригодны, дал волю рукам, но каналы все равно пришлось засыпать. Так была похоронена идея «Северной Венеции». Столь характерная для России тема казнокрадства оказала серьезное влияние на архитектуру Петербурга того времени. Дабы точно было известно, сколько материала израсходовано на строительство, составлялись «образцовые» проекты построек, в которых было подсчитано все, вплоть до последнего гвоздя. Однако простор для воровства все равно оставался, о чем свидетельствует история одного из выдающихся памятников той эпохи – здания Кикиных палат, владелец которых, один из приближенных Петра, был казнен за злоупотребление и махинации с казенными подрядами, а сами палаты были отобраны в казну, и в них разместилась Перовская коллекция различных редкостей. Здание Кикиных палат красного цвета с белым декором, высокой крышей «с переломом» и парадной наружной лестницей построено в стиле «петровское барокко» — первого стиля Северной столицы, вобравшего в себя европейские веяния, в частности голландский классицизм, и взращенные на российской земле архитектурные мотивы.
Одним из главных отличительных признаков стиля «петровское барокко» — это двуцветная окраска зданий (чаще красный и белый) и плоскостная трактовка декора. Первые постройки в Петербурге были мазанковыми, деревянными, по конструкции похожими на западный фахверк. Штукатурка требовала раскраски. Подобные конструкции и даже кирпичная кладка «с напуском» могли обеспечить лишь невысокий рельеф лепных деталей, карнизов, пилястр, оконных и дверных обрамлений. Использовались элементы классического тосканского и коринфского ордера, но в наивной, архаичной трактовке. Более любимы были простые русские «лопатки», заменявшие и пилястры, и колонны. Окна обрамлялись профилированными наличниками – белыми на красном фоне, с характерными утолщениями – ушками, по углам, с применением вверху замкового камня. Углы зданий, а в ряде случае и первые этажи оформлялись рустом. Этот праздничный, нарядный вид дополнялся множеством более мелких архитектурных деталей, обрамлений, тяг; завитков, картушей, балюстрад. Обязательным было применение над всеми тремя ризалитами (выступающими частями здания) либо только над одним – центральным – лучковых либо полукруглых фронтонов, зрительно усложняющих и обогащающих линии крыш. Столь же непременной была установка статуй и вазонов. На скатах крыши устанавливались люкарны, также с обрамлениями и волютами. Таким образом, верхняя часть зданий приобретала выигрышный богатый, декоративный и сложный силуэт, что немаловажно для зрительного восприятия на фоне серого и мрачного петербургского неба.
Еще до основания крепости в дельте Невы Петр составил по-немецки и распространил по Европе «Манифест о вызове иноземцев в Россию». Мастеровые, инженеры, фортификаторы, архитекторы нанимались самим Петром и его послами во всех странах Европы. Поэтому на первом этапе строительства Петербурга все здания строились по проектам иностранных архитекторов, приехавших на службу в Россию. Одновременно с приездом иностранцев Петром были отправлены в Европу на обучение так называемые «петровские пенсионеры», которые по возвращении в Россию составили конкуренцию иностранным архитекторам.
Однако почти все сохранившиеся до нашего времени постройки эпохи Петровского барокко сделаны по проектам иностранных архитекторов, и первым из них был Доменико Трезини, построивший самые значительные здания Петербурга – Петропавловский собор и саму Петропавловскую крепость на Заячьем острове. Колокольня Петропавловского собора служит высотной доминантой Петербурга, ее позолоченный граненый шпиль прорезает хмурое петербургское небо в противовес растянутой приземистой линии набережных Невы. Уникален шпиль колокольни, отыскать аналог которой в западноевропейской архитектуре практически невозможно. Он перекликается только с витым шпилем здания биржи в Копенгагене, отличаясь от него и размерами и граненой формой.
Усердие, с которым царь Петр пополнял свою коллекцию всяческих редкостей и «уродцев», привело к необходимости возведения специального здания. Проектирование будущей Кунсткамеры было поручено немецкому зодчему Маттарнови, по проекту которого на набережной Васильевского острова выросло сооружение оригинального композиционного решения. Характерный силуэт из двух симметричных корпусов с башней посередине, в которой была расположена обсерватория, венчал глобус. Сильно пострадавшая от пожара и восстановленная только в 1948 башня Кунсткамеры и сейчас является одним из основных составляющих невского пейзажа.
На Васильевском острове расположен и первый парадный дворец Петербурга – резиденция генерал-губернатора. Меньшиковские апартаменты, в которых устраивались приемы и ассамблеи, — характерный образец богатого петербургского дворца, выходящего главным фасадом на набережную. Со стороны Невы была устроена небольшая гавань, к которой причаливали шлюпки с гостями. Позади главного дома располагался обширный сад и нескончаемые ряды хозяйственных построек – типичная русская усадьба с натуральным хозяйством.
Недалеко от Меньшиковского дворца расположен еще один памятник Петровского барокко – здание Двенадцати коллегий. Архитектор Трезини оригинально решил поставленную Петром задачу «о равноправии всех коллегий». Здание представляет собой двенадцать одинаковых построек, поставленных вплотную друг к другу в одну линию, растянувшуюся на 383 метра, объединяет их общий сквозной коридор. Каждое здание имеет свою отдельную крышу, но завораживающий ритм повторяющихся ризалитов и фронтонов, пилястров и наличников при насыщенной красно-белой расцветке фасадов придает зданию величественный и торжественный вид. Такой прием встречается и в московских постройках в Кремле – зданиях Посольского приказа, и в Дании, где раньше работа Трезини. Странное расположение здания, при котором оно выходит на Неву не главным, а боковым фасадом, послужило источником легенды, которая гласит, что будто бы потребность в дополнительных площадях для своей усадьбы подвигла Меньшикова подделать указ Петра и развернуть здание вглубь острова, боковым фасадом к реке, а освободившуюся площадь занять под нужды своей усадьбы.
Особый интерес представляют дворцово-парковые ансамбли и постройки эпохи Петровского барокко. Знаменитый Летний сад, разбитый по особому рисунку Петра, Петергофский ансамбль, в основу которого, возможно, и легли царские впечатления от Версаля, являют собой выдающиеся произведения садово-парковой архитектуры. Летний сад был попыткой царя «сделать из большого сада что-либо поучительное». В саду были устроены фонтаны на темы Эзоповых басен, в специальной галерее была установлена найденная при раскопках в Риме и с большими препятствиями доставленная в Россию статуя Венеры – древнеримская мраморная копия с эллинистического оригинала. Все посетители сада должны были целовать холодный мрамор языческой богини, а стоявшие рядом гвардейцы следили, чтоб никто не отлынивал. Таким образом осуществлялось «просвещение». Другие статуи и бюсты – «грудные штуки» — устанавливались вдоль аллей, «как в Версалии». Летний дворец, небольшой по своим размерам и исключительно простой по планировке, вполне отвечал своей задаче, обеспечивая возможность отдыха царской семье. Видимо, его и следует считать родоначальником идеи небольших домов для загородного отдыха в современном понимании.
Планировочные схемы небольших загородных дворцов достаточно просты, хотя и разнообразны. Из трех небольших Петергофских дворцов – Монплезира, Эрмитажа и Марли – каждый имеет свое конкретное назначение, которое получило отражение и во внешнем облике, и в планировке. Самый «морской» из дворцов недаром носит название «monplaisir» — «мое удовольствие». Построенный по рисункам самого Петра, он всегда служил для него жилищем во время приездов в Петергоф. Характерная особенность фасадов дворца – выбеленность стыков кладки из красного кирпича. Этот достаточно простой прием сразу придает зданию выразительность и подчеркивает его «голландский стиль». Дворец расположен на невысокой террасе, у самой кромки берега Финского залива. Огромные окна с мелкой расстекловкой открываются прямо к морю. Интерьеры дворца также вполне характерны для Петровского барокко. Мраморные полы в черно-белую клетку, массивная немецкая мебель, печи, покрытые изразцами голландской работы, — все эти типичные приемы той эпохи можно встретить в любом из них. С противоположной, защищенной от ветра стороны, разбит китайский садик. Увлечение «китайщиной» вообще было характерно для того времени. Голландия, поддерживавшая торговлю с Востоком, привозила в Европу лаковые панно китайской работы, было также налажено производство китайской мебели. Китайские комнаты были в XVIII веке непременным атрибутом во дворце любого уважающего себя вельможи.
Самый романтичный из дворцов – несомненно, Эрмитаж, расположенный ближе к Морскому каналу. Его главный фасад выполнен лучковым фронтоном и балконом, а углы – рустом. Романтическое ощущение усиливают огромные окна второго этажа, через которые видно море. Дворец предназначался для приватных собраний, в обеденный зал, расположенный на втором этаже, кушанья подавались с помощью опускавшегося стола, на котором гости оставляли записочки со своими пожеланиями. Лестница поначалу отсутствовала, на второй этаж гостей поднимало кресло-подъемник. После того, как оно с одним из гостей рухнуло вниз, от этой затеи отказались.
У западной границы нижнего парка находится третий небольшой дворец Петергофа – Марли, обязанный своим названием знаменитой загородной резиденции Людовика XIV – Марли-Ле-Руа близ Парижа. Двухэтажное, квадратное в плане здание, построенное по проекту архитектора Браунштейна в 1723 году, расположено на берегу прямоугольного пруда. С другой стороны находятся Секторальные пруды, в которых разводили рыбу прямо к столу, так что во дворец можно попасть только по арочным мостикам. Главный фасад тонко подчеркнут лучковым фронтоном и балконом, обнесенным изящной кованой решеткой с рокайлями (орнаментами в виде раковины) и золочеными решетками. Слегка изогнутая кровля вновь напоминает Китай – черта стиля донесенная до Петербурга через Париж и Амстердам. Интересно, что первоначально дворец был построен одноэтажным, но по указанию Петра был надстроен, что, кстати, и придало его образу гармоничность.
В противоположность небольшим царским дворцам в Петергофе, хоромы его фаворита Меньшикова в Ораниенбауме поражают своими размерами и великолепием. Как и Меньшиковский дворец в Петербурге, Петергофский, построенный архитектором Шеделем, долгое время был самой парадной резиденцией новой столицы. Раскинувшийся полукругом на двести десять метров, главный фасад открывается к морю парадной многомаршевой лестницей. На концах полукруга расположены два симметричных павильона, выполняющих роль флигелей, — дворцовая церковь и «японский» павильон. Перед дворцом находилась устроенная по настоянию Петра гавань, предназначавшаяся для морского сообщения с Петергофом и столицей.
Стиль Петровского барокко по-своему уникален. При всех явных заимствованиях, он несет в себе много индивидуальных черт, а здания его эпохи не имеют аналогов и всегда по-своему оригинальны. Фасады относительно просты, но в то же время нарядны и представительны, на них отсутствуют громоздкие и тяжеловесные украшения, а выразительность достигается минимальными средствами. Представляется, что характерные для Петровского барокко архитектурные приемы и мотивы могут быть с успехом использованы и в наше время в малоэтажном загородном строительстве. Современной коттеджной архитектуре это придаст столь недостающие ей разнообразие и гармонию.
Петровское барокко — это… Что такое Петровское барокко?
 | Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. |
Петро́вское баро́кко — термин, применяемый историками искусства к архитектурному и художественному стилю, одобренному Петром I и широко использованному для проектирования зданий в новой российской столице Санкт-Петербурге.
Ограниченный условными рамками 1697—1730 гг. (время Петра и его непосредственных преемников), это был архитектурный стиль, ориентировавшийся на образцы шведской, немецкой и голландской гражданской архитектуры (представленной, в частности, Тессинами). Западноевропейские прообразы памятников петровского барокко — здания во многом эклектичные, влияние «интернационального» барокко Бернини в них смягчено французским пристрастием к классицизму и преданиями готической старины. Сводить всё многообразие архитектурных решений петровских архитекторов к барокко можно только с известной долей условности.
Архитектуре петровского времени свойственны простота объёмных построений, чёткость членений и сдержанность убранства, плоскостная трактовка фасадов. В отличие от нарышкинского барокко, популярного в это время в Москве, петровское барокко представляло собой решительный разрыв с византийскими традициями, которые доминировали в российской архитектуре почти 700 лет. Вместе с тем налицо и отличия от голицынского барокко, вдохновлявшегося непосредственно итальянскими и австрийскими образцами.
К числу первых строителей Петербурга принадлежат Жан-Батист Леблон, Доменико Трезини, Андреас Шлютер, Дж. М. Фонтана, Николо Микетти и Г. Маттарнови. Все они прибыли в Россию по приглашению Петра I. Каждый из этих архитекторов вносил в облик сооружаемых зданий традиции своей страны, той архитектурной школы, которую он представлял. Курируя осуществление их проектов, традиции европейского барокко усваивали и русские зодчие, как, например, Михаил Земцов.
Прообразом петровского барокко можно считать здания, возведённые в Москве до начала планомерной застройки новой столицы. Это Лефортовский дворец в Москве (1697—1699 гг., архитектор Д. В. Аксамитов, перестроен 1707—1709 гг. Дж. М. Фонтана) и церковь Архангела Гавриила, в народе прозванная Меншиковой башней (1701—1707 гг., архитектор Иван Зарудный). В этих сооружениях элементы московского барокко сочетались с ордерными деталями в оформлении фасадов. Прихотливым сочетанием элементов московского и петровского барокко отмечено и пришедшее ему на смену аннинско-елизаветинское барокко.
Дворец Лефорта — первый образец Петровского бароккоСсылки
|
Время становления петровского барокко приходится на 1697 – 1730 годы. Архитектура того времени смешала все стили: французский классицизм, голландскую и немецкую гражданскую архитектуру, многие другие направления и стили. Для Петровского Барокко характерны симметрия планов и объемных построений, уравновешенность. Приведение к симметрии требует выделения центра композиции. По оси здания располагается главный вход, за ним самый большой и нарядный зал. Особо представительные в градостроительном отношении здания (например, Кунсткамера и другие) акцентируются башней. Центральная часть объема иногда подчеркивается ризалитом, обогащается пластически — портиками, скульптурой, сложными формами окон, нарядными наличниками. Стилю свойственны простота объёмых построений, чёткость членений и сдержанность убранства, плоскостная трактовка фасадов. Для украшения фасадов применялись вертикальные членения стен плоскими лопатками и пиоястрами, обработка углов Предпочитали активные красные, зеленые, синие тона: на интенсивном фоне стены четко выделяются белые архитектурные детали, пилястры и лопатки. Оконные проёмы прямоугольной или арочной формы выполнялись с обрамлениями, часто это был
В России стиль барокко тесно связан с эпохой Нового времени, с петровскими реформами. При Петре I начался «Век перемен», или, как называли это время современники, «Великий метаморфозис». Становление барокко в России основывалось на глубоких переменах в образе жизни, государственной и гражданской деятельности, восприятии человека. При Петре начали ценить человека энергичного, готового к переменам, осознающего себя личностью, способного самому влиять на судьбу, карьеру. Новый стиль практической деятельности утверждался в военном деле, торговле, организации мануфактур, проникал в придворный круг, включался в управление государством. Показательно, что именно барокко с его активностью, аллегоричностью и фееричностью как нельзя лучше подходило к петровской эпохе. Портрет стиля барокко начала XVIII века в России являлся неразрывной частью жизни и культуры петровского времени с пышными празднованиями «викторий» и триумфов, с их велеречиво-усложненными сценариями и пышным оформлением, с ярким и звучным искусством фейерверков – «огненных забав», театральными постановками, высокой поэзией. Барочный портрет, также как и ода, говоря словами Кюхельбекера, «увлекается предметами высокими, передавая векам подвиги и славу отечества, воспаряя к престолу неизреченного и пророчествуя перед благовещающим народом, парит, гремит, плещет, порабощает слух и душу читателя». В барокко нет ничего специфически католического, если речь о религиозной цели, всеобщей вере во всеобщее спасение, это христианская вера, стало быть, и православная, но в католицизме через неоплатонизм и эстетику Возрождения получил преобладание над моральной рефлексией эстетизм, всеобъемлющий, жизнестроительный, поэтому новое направление в искусстве становится и стилем жизни, формой мировосприятия и творчества — особенно ярко в итальянской архитектуре (Бернини), в испанском театре (Кальдерон). Программа барокко имеет прямую связь с классической древностью, но не в плане мифологии и искусства, как в эпоху Возрождения, а именно в смысле стиля, образа жизни как чисто эстетических явлений, разумеется, отличных от античных, но как и тогда красота искусства проникает в быт и сознание людей, предопределяя их поведение и миросозерцание. Барокко и классицизм, отталкиваясь и соединяясь в каких-то тенденциях и свойствах, не чужды друг другу, поскольку имеют общие корни в античности и выступают как новая интерпретация классической культуры после возвращения к ней и освоения в эпоху Возрождения. Поэтому русское барокко, как русский классицизм, в особых условиях развития России в XVIII веке обнаруживают свою связь с античностью прямо и приобретают тот особый, высокий характер, возвышенный и праздничный, что говорит о ренессансных достижениях русского искусства и русской жизни. Мы близки не к Италии или Франции, а к Древней Греции, то есть впервые непосредственно припадаем к первоистокам европейской цивилизации и культуры, ибо пришла наша череда, как предвосхитил царь Петр Ренессанс в России. Таким образом, русское барокко и русский классицизм лишь внешне и отдаленно напоминают западноевропейские стили, будучи возвышенны и праздничны по формам и содержанию, без тени мистики и смятенья, поскольку отражают восходящую перспективу Ренессанса в России. Эти термины еще менее отражают действительную картину развития русской литературы XVIII века, заново складывающейся национальной литературы и формирования литературного языка, как было в эпоху Возрождения в странах Западной Европы, с переходом от латыни к национальным языкам, а у нас — от латыни и церковнославянского к русскому разговорному языку. Дело не в терминах, вопрос лишь в том, насколько они содержательны в разных видах искусства в те или иные периоды их развития. Барокко вовсе не всегда возвышенность, тем более праздничность, но величественность и праздничность архитектурных творений Франческо Растрелли — это одно из высших достижений Ренессанса в России. Ничего подобного сам Растрелли не создал бы вне России — ни в Италии, ни во Франции, ибо сочли бы его проекты запоздалыми. Франческо Растрелли как великий зодчий, воплотивший свои лучшие замыслы в жизнь, мог состояться только в России и только в царствование Елизаветы Петровны. Ведь она воплощала собою русское барокко, как дочь Петра, как двор Екатерины I, поскольку сам царь всей своей программой преобразований, трудов, деяний и празднеств воплощал русское барокко, по началу естественно более простое, суровое и величественное, что воплотил Доменико Трезини в Петропавловской крепости с колокольней церкви, золотой шпиль которой вознесся до самого неба с ангелом в лучах зари. Вероятно, конная статуя Петра после смерти скульптора свела его сына с дочерью царя, которая, похоже, имела вкус или глаз на архитектурные проекты. Елизавета Петровна прежде всего поручила Франческо Растрелли завершение строительства Аничкова дворца, начатое М.Земцовым в конце 1741 года, который вскоре умер, и проект убранства его покоев и мебели специально для этой обители, предназначенной для Разумовского, с которым она вступила в морганатический брак. Затем Летний дворец (третий по счету), но какой! Он должен быть подобен Версалю, мечта Петра, которую осуществили его дочь и Франческо Растрелли. Летний дворец по всему был великолепен, но, верно, не настолько, чтобы остаться в вечности, — в 1797 году Павел I распорядился снести петербурский Версаль, а на месте Летнего дворца возвести замок, окруженный рвом с подъемным мостом. Но, словно бы для того, чтобы умилостивить умерших: Петра Великого, ее дочь и Растрелли, отца и сына, и для собственной защиты велел установить конную статую Петра, которая много лет не находила себе места, перед замком с известной надписью: “Прадеду — правнук”.
Елизавета Петровна из Москвы велит Франческо Растрелли переделать проект монастыря, строить собор “не по римскому маниру”, по сути, речь о возвращении к древнерусской традиции, вместо шпиля или одного купола, как при Петре строили, пятиглавие должно увенчивать храм. Судя по рабочей модели Растрелли, при монастыре церковь и колокольня, слишком самодовлеющие, возможно, это не первоначальный проект, а промежуточный, попытка учесть требования заказчика слишком буквально, когда ничего хорошего не может выйти. Смольный собор, каким мы его знаем, — это и церковь, и колокольня, и пятиглавие, не говоря о едином комплексе корпусов монастыря, такого невиданного великолепия, что вера всецело уступает красоте, как было лишь в античности, да и то лишь в Афинах. Затем Елизавета Петровна поручает Франческо Растрелли перестройку дворца в Царском селе, в ее родовом имении, некогда подаренном царем Екатерине, по ту пору Сарской мызы с другими мызами, где, возможно, Елизавета и ее старшая сестра Анна проснулись однажды принцессами, как Сарское село естественно превратилось в Царское. Архитектор проектировал, обновлял прежние строения, все ломал, будто это модели, очевидно, умея убедить императрицу, что будет лучше, это было сотворчество, так царь Петр и Доменико Трезини строили Петропавловскую крепость, Летний дворец, Зимний дворец, здание коллегий, планировали город. К концу жизни Елизавета Петровна решила обновить Зимний дворец, построенный Бартоломео Растрелли для Анны Иоанновны, с рядом прежних строений, и Франческо Растрелли снова начал проектировать с учетом прежних строений, получать высочайшее одобрение, чтобы затем все ломать, будто это модели, пока в итоге мы имеем тот Зимний дворец, классический символ Санкт-Петербурга, как Петропавлавская крепость и Адмиралтейство с их золотыми шпилями. Читайте также: Рекомендуемые страницы: Поиск по сайту |
Поиск по сайту: |
рустом. Плоскостной подход к пластическому убору зданий обусловлен кирпичной конструкцией стен, ее рельеф исполняли в ходе кладки и избегали сильных выносов пилястр, карнизов. Петровское Барокко — это красочная, многоцветная архитектура. Ввиду отсутствия в то время производства лицевого кирпича, стены требовали оштукатуривания и окраски.
Русское барокко в отличие от западноевропейского, в котором запечатлелся поворот к религии и мистике после возрожденческого вольномыслия и обмирщения всех человеческих чувств, выступает именно как ренессансное явление, и это соответствует духу преобразований Петра Великого, повороту от тьмы к свету, по сути, от Бога к человеку, к обустройству его жизни на земле, и новому быту, образу жизни, какая установилась в Петербурге, в особенности при дворе. Барокко привнесли в жизнь русских людей не Доменико Трезини, не Франческо Растрелли, последний мог выбрать и классицизм, входящий в моду, а сама эпоха петровских реформ с обращением к античности и древнерусской архитектуре породила русское барокко, светлое, светское, взволнованно-праздничное и пышное.Петровское барокко | Русское искусство и быт начала XVIII века
Петровское барокко | Русское искусство и быт начала XVIII векаПетровское барокко
«В мире барокко нет покоя…» Не случайно, расцвет этого стиля пришёлся на одну из самых «бунташных» эпох в истории Европы – XVII-XVIII века.
Социальной предпосылкой распространения стиля барокко стало превращение европейской знати в блестящее и праздное сословие. Именно в XVII веке в моду входят изысканные манеры, галантные приключения, чудачества, парики allonge, кабинеты редкостей и драгоценные безделушки. Всё, что было пикантно, подчёркивало высокий статус.
Хотя барокко охватило все виды творчества, царицей искусств в этот период становится архитектура. Здесь просматривается ещё одна унаследованная от Возрождения идея – земного рая («парадиза», как говорили в России). В особенности ей подчиняется дворцово-парковое искусство. Мрамор, бронза, зеркала, цветы и вода теперь обрамляют просвещённую жизнь знати.
В Россию барокко пришло во второй половине XVII века, в ту пору, когда, по известному выражению, старина и новизна у нас перемешались. Оно хорошо прижилось на русской почве и, несмотря на некоторую наивность и аляповатость, дало самобытные образцы (например, Теремной дворец). Не исключено, что у него, как и у всей русской культуры, было прекрасное будущее… если бы не царь Пётр.
Пётр Великий открывает эпоху второго – петербургского – барокко и, естественно, подстраивает его под свой вкус. Стоить вспомнить любовь царя к экономной во всём Голландии, трудовые и военные будни Русского двора, чтобы понять, почему барокко Петра тяготеет к сдержанной роскоши и уюту. Разумеется, новый стиль с первых дней выступает и как «имперский», а потому и здесь присутствуют неизбежные аллегории, блестящее обуздание природы и импозантность.
Петровское барокко нельзя назвать чужеземным по своему духу, ибо сквозь все заимствования и готовые схемы, в нём проступают глубоко национальные черты. И в этом – заслуга как самого Петра, так и рядовых русских мастеров, творивших под началом именитых иностранцев (резчиков, лакировщиков, живописцев, садовников, инженеров).
Произведения их искусства – высокого и декоративно-прикладного – подобны спелым и сочным плодам на раскидистом древе европейского барокко.
Предложения со словосочетанием ПЕТРОВСКОЕ БАРОККО
Центр фасада украшен огромным нарядным окном, но с характерной для петровского барокко мелкой расстекловкой. Многие интерьеры, по желанию владельцев, также оформлялись в стиле петровского барокко. Петровское барокко в архитектуре производит сравнительно сдержанное впечатление. Архитектурные фантазии на тему классицизма, петровского барокко, древнерусской архитектуры, мусульманского зодчества. Это именно царь склонил светлейшего к тому, чтобы княжеский петербургский дом в стиле петровского барокко, стал представительским.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сосредоточиваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Положительное
Отрицательное
Действительно этот корабль относился к одному из первых произведений русского декоративного искусства в стиле петровского барокко. Алексеев, который предложил стиль петровского барокко для архитектуры выставочных построек и спроектировал главные павильоны — общие и увеселительные. Идея использования ретростиля петровского барокко была единодушно поддержана выставочным комитетом. Из убранства отметим лопатки верхних этажей, руст первого этажа, лепнину и окраску в два цвета — типичные признаки петровского барокко. Уникальный для местной архитектуры памятник в стиле «петровского барокко». Они возведены в разных стилях, начиная с петровского барокко. Его постройки имеют градообразующее значение и составляют первый этап нового стиля русской архитектуры — петровского барокко. Таков стиль петровского барокко, родившийся из сочетания приёмов итальянского и североевропейского барокко. Стиль петровского времени обычно определяют как «петровское барокко». Черты петровского барокко сменились монументальными формами ампира. Это типичные элементы петровского барокко. Восьмерик на четверике представляет собой образец петровского барокко, характерные черты которого сохранились и после перестройки. Каменное двухэтажное здание для него в стиле петровского барокко было построено в 1770-е годы (современный адрес — ул. Под очень ярко — жарким солнцем на зданиях и сооружениях «горела» лепнина петровского барокко. Вот и университет, типичный образец петровского барокко, 1724 год.34. Петровское и Екатерининское барокко в России. Типологические черты.
Петро́вское баро́кко — термин, применяемый историками искусства к архитектурному и художественному стилю, одобренномуПетром I и широко использованному для проектирования зданий в новой российской столице Санкт-Петербурге.
Ограниченный условными рамками 1697—1730 гг. (время Петра и его непосредственных преемников), это был архитектурный стиль, ориентировавшийся на образцы шведской, немецкой и голландской гражданской архитектуры (представленной, в частности,Тессинами). Западноевропейские прообразы памятников петровского барокко — здания во многом эклектичные, влияние «интернационального» барокко Бернини в них смягчено французским пристрастием к классицизму и преданиями готической старины. Сводить всё многообразие архитектурных решений петровских архитекторов к барокко можно только с известной долей условности.
Архитектуре петровского времени свойственны простота объёмных построений, чёткость членений и сдержанность убранства, плоскостная трактовка фасадов. В отличие от нарышкинского барокко, популярного в это время в Москве, петровское барокко представляло собой решительный разрыв с византийскими традициями, которые доминировали в российской архитектуре почти 700 лет. Вместе с тем налицо и отличия от голицынского барокко, вдохновлявшегося непосредственно итальянскими и австрийскими образцами.
К числу первых строителей Петербурга принадлежат Жан-Батист Леблон, Доменико Трезини, Андреас Шлютер, Дж. М. Фонтана,Николо Микетти и Г. Маттарнови. Все они прибыли в Россию по приглашению Петра I. Каждый из этих архитекторов вносил в облик сооружаемых зданий традиции своей страны, той архитектурной школы, которую он представлял. Курируя осуществление их проектов, традиции европейского барокко усваивали и русские зодчие, как, например, Михаил Земцов.
Прообразом петровского барокко можно считать здания, возведённые в Москве до начала планомерной застройки новой столицы. Это Лефортовский дворец в Москве
Екатериненталь
Кунсткамера
Церковь Петра и Павла на Новой Басманной
Кикины палаты
Меншиковский дворец
Елизаветинское барокко (барочно-рокайльный стиль, монументальное рококо[1]) — термин для обозначения архитектурырусского барокко эпохи Елизаветы Петровны (1741—1761). Крупнейшим представителем этого направления был Ф. Б. Растрелли, откуда второе название этого извода барокко — «растреллиевское». В отличие от предшествующего ему петровского барокко, елизаветинское барокко знало и ценило достижения московского барокко конца XVII-начало XVIII вв., удержав сущностные для русской храмовой традиции элементы (крестово-купольная схема, луковичные или грушевидные пятиглавия).
Елизаветинское барокко (иногда от него отделяют «аннинское», однако различие между ними условно) тяготело к созданию героизированных образов с целью прославления могущества Российской империи. Растрелли спроектировал величественные дворцовые комплексы в Петербурге и его окрестностях — Зимний дворец, Екатерининский дворец, Петергоф. Растрелли свойственны исполинские масштабы построек, пышность декоративного убранства, двух-трехцветный окрас фасадов с применением золота. Мажорный, праздничный характер архитектуры Растрелли наложил отпечаток на всё русское искусство середины XVIII века.
Самобытную страницу елизаветинского барокко представляет творчество московских архитекторов середины XVIII века — во главе с Д. В. Ухтомским и И. Ф. Мичуриным. В Петербурге при Елизавете Петровне трудилась плеяда отечественных зодчих — крепостной архитектор Ф. С. Аргунов, С. И. Чевакинский, А. В. Квасов и др. На храмовой архитектуре специализировался итальянец П. А. Трезини. За исключением украинских построек А. В. Квасова, А. Ринальди, Г. И. Шеделя, елизаветинское барокко осталось стилем столичным и мало затронуло русскую провинцию.
После смерти Елизаветы Петровны основные строительные заказы были переданы итальянцу Антонио Ринальди, который прежде работал для «молодого двора» вОраниенбауме. Он отказался от грандиозности растреллиевских начинаний и привнёс в придворное зодчество элементы камерного стиля рококо. В продолжение 1760-х Ринальди, как и другие ведущие архитекторы, преодолел притяжение отживавшего свой век барокко и приступил к освоению эстетики классицизма.