Ш ле корбюзье: Ле Корбюзье — Википедия – Ле Корбюзье. Эстетика стиля — project Bauhaus
Ле Корбюзье – Жизнь и творчество | Деловой квартал
Используя камень, дерево и бетон, вы сооружаете дома и дворцы; это строительство. Однако вдруг вы затрагиваете мое сердце, мои чувства, я счастлив, я говорю: «Красиво». Это — Архитектура.
Ле Корбюзье
История современной архитектуры Запада писалась параллельно со становлением самой современной архитектуры. Лучшие зодчие столетия были еще и теоретиками, а значит, исследователями и комментаторами. При всех болезненных противоречиях, при спадах и подъемах развития архитектуры обнаруживается центральная мысль зодчего XX века: необходимость коренного преобразования общества, необходимость сделать его гармоничным посредством решительного воздействия на среду обитания человека. «Архитектура или революция», — из этого своего противопоставления Ле Корбюзье делает вывод: можно избежать революции! (Как тут не вспомнить фразу, вложенную в уста своего героя М. А. Булгаковым, художником из поколения Корбюзье и, может быть, равным ему по таланту: «Ну что же… они — люди как люди… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…»)
Деятельность Ле Корбюзье по влиянию и широте достижений занимает исключительное место в развитии архитектуры XX столетия. О нем спорили при его жизни и после смерти. Его называли самым великим и самым нелюбимым зодчим века. Корбюзье сам с горечью и достоинством признавал за своим искусством способность вызывать в одних случаях гнев, в других — энтузиазм. Черты его личности (поэтичность, романтизм, склонность к утопическим построениям и владение «холодным галльским смыслом», картезианство, умение точно планировать режим работ и предельная, самоотверженная отдача им) оказались воплощенными в его творчестве. В каждом тексте, в каждой постройке мастера отразились и творческий взлет целых эпох, и «тончайшие нюансы душевного мира художника».
Ле Корбюзье творил в переломную эпоху. Резкий прирост населения, потребность в новых объектах строительства (вокзалы, аэропорты, стадионы и выставочные залы, транспортные артерии, фабричные комплексы и т. д.), смена способов производства (замена ручного труда механическим, применение конвейера и т. д.), революционное изменение мышления в связи с научно-техническим прогрессом (достаточно упомянуть повсеместное введение электричества, увеличение скорости транспорта и возникновение новых средств связи), сложение более тесных связей с транспортниками, гигиенистами, климатологами, с системой организации общественного обслуживания — вот лишь некоторые условия, которые стало необходимо учитывать архитекторам. Но вместе с проблемами появлялись и неизвестные ранее возможности…
Ле Корбюзье, собственно Шарль Эдуард Жаннере-Гри, родился 6 октября 1887 года в городе Ла-Шо-де-Фон (Швейцария), расположенном недалеко от границы с Францией. Город этот, как и одноименная община, один из крупнейших производителей часов. Сегодня он включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Воспитатели детского сада, в который маленького Шарля отдали родители, ориентировались на методы Ф. Фрё-беля, поощрявшие творческие потенции малышей. Так что желание придумывать и вкус прививались мальчику с самого раннего возраста.
Швейцарские часы всегда считались лучшими в мире, и легко понять, почему семейный бизнес — гравера, эмальера, «дизайнера» (тогда такого понятия не было) циферблатов, не вызвал противодействия у Шарля. В 13 лет он поступил в местную Школу прикладного искусства, получив специальность ювелира, часовщика-гравера.
В 1902 году (юноше только 15 лет) отчеканенные им часы с применением серебра, стали и золота завоевали почетный диплом на международной выставке декоративного искусства в Турине. Ему еще не было 18, когда под влиянием и с благословения учителя — Шарля Леплатенье и с помощью профессионального архитектора Шарль создал свое первое сооружение — дом для члена совета Школы гравера Луи Фалле (вилла Фалле, 1905). Здание было выстроено и оформлено в русле устоявшейся традиции, с орнаментами и украшениями. Заметим, что один из самых ярких зодчих XX века не имел специального архитектурного образования (как, впрочем, и Мис ван дер Роэ, Райт и другие великие). По сути, он был самоучкой. Архитектурными университетами для него стали путешествия, библиотеки, музеи, систематическое, глубокое самообразование и, главное, творческое общение со многими ведущими мастерами того времени.
Так, на деньги, заработанные благодаря первому заказу, Шарль Эдуард предпринял путешествие по Италии и Австро-Венгрии, изучая и зарисовывая памятники. В Вене он встречался с Йозефом Хофманом, известным австрийским архитектором сецессиона (модерна). В Париже два года проработал в качестве чертежника в архитектурном бюро Огюста и Густава Перре, чье творчество представляет собой переход от архитектуры модерна к функционализму.
В мастерской Перре молодой мастер «узнал, что такое железобетон», и оценил его как материал будущего. С октября 1910 по март 1911 года под Берлином в Нойбабельсберге Жаннере — стажер в ателье немецкого зодчего, пионера функционализма Петера Беренса. Здесь ке в это время (удивительная, знаменательная встреча!) работали молодые Людвиг Мис ван дер Роэ и Вальтер Гропиус, («отцы-основатели модернизма», как их назовут позже), с которыми впоследствии долгие годы поддерживались дружба и сотрудничество.
В 1911 году Шарль Эдуард продолжает свое познавательное путешествие, уже по странам Балкан и Малой Азии, внимательно, изучая не только знаменитые памятники, но и народное строительство. Впоследствии эти наблюдения помогали ему «иллюстрировать» примерами собственные мысли о задачах архитектуры. Так, >н невозмутимо сравнивал Парфенон и автомобиль, находя в них сходство в принципах стандартизации форм, рожденных путем тщательного отбора.
В 1914 году Жаннере становится руководителем собственной архитектурной мастерской, исполняя заказы на частные дома. Еще раньше (1912) была спроектирована и построена вилла Жаннере-Перре — дом для родителей. Однако своим подлинно первым самостоятельным проектом архитектор считал дом для местного часового магната — виллу Швоб (1916-1917), или, как ее еще называют, Турецкую виллу.
Уже в этот период на родине, осознавая великую роль архитектуры в решении социальных проблем, Шарль Эдуард разработал проект «Дом-Ино» (совместно с инженером Максом Дюбуа) — техническую идею дома со стандартизированными ячейками. На плане такие постройки выглядели костяшками домино, сложенными в цепочки, как это бывает при игре, а колонны — точками на них. По сути то была первая в истории зодчества идея каркасного дома для серийного производства. Но выдвигая здесь и далее проблему стандартизации, мастер не забывал о художественности, полагая, что стандарт является путем к отбору, а значит, к совершенствованию.
С 1917 года Жаннере находится в Париже. Все свободное время он посвящает теории архитектуры и живописи. Влившись во все еще кипящую жизнь «парижской школы», познакомившись с великими модернистами Пикассо, Браком, Леже и др., он и сам был готов на героические эксперименты. Вместе с другом, французским художником Амеде Озанфаном, Жаннере публикует манифест «После кубизма» (1918), в котором были сформулированы основные положения нового направления в живописи — пуризма. Живопись пуристов превращает предмет в повод для утонченной игры линий, изысканных обобщенных силуэтов и цветовых пятен. Пуристы провозгласили идею очищения изображаемого, замены его пластическим символом, знаком, способным выявить внутреннюю конструкцию предмета. Скажем также, что занятия живописью Ле Корбюзье считал одним из источников своих архитектурных идей.
Как признавался архитектор для него самая значительная Вилла Савой в Пуасси, недалеко от Парижа (раннее произведение мастера).
Вместе с Озанфаном Жаннере в 1920-1925 годах издавал ставший чрезвычайно популярным для всех адептов ветра перемен» в искусстве журнал «L’Esprit nouveau» Новый дух») и руководил в нем разделом архитектуры. На страницах этого радикального философско-художественного обозрения он много печатался сам и впервые подписался как Ле Корбюзье, взяв фамилию одного из предков матери. «Новое» включало прежде всего идею рационализма в архитектуре, которая при своем воплощении должна была бы ориентироваться на степень функциональности, как это востребовано конструкторами и дизайнерами автомобилей. Слоган дом — машина для жилья» становится для Корбюзье своего рода паролем для маркировки «своих — чужих» в профессиональной среде. «Машина» — это, в первую очередь, для него порождение гладкой поверхности, нового эстетического вкуса и точного расчета.
Вехой в биографии Ле Корбюзье становится 1922 год. Он знакомится с Ивон Галли, на которой женится спустя восемь лет, приняв французское гражданство. Кроме того, сотрудничество с кузеном, архитектором Пьером Жаннере, позволило в 1922 году открыть в Париже успешную проектную мастерскую. Очень скоро ее адрес — рю де Севр, 35 — сделался одним из интернациональных центров новой архитектурной мысли.
В 1925 году идеи, заложенные в основу макета, перешли в план «Вуазен». В нем предлагалось снести старый Париж (240 гектаров) для возведения делового центра с 18 50-этажными небоскребами для различных офисов и «низкорослыми» горизонтальными «связками» для сервисных целей, что вместе занимало бы ничтожную долю всей территорию города. Остальные же 95 % отводились под широкие проезды, пешеходные зоны и парки.
Еще на страницах журнала «Новый дух» Ле Корбюзье публиковал материалы о Советской России, призывая к установлению дипломатических отношений между Францией и СССР. В 1928-1930 годах он совершил в Россию три поездки, здесь он проектировал, выступал. После победы на конкурсе 1928 года Ле Корбюзье получил заказ на проект здания Наркомата легкой промышленности (Центросоюза), рассчитанного на 3500 служащих. Эта постройка, воплотившаяся в жизнь в 1928-1936 годах, стала для него первым реализованным большим общественным сооружением. Были предусмотрены все условия комфорта, большой центральный холл, столовая, зал собраний, специальная система кондиционирования (которую, увы, в то время не удалось осуществить по техническим причинам).
Мировой авторитет Ле Корбюзье в среде создателей новой архитектуры был столь прочен, что не только Москва, но и далекая Бразилия отозвалась на его маэстрию. В 1935 году Ле Корбюзье читает лекции в разных городах и университетах США, а в следующем году в странах Латинской Америки. В Рио-де-Жанейро его восторженные поклонники, бразильский архитектор Лусиу Кошту со своим молодым сотрудником Оскаром Нимейером, приглашают его принять участие в проектировании здания Министерства просвещения и образования. Выстроенное при его консультациях (сам он предложил два варианта) бразильскими архитекторами здание в Рио-де-Жанейро (тогда столицы страны) несет четкое выражение авторской воли. Именно здесь впервые Корбюзье употребил на практике жалюзи-солнцерезы.
в 1942 году его пригласили в Алжир, где разрабатывался масштабный проект города Алжир, в котором мастер принял участие. Впрочем, о проблемах реконструкции столицы французской колонии Ле Корбюзье думал уже два десятка лет. Его предложения настолько возмутили мэра, что тот даже потребовал от префекта полиции арестовать архитектора.
Во время войны Ле Корбюзье, мечтая о наступлении мира, продумывал и чертил проекты восстановительных застроек, которым не суждено было осуществиться. Свои идеи он реализовал лишь частично, принимая участие в реконструкции некоторых городов: например, Сен-Дьё 1945) и Ла-Рошели (1946). И здесь архитектор совершенствует свою разработку «жилой единицы». В Сен-Дьё при строительстве мануфактуры «Клод и Дюваль» он использовал солнцерезы, которые уже были опробованы в Рио, а затем сделались своеобразной визитной карточкой Корбюзье.
В 1947 году он полгода трудился в содружестве архитекторов над проектом Штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке.
Каждое возведенное в 1950-х здание Ле Корбюзье, в планах которых уже не доминирует прямой угол, а в формах просматривается художественная образность, становится открытием. Такими были Культурный центр и Музей современного западного искусства в Токио, Бразильский павильон в студенческом городке в Париже (1957-1959) и Карпентер-центр визуальных искусств — культурный центр в Гарварде (1962). В проекте Чандигарха, административной столицы в Индии, новой независимой стране, лишь недавно появившейся на политической карте мира, осуществилась его мечта о масштабном градостроительном проекте во плоти.
В зданиях капеллы Богоматери в Роншане и монастыря в Ла-Туретте близ Лиона он, атеист, впервые применил свои интуитивные прозрения по отношению к организации пространства для духовных нужд. «Зрительная акустика», о которой он говорил по поводу согласия архитектурных форм и пригодного окружения в Роншане, в буквальном смысле воплотилась и в феноменальном павильоне «Электронная поэма» фирмы «Филипс» (1958) на Всемирной выставке Брюсселе, позволявшем благодаря архитектурным расчетам по-особому резонировать звуку. Как в перечисленных, так и в постройках 1960-х годов, например Доме молодежи и культуры в Фирмини (1961-1965), Центре Ле Корбюзье в Цюрихе (1965-1967), мастер продолжил свои поиски гармонии архитектурного пространства.
Столетний юбилей Ле Корбюзье был отмечен телевизионными фильмами, выставками, публикациями.
Смотрите также:
| Ле Корбюзье | |
|---|---|
| фр. Le Corbusier | |
| Основные сведения | |
| Страна |
|
| Дата рождения | 6 октября 1887(1887-10-06)[1][2][…] |
| Место рождения |
|
| Дата смерти | 27 августа 1965(1965-08-27)[1][2][…](77 лет) |
| Место смерти |
|
| Работы и достижения | |
| Архитектурный стиль | архитектурный модернизм, брутализм и пуризм |
| Важнейшие постройки | Нотр-Дам-дю-О, Вилла Савой, Жилая единица и Лучезарный город |
| Градостроительные проекты | Чандигарх |
| Награды |  AIA Gold Medal[d] |
Швейцария
ФранцияЛе Корбюзье — Архитектор — Биография
Архитектор (1887–1965)
Ле Корбюзье был французским архитектором швейцарского происхождения, который принадлежал к первому поколению так называемой Международной школы архитектуры.
Содержание статьи
Синопсис
Ле Корбюзье родился в Швейцарии Шарлем-Эдуардом Жаннере-Гри 6 октября 1887 года. В 1917 году он переехал в Париж и принял псевдоним Ле Корбюзье. В своей архитектуре он в основном строил из стали и железобетона и работал с элементными геометрическими формами. Живопись Ле Корбюзье подчеркивала четкие формы и структуры, которые соответствовали его архитектуре.
Ранние годы
Родившийся Шарль-Эдуар Жанерет-Гри 6 октября 1887 года, Ле Корбюзье был второй сын Эдуарда Жаннере, художника, который рисовал циферблаты в известной часовой индустрии города, и мадам Жаннеркт-Перркт, музыкант и преподаватель фортепиано. Кальвинизм его семьи, любовь к искусству и увлечение горами Юра,где его семья бежала во время Альбигенсских войн 12-го века, все это оказывало формирующее влияние на молодого Ле Корбюзье.
В возрасте 13 лет Ле Корбюзье оставил начальную школу, чтобы посещать художественные декорации в Ла-Шо-де-Фон. где он изучал искусство эмалирования и гравировки циферблатов, следуя по стопам своего отца.
Там он попал под опеку Эплаттенье, которого Ле Корбюзье назвал мой хозяин и позже назвал его своим единственным учителем. Эплаттенье преподавал историю искусства Ле Корбюзье, рисование и натуралистическую эстетику модерна. Возможно, из-за продолжительного обучения искусству, Корбюзье вскоре отказался от часового дела и продолжил обучение искусству и декорации, намереваясь стать художником. Eplattenier настоял, чтобы его ученик также изучал архитектуру, и он организовал свои первые комиссии, работающие над местными проектами.
После проектирования своего первого дома, в 1907 году, в возрасте 20 лет, Ле Корбюзье совершил поездки по Центральной Европе и Средиземноморье, включая Италию, Вену, Мюнхен и Париж. Его путешествия включали в себя ученичество с различными архитекторами, в первую очередь с конструктивным рационалистом Огюстом Перре, пионером железобетонных конструкций, а затем с известным архитектором Питером Беренсом, с которым Ле Корбюзье работал с октября 1910 года по март 1911 года под Берлином.
Ранняя карьера
Эти поездки сыграли ключевую роль в образовании Ле Корбюзье. Он сделал три крупных архитектурных открытия. В различных настройкахон засвидетельствовал и осознал важность контраста между большими коллективными пространствами и отдельными обособленными помещениями, наблюдения, которые легли в основу его видения жилых зданий и впоследствии стали очень влиятельными классическая пропорция через архитектуру эпохи Возрождения; и геометрические формы и использование ландшафта в качестве архитектурного инструмента.
В 1912 году Ле Корбюзье вернулся в Ла-Шо-де-Фон, чтобы преподавать вместе с Эплаттенером и открыть свой собственный архитектурный проект. практика. Он спроектировал ряд вилл и начал теоретизировать об использовании железобетона в качестве структурного каркаса, совершенно современной техники.
Ле Корбюзье начал рассматривать здания, спроектированные с учетом этих концепций, как доступное сборное жилье, которое поможет восстановить города после окончания Первой мировой войны. Планы этажей предлагаемого жилья состояли из открытого пространства, в котором отсутствовали препятствующие опорные стойки, освобождая внешние и внутренние стены от обычных конструктивных ограничений. Эта система проектирования стала основой для большей части архитектуры Ле Корбюзье в течение следующих 10 лет.
Переезд в Париж
В 1917 году Ле Корбюзье переехал в Париж, где он работал архитектором на бетонных конструкциях по государственным контрактам. Однако он потратил большую часть своих усилий на более влиятельную и в то время более прибыльную дисциплину живописи.
Затем, в 1918 году, Ле Корбюзье познакомился с художником-кубистом Амеде Озенфантом,который поощрял Ле Корбюзье рисовать. Родственные духи, оба начали период сотрудничества, в котором они отвергли кубизм, вид искусства, который в свое время находил свою вершину, как иррациональный и романтичный.
С этими мыслями пара опубликовала книгу Après Le Cubisme (После кубизма), манифест анти-кубизма, и создал новое художественное движение под названием пуризм. В 1920 году они вместе с поэтом Полом Дермеем создали пуристический журнал Esprit Nouveau (Новый Дух), обзор авангарда.
В первом выпуске новой публикации Шарль-Эдуард Жаннере взял псевдоним Ле Корбюзье, изменение фамилии его деда, чтобы отразить его веру в то, что каждый может изобрести себя заново. Также,Принятие единого имени для художественного представления себя было особенно модным в то время, особенно в Париже, и Ле Корбюзье хотел создать персону, которая могла бы отделить его критические произведения от его работ художника и архитектора.
На страницах Esprit Nouveau трое мужчин выступили против прошлых художественных и архитектурных движений, таких как те, которые охватывают сложные неструктурные (то есть нефункциональные) декорации, и защищали новый стиль функционализма Ле Корбюзье.
В 1923 году Ле Корбюзье опубликовал «Версенскую архитектуру» («На пути к новой архитектуре»), в которой собрал полемическое сочинение автора «Эспри нуво». В книге приводятся такие известные декларации Ле Корбюзье, как «дом — это машина для жизни и изогнутая улица — дорожка осла прямая улица, дорога для мужчин.
Citrohan и современный город
В сборнике статей Le Corbusier также была предложена новая архитектура, которая отвечала бы требованиям. промышленности, следовательно, функционализм и постоянные проблемы архитектурной формы, как определено на протяжении поколений. Его предложения включали в себя его первый городской план, Современный город и два типа жилья, которые были основой для большей части его архитектуры на протяжении всей его жизни: Maison Monol и, более известный, Maison Citrohan, который он также называл машина жизни.
Ле Корбюзье предполагал сборные дома, имитирующие, например, концепцию конвейерного производства автомобилей.Maison Citrohan продемонстрировал характеристики, по которым архитектор позднее определит современную архитектуру: опорные колонны, которые поднимают дом над землей, терраса на крыше, открытый план этажа, фасад без украшений и горизонтальные окна в полосах для максимального естественного освещения. Интерьер отличался типичным пространственным контрастом между открытым жилым пространством и спальнями, похожими на клетки.
На прилагаемой диаграмме к дизайну города, в котором Citrohan будет отдыхать, изображены зеленые парки и сады у подножия скоплений небоскребы, идея, которая придет для определения городского планирования в ближайшие годы.
Вскоре социальные идеалы и теории структурного проектирования Ле Корбюзье стали реальностью. В 1925-1926 годах он построил рабочих город из 40 домов в стиле дома Citrohan в Пессаке,возле Бордо. К сожалению, выбранный дизайн и цветовая гамма спровоцировали враждебность со стороны властей, которые отказались прокладывать коммунальное водоснабжение комплекса, и в течение шести лет здания оставались необитаемыми.
Сияющий город
В 1930-х годах Ле Корбюзье переформулировал свои теории урбанизма, опубликовав их в La Ville radieuse (Сияющий город) в 1935 году. Наиболее очевидное различие между Современным городом и Сияющим городом заключается в том, что последний отказался от основанного на классе система первого, с жильем, теперь назначенным согласно размеру семьи, а не экономическому положению.
Сияющий Город принес с собой некоторое противоречие, как казалось всем проектам Ле Корбюзье. Например, описывая Стокгольм как город, выполненный в классическом стиле, Ле Корбюзье видел только пугающий хаос и печальная монотонность. Он мечтал о чистке и чистке город со спокойной и мощной архитектурой, то есть сталь, листовое стекло и железобетон, что многие наблюдатели могут увидеть в качестве современного упадка, нанесенного прекрасному городу.
В конце 30-х годов и в конце Второй мировой войны Ле Корбюзье занимался созданием таких известных проектов, как предлагаемые генеральные планы городов Алжир и Буэнос-Айрес, и использованием правительственных связей для реализации своих идей по возможной реконструкции, но все безрезультатно.
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ. ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА. — Илья Лежава — LiveJournal
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ.ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА.
Умение манипулировать пространством – основа профессии архитектора. Люди получают удовольствие, слушая музыку, воспринимая глазами живопись, следя за хитросплетениями сюжета в романе или кино. А как же с архитектурой? Выясняется, что мы способны очень сильно телесно ощущать и сопереживать окружающее пространство.
Мы ощупываем взглядом детали, плоскости и фактуры. Фиксируем смену объемов и пространств. Упираемся в преграды. Пронзаем стены через проемы. Просачиваемся взглядом сквозь решетки и стекла… Мы залезаем на купол Флорентийского собора сперва по узкой лестнице, потом испытываем страх на балконе «поднебесья» интерьера, с трудом пробираемся по пространству двоякой кривизны между внешним и внутренним куполом и, наконец, попадаем на галерею, парящую над городом. Для того, чтобы испытать подобное, люди летят за тысячи километров и платят огромные деньги. Миллионы людей жадно «пожирают» пространственные изыски небоскребов Гонконга, Кападокийских пещер или остатков Римских форумов. Целые страны живут, продавая пространственные ощущения ненасытным туристам.
Архитектору редко выпадает удача вволю «поиграть» пространствами. Да и умеют очень немногие. Ле Корбюзье был один из немногих, кто мог преднамеренно создавать постройки, насыщенные пространственными эмоциями.
Многие слышали его имя. Но я подозреваю, не многие понимают, что это за явление в архитектурном мире. Прошло около полувека, как он умер, купаясь на границе с Италией, у городка Рокобрюн. Архитектурные формы расцвели за это время пышным цветом. Большинство людей, и даже профессионалы, смотрят на фотографии его произведений (подлинники изучают единицы) и снисходительно улыбаются. Да… В те далёкие времена это, наверное, было «круто». Я хочу показать, что это «круто» и сейчас.
Что хорошего в Парфеноне? В капелле Пацци, в Вандомской площади или в Барселонском павильоне. Об их красоте можно спорить. Но что несомненно, они глубоко профессионально осмысленны. Ничего лишнего. Каждая деталь точно соотнесена с целым. Интерьер и экстерьер неразделимы. Они поражают не «цирковой» формой, рассчитанной на удивляющихся, а фантастической пространственной проработкой, ориентированной на понимающих зрителей. Вот именно это умел делать Ле Корбюзье.
Но не только это. Он придумал город на 3 миллиона жителей. Именно придумал, а не скомпилировал из неких образцов. В центре его города не торговля, не церковь, не офисы, а гигантский пересадочный узел. Он придумал новый тип жилища – «виллэнблоки», то есть дома, состоящие из небольших двухэтажных вилл. Он придумал скелет жилой ячейки – «домино» и многое, многое другое. Диапазон его идей огромен! Но он не только придумывал. Его книги: «Современный город», «Когда соборы были белые», «Урбанизм», «Дом, как дворец» и многие другие, являются шедеврами публицистики. Он построил множество зданий, и среди них не только прекрасные музеи и виллы, но и целые города. У него масса неосуществлённых проектов, среди них планировка нового Алжира и Монтевидео. Наконец, он разработал совершенно оригинальную измерительную систему «Модулор». Во всех этих работах меня поражает то, как Ле Корбюзье управлял архитектурными пространствами. Он играл на них, как блестящий музыкант. Чтобы научиться слушать музыку архитектурных форм, надо внимательно изучить его произведения. Желательно в натуре. Рассмотрим подробнее несколько его объектов.
В 1922ом году Ле Корбюзье предлагает строить вилленблоки. Идея была проста. Есть средний класс. Денег на полноценную виллу с садом у них может не быть. Так нельзя ли сделать многоэтажный дом, состоящий из микро вилл?
Ле Корбюзье. Вилленблок.
Так появились проекты жилых домов и даже целых кварталов, состоящие из небольших, стоящих друг на друге, двухэтажных – вилленблоков. Ле Корбюзье всячески пропагандировал своё изобретение. На выставке Арт Деко, в 1925ом году он построил павильон Эспри Нуво, представлявший ячейку такой двухэтажной виллы, и наполнил её своими проектами.
Интересно, что полвека спустя, в Париже, Бернар Чуми в ряду павильонов парка Ля Вилетт, собирался восстановить павильон Мельникова и павильон Эспри Нуво, как самые значимые пространственные изыски 20тых. Пока сделать этого не удалось.
Ле Корбюзье. План двух этажей вилленблока. На первом этаже видны два коридора. Внешний — для обслуги и внутренний — для жильцов.
Пространство виллы можно разделить на две зоны. Во входной зоне две галереи пронизывают все находящиеся на этаже блоки. Внешняя галерея предназначена для прислуги, а идущая рядом, внутренняя, для «господ». За галереями – входной вестибюль, лестница на второй ярус, низкая часть гостиной и кухня. На втором этаже спальни. Вторая половина блока, в основном, двухсветная. Правая её часть – двухсветная гостиная, а левая (1/4 часть блока), представляет собой некое подобие сада, в который выходят все основные комнаты ячейки.
Таково краткое описание этого удивительного жилого пространства, до сих пор не имеющего прямых аналогов. Я полагаю, что все последующие опыты с двухэтажными квартирами (Дом на Новинском бульваре, дома в Нанте, в Марселе и т.д.) имели в своей основе структуру вилленблоков.
Ле Корбюзье построил несколько вилл. Для меня самая значительная Вилла – Савой в Пуаси, близ Парижа. Это его раннее произведение (29 – 31 годы). Внешне – ничего особенного. Спичечный коробок на ножках. Всего 700 кв.м.
Но человека, попавшего в неё, ждет удивительный набор пластических ощущений. Если посмотреть на это сооружение сверху, мы увидим не здание, а удивительную корбюзьерианскую скульптуру.
В доме три этажа. На первом этаже по фасадному фронту свободно стоят колонны. Помещения располагаются с отступом от фасадных линий. В них помещены вестибюль, гараж, прачечная и подсобные помещения, изолированные от «господских» покоев. Вестибюль небольшой, но хороших пропорций. При этом стеклянные его стены полукруглые. Небольшая тёмная дверь ведёт в сад. Винтовая лестница и пандус идут наверх, так, что можно выбрать путь передвижения. Но есть ещё одна, чисто функциональная, «тайная» лесенка. Она ведёт из складских и подсобных помещений первого этажа вверх, в кухню.
Вилла Савой. Пространственные эффекты, детали.
Второй – основной этаж этой виллы. Здесь расположены жилые помещения. Спальни небольшие, но очень удобные. Из них по коридору, мимо кухни, мы попадаем в длинную гостиную, внешняя сторона которой прорезана узкими окнами, а вторая сплошь стеклянная. Человек естественно поворачивается к свету ¬– а там огромная терраса, окруженная стеной с незастеклёнными ленточными окнами. Сквозь эти окна видна окружающая природа. Создаётся впечатление, что композиция пространств второго этажа построена по принципу улитки. Помещения постепенно увеличиваются. От замкнутых спален, через кухню и небольшой офис – в длинную гостиную с раздвижной стеклянной стеной. Сквозь эту стену открывается вид на «террасную комнату», открытую небу. В стенах террасы открытые ленточные окна, а сквозь них виден обширный газон, обрамлённый дубами по границе участка. Удивительно, как элегантно участок включён в восприятие домового пространства. Удивительно и то, что такой сложный пространственный эффект мастер создаёт, используя сравнительно небольшое пространство дома и самого участка. Но пространственная «улитка» второго этажа – не единственное достоинство этой виллы.
Путь с первого этажа на крышу – солярий, тоже достоин удивления. Вестибюль и второй этаж соединяют лестница и пандус. По лестнице легче всего попасть в спальни, а по пандусу в гостиную. Выше второго этажа пандус поднимается в солярий уже по улице. Вообще пандус олицетворяет спокойную поступь гостей. Перед ними раскрывается анфилада крупных презентационных пространств. Внутри дома – это гостиная, а снаружи – обширная терраса, и пронизанный светом, скульптурный солярий, из которого можно обозревать великолепные окрестности.
Винтовая же лестница закрыта. Она узка и очень пластична. Движения по ней быстры и целенаправленны. Маршрут прост. Надо из зоны вестибюля и подсобок, не выходя на улицу, незаметно минуя гостевые зоны, попасть в спальни, а затем выше, в небольшие закрытые помещения солярия. Внешняя форма помещений солярия, благодаря винтовой лестнице и некой пластичной ширмы, создают кривые поверхности сознательно нарушающие «коробчатый» силуэт постройки. Таким образом, люди могут жить в двух пространствах: во внешнем – парадном, и внутреннем – интимном. Эти пространства не просто разделены, как в традиционных виллах, но, постоянно переплетаясь и взаимодействуя, создают невероятные пространственные и пластические эффекты. С этих позиций можно сравнить пластику разбираемого сооружения с огромными современными виллами, набитыми случайно сочетающимися пространствами.
Поиски пространственных и скульптурных изысков виллы Савой можно продолжить до бесконечности. В краткой статье описать пространственные эмоции невозможно. Но ещё труднее искать их при помощи чертежей или фотографий. Виллу Савой можно ощутить только телесно, находясь внутри этого удивительного сооружения.
фотоальбом Вилла Савой
После войны, в 1947ом – 52ом годах, Ле Корбюзье строит жилой дом в Марселе, так называемый Марсельский блок или Марсельская единица. Фактически это доходный дом, но как он отличается от мировой практики строительства домов такого типа.
По блоку можно гулять целый день, находясь в совершенно разных пространствах. Многие годы это сооружение считалось одним из самых значимых архитектурных произведений 20го века. Сейчас, если оценивать архитектуру, как объект любования, то Марсельский блок не из лучших. Тысячи подражаний обесценили его образ. Я хочу доказать, что и сейчас он не потерял своей значимости.
В основе создания Марсельского блока лежат две идеи. Одна – пластическая, идущая, видимо, от вилленблоков, и вторая социальная, которую можно отнести к советским домам-коммунам двадцатых. В этой связи заслуживает особого внимания дом М.Гинзбурга – И.Милиниса на Новинском бульваре, где Ле Корбюзье бывал, когда приезжал в Москву в 30тых. Первая идея прослеживается в квартирах и коридорах. Вторая во включенных в здание общественных пространствах.
О квартирах. Дом пронизывают низкие, длинные коридоры, ведущие в жилые квартиры. Их пластическая сложность создаётся цветной покраской стен, заглублением входных дверей и ящиками для операций со стиркой белья. Из коридора можно войти в две двухэтажные квартиры. Одна развивается над ним. Другая под ним. Таким образом, между коридорами расположено два квартирных этажа по 2.28м. в чистоте. Если мы входим в квартиру, развивающуюся наверх, то перед нами передняя, кухня и гостиная 3.36м шириной, частично двухсветная. На втором этаже спальня, нависающая над пространством гостиной и две узкие спальни (детские) по 1.66 м шириной. При входе в такую спальню, у стены расположен умывальник, шкаф и кровать. Дальше, ближе к окну, находится рабочий стол и раздвижная стена. С её помощью можно объединить часть пространства двух комнат. За спальнями и за гостиной находятся глубокие лоджии (в Марселе очень солнечно), что позволяет иметь ширину этого дома более 20ти метров. Возможно, кому-то жить в такой квартире покажется не вполне удобно. Квартира не велика. Главная спальня открыта в гостиную. Малые спальни низкие, узкие и слишком длинные. Но для живущего в квартире происходит постоянная контрастная смена ощущений, благодаря чему создаётся иллюзия сложного, многомерного, и вместе с тем, приватного пространства.
Кроме жилья, Марсельский блок имеет четыре уровня общественных зон. Внизу, на уровне земли, находится входной вестибюль и мощные опоры, которые держат всё здание. Среди этих опор и примыкающей к ним зелени, Ле Корбюзье умудрился передать удивительное ощущение мощи, прохлады и спокойствия, свойственному скорее дубовой роще, чем основанию крупного жилого дома.
Кроме этого, на части 7-го и 8-го этажа, Мастер создает двухсветную улицу, закрытую от лучей солнца лесом вертикальных жалюзи. На двух этажах этой улицы расположены рестораны, магазины и спортзал. Это – совершенно удивительный элемент Марсельского блока. Из низких коридоров с приглушенным электрическим светом житель неожиданно, внутри своего дома, попадает в светлое городское пространство с небольшими кафе и барами. Но и этого мало, житель дома может попасть на крышу в совершенно новую пространственную среду. Это не хитросплетение квартир, не внутренняя улица, не бары, не магазины и не прохладные опоры. Это вид на великолепный простор открытый солнцу, морю и зелёни. Как и любое произведение Ле Корбюзье, крыша представляет собой уникальную скульптурную композицию. Но самое удивительное, что в этой скульптуре удобно разместилась эстрада, детский сад, плескательный бассейн и беговая дорожка. Всё работает на пластику.
Стоя на крыше, у человека создавалось впечатление, что он находится над пропастью, но, подойдя к краю, рядом, под ним, оказывалась узкая беговая дорожка, опоясывающая весь дом. Дорожка снаружи закрывается стеной выше человеческого роста. Это ещё один пространственный изыск. В доме подобных изысков множество, он насыщен ими от крыши до опор основания. Что стоит, например, и пластика фасадов, и их совершенно неожиданная раскраска. Или изящная винтовая лестница в торце фасада. Таким образом, это не просто дом. Пространственных впечатлений может хватить на целый город.
Я несколько раз побывал в Марсельском блоке. «Я люблю свою квартиру, но жить в ней не очень удобно», сказал мне один из жителей. «Дом потрясающий, но ни магазинами, ни ресторанами я не пользуюсь» вторил ему другой. В ресторане сидели туристы. На крыше бегали дети из других кварталов. На одном из этажей появилась гостиница. Так что, работали далеко не все обслуживающие дом системы, придуманные Мастером. Но я часами не мог покинуть здание, телесно ощущая скульптуры его пространств. Это был удивительный учебник «реальной» архитектуры. Если, по выражению Ле Корбюзье, «дом это машина для жилья», то Марсельский блок, скорее экспериментальный концепт-кар, чем удобный буржуазный городской автомобиль. В этой связи изысканные пространства Марсельской единицы интересно сравнить с близким по размеру домом в Ясенево или в Бирюлёво.
фотоальбом Марсельский блок
Вообще Ле Корбюзье пытался создавать пластические изыски, подчиняя все элементы своих построек некому «Модулору». Эта единая измерительная система, по его мнению, должна была быть принята архитектурным сообществом, на подобие метрической. Он утверждал, что если следовать Модулору, любое здание, любого стиля, будет соразмерно и красиво во всех своих деталях. Многие в шестидесятых и семидесятых увлекались Модулором. Но автоматически красота не получалась. Пользоваться подобным инструментом мог только сам Мастер.
Капелла Роншан. Это сооружение удивительно что-то напоминает. Не остроумные семиотические интерпретации Дженкса, и даже не аналогии с псковскими церквями, на которых настаивает А. Меерсон, а что-то совсем иное. Позже я понял: его аналог – мегалитический дольмен. Их много в Бретани. Вертикально стоящие огромные камни, перекрытые гигантскими плитами. Иногда круглый вход. Верхний камень лежит неровно – один край выше другого. Щели.
Дольмен чаще всего связывают с гробницей. Но некоторые, наиболее крупные, служили жилищем или капищем. Дольмен волнует, поскольку это – исток монументальной архитектуры. Он вне моды, Он вне времени, Он – древнейший акт человеческой воли. Очень подходящий образец для «вечного» творения амбициознейшего зодчего двадцатого века.
Сооружение обладает удивительными пластическими изысками. Но, пожалуй, самое интересное, что мне показалось в этом объекте, наличие внешнего алтаря. Такая простая вещь, а трудно припомнить аналог. Есть фасадные фрески в южнославянских церквях. Есть временные сооружения для массовых молитв, когда паперть становится алтарем. Но наличие в церкви специально созданного внешнего алтаря, кафедры и аналоя – новость. Внешний алтарь довольно прост, но при определенном освещении он удивительным образом приобретает вид фрагмента картин Ле Корбюзье, с четко прописанными фигурами грубо измятых форм.
Пасмурно. На кафедре проповедник. Полное ощущение церковного действия. Пусто. Выглянуло солнце, и тени нарисов
Великий и ужасный Ле Корбюзье
6 октября 1887 гда родился Шарль-Эдуар Жаннере-Гри, известный миру как Ле Корбюзье (Le Corbusier), — один из величайших архитекторов 20 века, пионер модернизма и представитель архитектуры интернационального стиля, художник, дизайнер, публицист.Ле Корбюзье отличала последовательность разработки проблем новой архитектуры на основе технократической утопии. Взаимодействие реального и утопического определяло целостность творческой личности архитектора и его популярность как провозвестника новых идей.
Ле Корбюзье внес принципиально важные решения как функциональные, так и формально-эстетические, под знаком которых архитектура развивалась в течение многих десятилетий, а от многого не отказалась и по сей день.
Основная идея новой архитектуры была сформулирована архитектором в известном постулате «дом — машина для жилья», который был поддержан представителями функционализма всего мира, среди которых были и советские конструктивисты.
Ле Корбюзье вывел и «пять отправных точек» новейшей архитектуры:
1 — столбы-опоры, дом поднимается над землей на стойках каркаса;
2 — плоские крыши-террасы: геометрический объем дома завершается плоской кровлей, где устраивается сад;
3 — свободная планировка: применение каркаса позволяет свободно планировать интерьер;
4 — свободный фасад: опоры устанавливаются вне плоскости фасада, внутри дома (буквально у Корбюзье: свободно расположены внутри помещений). Наружные стены могут при этом быть из любого материала — легкого, хрупкого или прозрачного, и принимать любые формы;
5 — ленточные окна, отвечающие конструкции дома, играют функциональную и эстетическую роль.
Идеальным воплощением пяти принципов, сформулированных Ле Корбюзье, стала Вилла Савой (Villa Savoye) в Пуасси, построенная архитектором в период с 1928 по 1931. Вилла Савой стала высшим достижением эстетики пуризма, устремленной к рациональной математической организованности и уравновешенности формы.
В своих работах Ле Корбюзье поднимал серьезные социальные проблемы. В частности, он считал, что новая типовая архитектура поможет преодолеть социальные противоречия. Так же архитектор полагал, что решить их поможет устранение лишних затрат времени, вызванных нерациональным устройством городов.
Архитектор создал ряд утопических градостроительных проектов для разных стран. Но они, как правило, носили радикальный характер и предполагали снос исторической застройки города.
Реконструкция Парижа «Pla Voisin»
Один из подобных проектов был предложен и для перепланировки Москвы, он к счастью не был реализован, так как предполагал снести всю Москву, кроме небольшого островка вокруг Кремля. Нереализованная концепция легла в основу знаменитого проекта «Лучезарный город», который архитектор потом стремился внедрить по всему миру.
Эту концепцию архитектор реализовал в проекте 17-этажного комплекса «Жилая единица» (Unité d’Habitation), построенного в Марселе в 1945-1952 годах. Дом с 337 двухуровневыми квартирами спроектирован согласно разработанной Ле Корбюзье системе пропорций Modulor, а также в соответствии с его пятью принципами архитектуры.
Как и в советских коммунах здесь все было нацелено на освобождение жильцов от бытовых проблем. Дом построен на ножках, внутри дома, посередине его высоты находится т.н. «внутренняя улица» — два этажа торговых коридоров, в которых были различные магазины, прачечная, парикмахерские, рестораны, кинотеатр и даже небольшая гостиница, на последнем этаже дома находятся ясли, на крыше дома расположены комнаты отдыха, бассейн и несколько детских игровых площадок.
Будучи построенным из бетона, ныне дом потерял свою презентабельность и стал походить на множество подобных «коробок», построенных в модернистскую эпоху по всей Европе.
В Москве же был воплощен другой проект Ле Корбюзье – офисное здание Центросоюза (1928-1935 г.), которое представляет собой образец европейского модернизма конца 20-х годов XX века.
Ле Корбюзье известен и как дизайнер мебели: два предмета мебели, созданные им в 1928-29 годах в соавторстве с Шарлоттой Перриан и Пьером Женере, стали классикой дизайна 20 века и популярны по сей день. Это кресло LC2 и шезлонг LC4. Изготовленные из металлических трубок предметы стали абсолютным новшеством в дизайне, и не были по достоинству оценены современниками. Широкую популярность они стали приобретать с 1965 года, когда компания Cassina приобрела эксклюзивные права на их производство. Именно тогда предметы LC коллекции из дизайнерского эксперимента превратились в продукты массового производства.
Помимо архитектурных и дизайнерских проектов наследие Ле Корбюзье насчитывает множество теоретических трудов: книг, манифестов, статей.
www.designstory.ru/news/view/4409
www.designstory.ru/designers/corbusier
Ле Корбюзье — это… Что такое Ле Корбюзье?
[настоящая фамилия — Жаннере (Jeanneret)] Шарль Эдуар (6.10.1887, Ла-Шо-де-Фон, Швейцария, — 27.8. 1965, Рокбрюйн-Кап-Мартен, Лазурный берег, Франция), французский архитектор и теоретик архитектуры. Сын ремесленника. Учился декоративно-прикладному искусству в Школе искусств Ла-Шо-де-Фона. Учился и работал у архитектора И. Хофмана в Вене (1907), О. Перре в Париже (1908—10) и П. Беренса в Берлине (1910—11). С 1917 жил в Париже. Занявшись живописью, в 1918 вместе с А. Озанфаном разработал теорию Пуризма. В 1922 основал архитектурную мастерскую совместно с П. Жаннере (двоюродным братом и постоянным соавтором до 1940). Свою концепцию современной архитектуры впервые изложил в статье журнала «Эспри нуво» («L’Esprit Nouveau»; издан в 1920—1925), книгах: «К архитектуре» (1923), «Градостроительство» (1925) и др. Выступая против эклектизма, украшательства, маскирующего конструкцию здания, Ле К. видел в современной технике и серийности индустриального строительства основу для обновления архитектурного языка, а в выявлении функционально оправданной структуры сооружения — богатые эстетические возможности. Рассматривая гармонию создаваемой человеком искусственной среды как определяющий фактор бытия, он разделял утопические надежды на преобразование общества с помощью архитектуры, Главные темы творчества Ле К. 20—30-х гг. — градостроительство, жилище и большие общественные здания. Новизна архитектурных предложений Ле К. заключалась в полном пересмотре проблемы массового жилища на основании тщательного анализа современного быта: в реорганизации функций жилища (рациональном сокращении, слиянии старых, выявлении новых, отвечающих не только насущным бытовым процессам, но и духовным запросам человека), в технологически детально разработанном, создающем максимум удобств использовании площади квартиры при её компактной планировке и расчёте на развитие коллективного обслуживания, в ориентации на индустриальное строительство и в градостроительном обеспечении связи отдельного жилого дома с окружающей территорией. Работы 20-х гг.: жилой дом «Ситроен» (1922, типовой проект), комплекс особняков Р. Ла Роша и А. Жаннере в Париже (1923—24; с 1970 — институт Ле К.), посёлок Пессак, близ Бордо (1925), вилла в Гарше, вилла Савой в Пуасси (близ Парижа; 1929—31). Обобщив этот опыт, Ле К. сформулировал «пять отправных точек современной архитектуры»: поднятое на опорах-столбах здание, плоская крыша-сад, свободная внутренняя планировка, ленточное окно, ненесущая фасадная стена. Для построек Ле К. этого периода характерны простые геометрические формы, белые плоскости фасадов, обширные остеклённые поверхности. Железобетонная каркасная конструкция позволила заменить комнаты-ячейки перетекавшими одно в другое и вместе с тем функционально выделенными помещениями. В известном аскетизме внешнего облика и полихромии интерьеров находят отзвук живопись Ле К. и теория пуризма. Градостроительные проекты Ле К., одного из лидеров Урбанизма, в 20—30-е гг. развивали идею «вертикального» города-сада с высокой плотностью населения и большими озеленёнными пространствами, дифференциацией путей движения пешеходов и транспорта, разделением зон жилья, деловой активности и промышленности (проект города на 3 млн. жителей, 1922; «план Вуазен» — план реконструкции Парижа, 1925; планы городов Буэнос-Айреса, 1930, Алжира, 1930—39, Антверпена, 1932, Немура, Алжир, 1934; ни один из проектов не осуществлен). Ряд теоретических положений Ле К. лег в основу «Афинской хартии», принятой 4-м Международным конгрессом современной архитектуры (См. Международные конгрессы современной архитектуры) (1933), и изложен в его книге «Лучезарный город» (1935) и «Три человеческих установления» (1945). Выдвинутые Ле К. принципы архитектуры реализовались: в больших сооружениях конца 20—30-х гг. — доме Центросоюза (ныне — Центральное статистическое управление СССР) в Москве (1928—1935, при участии Н. Д. Колли), швейцарском корпусе студенческого городка (1930—32) и центре Армии спасения (1932—33) в Париже; в неосуществленных проектах — Дворца Лиги Наций в Женеве (1927) и Дворца Советов в Москве (1931). В 40-е гг., исследуя проблему архитектурного пространства, Ле К. создаёт Модулор — систему гармонически связанных величин, основанных на пропорциях человеческого тела, которую он предлагает как шкалу исходных размеров для строительства и художественного конструирования (См. Художественное конструирование). Произведения Ле К. 50-х гг. присущи мощная и вместе с тем тонко нюансированная пластика (солнцезащитные выступы, криволинейные поверхности), остро выявленная архитектоника форм, активно взаимодействующих с окружающей средой, световые и пространственные эффекты, контрастное сопоставление материалов различной фактуры, сочетание однообразных сборных элементов с выдающимися из их ряда скульптурно-пластическими конструкциями, сочная полихромия (жилой дом в Марселе, 1947—52, — прототип ряда «жилых единиц», построенных в 50-е гг. в др. городах; капелла Нотр-Дам-дю-О в Роншане, 1950—54; доминиканский монастырь Ла-Турет в Эвё, близ Лиона, 1956—1959). В большом цикле работ в Индии (1950—57) Ле К. осуществляет некоторые свои градостроительные идеи (генеральный план города и ансамбль правительственных зданий в Чандигархе; Дом текстильной ассоциации, музей и виллы в Ахмадабаде). В сооружениях конца 50—60-х гг. Ле К. уделяет ещё большее внимание организации внутреннего пространства (его интеграции не только по горизонтали, но и по вертикали — путём комбинации различных уровней, сменяющей жёсткое деление на этажи), закономерностям его зрительного и эмоционального восприятия, соотношению функциональной схемы здания и его архитектурной структуры (Национальный музей западного искусства в Токио, 1957—59; павильон фирмы «Филипс» на Всемирной выставке в Брюсселе, Центр искусств Гарвардского университета в Кембридже, США, 1964; больница в Венеции, 1965; сооруженный посмертно по проекту Ле К. «Центр Ле Корбюзье» в Цюрихе, 1967).В течение всей жизни Ле К. работал в различных областях изобразительного искусства: писал картины (особенно часто в 20-е и 40-е гг.), в 40—50-е гг. выполнял настенные росписи, эскизы ковров и скульптурных композиций.
Система теоретических взглядов Ле К. и его произведений, оказавшие значительное влияние на формирование современной архитектуры, во многом выходят за рамки её главных течений (Функционализм, Рационализм), хотя сближаются с ними в выявлении специфического назначения здания и программном использовании новейших достижений науки и техники.
Соч.: Ceuvre complete. 1910—1965, v. 1—8, Z., 1929—70; в рус. пер. — Планировка города, М., 1933; Архитектура 20 века, [М.], 1970; Творческий путь, М., 1970.
Лит.: Аркин Д., Ле Корбюзье, в кн.: Архитектура современного Запада, М., 1932; Колли Н., Архитектор Ле Корбюзье, «Архитектура СССР», 1965, № 12; Эрн И., Ле Корбюзье, «Декоративное искусство СССР», 1966, № 1; Gauthier М., Le Corbusier…, P., [1944]; Choay F., Le Corbusier, N. Y., 1960; Besset М., Qui était Le Corbusier?, Gen. — P., 1968.
И. В. Эрн.
Ле Корбюзье. «Пять отправных точек современной архитектуры». 1. Опоры-столбы. 2. Крыша-сад. 3. Свободная планировка. 4. Непрерывное (ленточное) окно. 5. Ненесущая фасадная стена.
Дом в Париже. 1927. Соединительный мостик между домом и садом. (Совм. С П. Жаннере.)
Крыша-терраса жилого дома в Марселе (1947—52).
Швейцарский корпус студенческого городка в париже. 1930—32. (Совм. С П. Жаннере.)
Дворец правосудия в Чандигархе (Пенджаб, Индия). 1950-е гг.
Оформление жилого интерьера. 1928.
Павильон «Эспри Нуво» на Международной выставке декоративного искусства и промышленности в Париже. 1925. (Совм. С П. Жаннере.)
Центральное статистическое управление СССР (б. Дом Центрсоюза) в Москве. 1928—35. (При участии Н. Д. Колли.).
Капелла Нотр-Дам-дю-О в Роншане (Вогезы). 1950—54.
Ле Корбюзье.
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ. ГОРОДА. — Илья Лежава — LiveJournal
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ. ГОРОДА.Ранее говорилось, что Ле Корбюзье был амбициозен. Проектов «одиноких» зданий ему было мало. Он мечтал о городах.Но сто лет назад мир был иным. Города стремительно наполнялись людьми. С 1810 до 1910 года население Парижа увеличилось в 5 раз, достигнув 3х миллионов. Город застраивался медленнее, чем наполнялся людьми. Плотность населения увеличивалась. Тёмные дворы колодцы. Комнаты, лишенные света и солнца. В город текли огромные потоки грузов, а структура дорог оставалась прежней. Города не успевали снабжаться водой и освобождаться от отходов. Гниющие помойки. Эпидемии. Париж нужно было разуплотнять и санировать.
В 1922 году на Парижском «Осеннем Салоне», Ле Корбюзье представил свой первый крупный градостроительный проект. «Лучезарный город» на 3 миллиона жителей — «La ville radieuse».
Ле Корбюзье. «La ville radieuse»
Это был гимн свету, воздуху и зелени. В центре Ле Корбюзье разместил одновеликие небоскрёбы. Они должны были стоять среди садов, на равном расстоянии друг от друга. Небоскрёбы давали плотность, освобождая открытые пространства для зелени. Тесный и разномасштабный опыт Нью-Йорка он отвергал. В эпицентре корбюзианского города находился вокзал. Аэропланы, машины, автобусы, метро, железная дорога. Позже что-то подобное было осуществлено в Парижском Дефансе, без аэропланов, естественно. Вокруг центра «La ville radieuse» появились 6-ти этажные миандро-образные кварталы, состоящие из тысяч вилленблоков. Эту схему, почти не меняя, он предложил для Парижа. «Plan Voisin», 1925 год. Шла под снос огромная часть кварталов вдоль Севастопольского проспекта. Её заменял новый «лучезарный город».
Ле Корбюзье. Небоскребная реконструкция Парижа «Pla Voisin».
В наши дни, естественно, встал бы вопрос охраны памятников. Тогда ситуация была иной. Ле Корбюзье, как и иных «прогрессивистов» тех времён, не столько волновали пластические изыски старых кварталов, сколько социальные проблемы. Поэтому он стремился, в первую очередь, «санировать» гниющие, переуплотнённые районы, где в основном, ютилась беднота. Оставляя нетронутым остров Ситэ, и сохраняя наиболее значимые объекты (в основном соборы), он безжалостно сносил всю, как сейчас бы сказали, «средовую» застройку. Предлагая это, Ле Корбюзье прекрасно понимал, что в буржуазно – демократическом Париже осуществить подобное чрезвычайно трудно. Поэтому, когда его позвали в Москву, где господствовала социалистическая диктатура, он решил, что настал его звёздный час. «Вот где думают не о личной выгоде, а о благе народа; вот, где можно единовременно направить огромные средства на создание супергорода; вот, где смогут понять его минималистскую архитектуру» — думал он. Оставляя Кремль, он предлагал снести всё вдоль Тверской и, почти без изменения, переносил на Москву парижский вариант.
Надо сказать, что в тот период жилая застройка Москвы представляла собой угнетающее зрелище. По сравнению с Петроградом (с 1914 по 1924 г. Петербург назывался именно так), многоэтажных доходных домов было очень мало. Город покрывало море разваливающихся деревянных малоэтажек. Без канализации, с дровяным отоплением, водными колонками на перекрестиях улиц и редкими электрическими столбами. Никакого асфальта, булыжные мостовые только кое-где в центре. Недаром, до конца 50тых, Москву называли «большой деревней». С переносом столицы, в город хлынул огромный поток людей. А жильё не строилось. Тёмные, сырые подвалы были набиты людьми. Штучные конструктивистские дома, которые появились позднее, и даже сталинские помпезные «паллацо» не спасали положение. Только хрущёвские пятиэтажки в 60тые, хотя бы частично, решили жилищную проблему.
В те 20тые годы миллионы людей надо было накормить, умыть, дать работу и кров. О массовом спасении памятников никто не помышлял. Старый мир сбирались разрушить, а новый построить. Картезианский проект Ле Корбюзье очень для этого подходил. Но строить, естественно, не стали. Страна была очень бедна. Стройка растянулась бы на десятилетия. Не было стройматериалов. Церкви разбирали «на кирпичи». Не было дров. Деревянные особняки сносили на дрова и при этом гвозди распрямляли, для повторного применения. Даже военные броневики и бронепоезда приходилось «клепать» из металлолома.
Российский народ был далёк от европейских стандартов. Для «деревенской» Москвы корбюзеанский город было слишком креативным. Для москвичей и пятиэтажный дом был строительным чудом. А тут, лес небоскрёбов! Сталин, естественно, прекратил эти капиталистические фантазии. И всё же Мастеру дали построить большой комплекс «Центросоюза» на Мясницкой.
Позже Ле Корбюзье оставил идею «марширующих высоток». Появились планы небольших городов: Злин, Нимур и т.д. В этих проектах он применял однотипные жилые блоки, на манер «марсельских единиц», которые ставил среди зелени в строгом порядке, как военные корабли на рейде.
Ле Корбюзье. Город Нимур.
Многие десятилетия эти проекты являлись объектом бесконечных подражаний в архитектурных бюро, как у нас, так и за рубежом. Но Ле Корбюзье не был бы Великим Мастером, если бы ограничился только этим.
Ле Корбюзье. Реконструкция Алжира.
Его увлекла идея пустить транспорт по крышам жилых домов. То есть крыши отдельно стоящих зданий он озеленял, а по домам, сочленённым в линейные системы, предлагал пустить транспорт. Так появились удивительные проекты развития городов Алжира, Монтевидео и Сан Паулу.
Ле Корбюзье. Эксизы реконструкции Сан Паулу и Монтевидео.
Вообще тогда идея активного использования крыш витала в воздухе. Вспомним хотя бы комплекс заводов Фиат, где на крыше сборочного цеха была построена трасса для испытания автомобилей. Но на практике этот приём оказался не жизнеспособным. И дело не только в том, что колёсные вибрации расшатывали конструктивную основу зданий. Связь с землёй, лифтами, стоянками, а также проблемы, касающиеся противопожарных мероприятий, делали «крышные» проекты малоэффективными. Но, несмотря на это, изящный линейный город Алжирского проекта восхищает и ещё многие годы будет восхищать зодчих всего мира.
Ле Корбюзье. Реконструкция Алжира.
Как мы видим, Мастер постепенно стал отходить от ортодоксального преклонения перед прямым углом (дорогой людей) и всё более стал увлекаться кривыми линиями (дорогами ослов). На мой взгляд, самая известная градостроительная работа, созданная Ле Корбюзье после «La ville radieuse» — проект города Чандигарха, столицы индийского штата Пенджаб.
Структура города «сетчатая». Но сетка не подчинена жесткой геометрии. Она «живая» и, в меру, криволинейна. Транспортные потоки и пешеходное движение разделены. Город пронизывают озеленённые бульвары свободной планировки. Таким образом, демонстрируется отказ от традиционного, «дорожно – тротуарного» города, господствовавшего в те годы. Простая и логичная градостроительная структура Чандигарха, на многие десятилетия определила принципы проектирования городов. Даже советские микрорайоны, английские, шведские и финские города–спутники испытали на себе влияние чёткой и логичной «чандигархской» планировки.
Ле Корбюзье. Город Чандигарх.
Но Чандигарх знаменит не только городской планировкой. Ле Корбюзье спроектировал и построил уникальный административный центр этого города. Причём неожиданно расположил его на периферии основной планировочной сетки. Фактически за городом. Он декларировал, что потребительские функции должны быть внутри города, а властные вне него. Планировочная структура центра демонстрирует отказ от симметричных схем. В них видно жесточайшее следование совершенно новой системе координат, вытекающей из созданного им Модулора.
Ле Корбюзье. Планировка центра города Чандигарх.
Описывать сами здания центра Чандигарха неблагодарное занятие. Возможно, в Индии, подобная пресыщенность пластикой вполне уместна. Но окончательно судить об архитектурных достоинствах этих сооружений, не увидев в натуре, невозможно. Характерно, что эта архитектура не имеет ни аналогов, ни подражаний. Очень важно, что в центре Чандигарха Ле Корбюзье создал уникальный мир пластических форм, который должен был символизировать индусскую национальную архитектуру. Или, что ещё невероятнее, стать ей! «Замах» на создание национального стиля в стране с древнейшими архитектурными традициями очень смелый творческий шаг. Многие считают, что это ему удалось.
Я не был в Чандигархе. Говорят, что через несколько лет после постройки бетон пошел пятнами, перекрытия стали протекать (сильнейшие дожди). Многие части зданий пришли в негодность (примитивные строительные технологии). Одно время центр Чандигарха даже хотели снести. Но сейчас дома приведены в порядок, и этот комплекс стал одним из желаемых туристических объектов.
Вид центра города Чандигарх.
Заканчивая краткую статью о великом Зодчем 20го века, можно добавить, что описываемые работы Ле Корбюзье, это лишь малая толика того, что он создал. Его вклад в архитектуру неоценим. Многие его работы дали начало целым направлениям в архитектуре, например, сложное и многогранное творчество так называемой «американской пятёрки» (1973г): Ричард Мейер, Питер Эйзенман, Майкл Грейвз, Джон Хейдук и Чарльз Гуотми выросло на ранних работах Мастера.
Около ста лет Ле Корбюзье задавал тон в архитектуре, градостроительстве, архитектурной теории, стилистике, живописи и даже скульптуре. Но самое главное, он один из тех, кто положил начало тому безбрежному явлению, которое мы сейчас называем «современная архитектура».
12.11.12. И.Г.Лежава.