Социальный утопизм – УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ это что такое УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ: определение — Философия.НЭС

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — это… Что такое УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ?

    УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — особый тип сознания, возникший на основе особого понимания и применения утопических идей и поисков. Социальный утопизм и утопия имеют общие корни: незавершенность истории, неприемлемость существующего мира и стремление к социальной гармонии. Однако присущее утопии “мифическое” преображение мира вытесняется в социальном утопизме стремлением к его реальному преобразованию в соответствии с предлагаемой моделью, а построение альтернативного идеального мира усилиями мысли и воображения вытесняется революционными методами его преобразования ради осуществления абстрактных принципов. Попытки реализации этого стремления обнаруживают, насколько социальный утопизм дал;к как от утопии, так и от реальности.     Основными характеристиками социального утопизма являются проективность, нормативность, априоризм, антиисторизм, максимализм, перфектибилизм. Установка на преобразование мира, а не на характерное для утопии фантастическое воплощение или теоретическое обоснование идеала подчеркивает присущий социальному утопизму технический, инженерный подход к реальности. Социальный утопизм пронизан установкой на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, исходит из убеждения о пластичности мира, его готовности принять ту форму, которую захочет придать ему человек, руководимый своим проектом. При таком подходе проявляется радикальный активизм этого типа сознания, его претензии на всецелое преобразование мира силой человеческого творчества. Поэтому на место каузальных зависимостей ставится идеальное долженствование, причинность заменяется рациональностью, а будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему.     Если для утопистов прошлого утопия была плодотворной невозможностью, т. е. желаемым, но недостижимым идеалом, с позиций которого решалась задача критики существующей действительности, то со времен Французской революции преобладающей стала задача достижения идеала, преобразования общества по заданному образцу. Для социального утопизма будущее отличается от настоящего не своим положением на шкале времени, а противоположным значением на шкале ценностей. Представление о будущем как ценностной альтернативе настоящему и прошлому определяет негативное отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая их действительность теряет значение реальности. Поскольку новое общество строится как антитеза существующему, история предстает как “темное прошлое”, мешающее осуществлению утопического идеала. Абсолютное от-рицание прошлого является здесь условием абсолютного утверждения будущего, а отрицание истории выступает обратной стороной утверждения идеала совершенного общества. По отношению к будущему предсказание заменяется указанием и призывом, а по отношению к настоящему объяснение подменяется его обвинением. Опасность социального утопизма состоит в том, что все действительное и реальное, включая и того самого человека, ради которого оно отвергается как несовершенное, превращается в средство для реализации идеальной цели. В отличие от прогноза, который исходит из того, что есть, т. е. из настоящего, и на этой основе пытается построить картину возможного или неизбежного будущего, утопическое мышление, напротив, исходит из того, чего нет, но что долженствует быть, т. е. из желаемого будущего, и из этого “прекрасного далека” постигает и оценивает настоящее. Для утопического сознания типична идея рационально устроенного мира, общества, основанного на принципах разума. Философский рационализм стал одним из теоретических источников утопизма. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был крупнейший рационалист Платон. Суть утопического рационализма Г. В. Флоренский определил как “постулат всецелой рационализируемости общественной жизни”.     Несмотря на свою нереальность, утопические проекты оказывают вполне реальное и весьма заметное влияние на человеческую историю. Ориентация на совершенное общество, на идеал является родовым признаком утопии. Как элемент утопического сознания понятие “идеал” отличается от идеала нравственного, художественного и т. д. вследствие его отож     дествления с понятием цели. В социальном утопизме осуществляется несовместимое с природой идеала превращение его в практическую цель, идеал становится проектом. Подмена идеала целью превращает утопию из занятного и небесполезного литературного жанра в некий вид политической декларации или даже политической программы. Из духовного поиска, вырабатывающего “прекрасные вымыслы”, обращенные к воображению и чувству человека, призванного развивать и обогащать их, утопия становится явлением сознания социально-практического, а часто и политического, выступая как призыв и план действий, требующий своего реального воплощения. Такое превращение “категорического императива в историческое предсказание”, принципиальное “приравнивание ценности и факта” (Флоровский) создает утопическую установку на превращение идеала в действительность. Идеал в социальном утопизме становится идолом, требующим уже не оценки и осмысления, а служения и жертвоприношения. В работах С. Л. Франка, И. А. Бердяева, Г. В. Флоровского, С. Н. Булгакова, Е. Н. Трубецкого и др. социальный утопизм был подвергнут критике с позиций христианского миросозерцания как несовместимый с ним, несмотря на многие внешние сходства между ними, обусловленные заимствованием утопическим сознанием из христианства многих идей, таких, как проблема смысла истории и ее цели, идея греховности мира, его грядущего конца и суда над ним и др.     Социальный утопизм как особый и небезопасный для человека тип сознания возникает лишь тогда, когда некий план переустройства общества начинает навязываться в качестве радикального и единственно истинного проекта переделки мира (см. Тоталитаризм), его всецелого преобразования, когда во имя этого идеала попираются история, традиции, несовместимые с ним ценности, когда прерывается связь времен и исключается право каждого человека делать свой выбор в рамках имеющихся возможностей. Социальный утопизм — это тирания идеи (сначала — только идеи), преграждающая путь к свободному духовному поиску. Свобода бесконечного развития ограничивается мнимой гармонией законченного совершенства.     Лит.: Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990; Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Он же. Царство Божие и царство Кесаря. М., 1995; БлохЭ. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург, 1997; Булгакове. Н. Два града: Исследование о природе общественных идеалов, т. 1—2. М., 1996; Вышеславцев Б. П. Парадоксы коммунизма.— “Путь”, 1926, № 3, с. 349—356; Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996; Манхеим К. Идеология и утопия.— В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992; Ортега-и-Гассет X. Восстание масс.— “ВФ”, 1989, Νδ 3—4; Потер К. Открытое общество и его враги, т. 1—2. М., 1992; Рассел Е. Практика и теория большевизма. М., 1991; Утопия и утопическое мышление (Антология зарубежной литературы). М., 1991; Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма.— “ВФ”, 1990, № 10, с. 80—98; Франк С. Л. Ересь утопизма.— “Родник”, 1989, № 6, с. 52—582; Хайек Φ. А. Дорога к рабству.— “Новый мир”, 1991, ¹7, с. 177-230; ¹8, с. 181-233; Hansot E. Perfection and Progress: Two Models of Utopian Thoughts. Cambr.—L., 1974; Manuel F. E., Manuel F. P. Utopian Thought in the Western World. Cambr. (Mass.), 1979; Marcuse G. Five Lectures: Psychoanalysis, Politics and Utopia. Boston, 1970; RicoeurP. Lectures on Ideology and Utopia. N.Y.,1986.

    Е. Л. Черткова

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Утопический социализм — Википедия

Утопический социализм — принятое в исторической и философской литературе обозначение предшествовавшего марксизму учения о возможности преобразования общества на социалистических принципах, о его справедливом устройстве. Главную роль в разработке и внедрении в общество идей о строительстве социалистических отношений ненасильственным образом, лишь силой пропаганды и примера, сыграла интеллигенция и близкие к ней слои.

Первые идеи о более справедливом обществе скорее всего зародились ещё на стадии разделения общества на классы и возникновения имущественного неравенства. Следы подобных воззрений встречаются при изучении как фольклора, так и мифологии народов Азии, Европы и Северной Африки.

В Древних Греции и Риме зачатки идей утопического социализма проявились в идущем ещё от Гесиода мечтании о возвращении минувшего «золотого века», когда счастливые люди не знали неравенства, собственности и эксплуатации. Тема достижения справедливого политического устройства была одной из наиболее обсуждаемых греческими философами, искавшими решение проблемы имущественного неравенства и «естественного состояния» общества, в котором оно пребывало в доклассовые времена. Нужно также отметить и роль уравнительных реформ в Спарте, а также платоновскую модель рабовладельческого «коммунизма», осуждавшую частную собственность («Государство»).

Значительный вклад в развитие учения об утопическом социализме внесла уравнительная социальная идеология раннего христианства, несущая в общество проповедь братства, всеобщего равенства и потребительского коммунизма. Воздействие этих идей сохранило свою силу вплоть до XIX века, когда легло в основу теории христианского социализма.

Во время господства феодальных хозяйственных отношений взгляды, близкие к утопистско-социалистическим, формировались прежде всего на религиозной почве и выливались в виде многочисленных ересей — вальденсов, бегардов, таборитов, катаров, лоллардов, апостольских братьев, анабаптистов и других, объяснявших возникновение социального и имущественного неравенства в первую очередь отступничеством церкви и правящих классов от истинных идеалов раннего христианства. Несмотря на религиозную форму ересей, они имели конкретное экономическое содержание, выраженное в ожидании всеобщего блага и счастья людей, наступлении «тысячелетнего царства»

[1], пропагандировали отношения, характерные для первых христианских общин. В некоторых из этих сект воскрешались идеалы евангельского учения и создавались самоуправляемые общины с аскетической уравнительностью в потреблении и совместным ведением хозяйства^[2]. В редких случаях этот крестьянский религиозный коммунизм перерастал в вооружённое общественное движение, как это случилось в позднее средневековье в Чехии, во время Гуситских войн (табориты) и в Германии, во время Крестьянской войны XVI века (Т. Мюнцер).

В XVI—XVII вв., с началом эпохи первоначального накопления капитала, возникла литература утопического характера. Родоначальником утопического социализма считается английский писатель-гуманист Томас Мор. Его главное сочинение — «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» (1516). В книге автор показывал несовершенство существовавшего строя, бедствия крестьян, причину которых видел в частной собственности. Он создал идеальное государство Утопия, в котором господствует общественная собственность, общественное производство, справедливое распределение. Все жители Утопии обязаны работать, а в свободное время изучать науки и искусства. Все произведённое является общественным достоянием, а изобилие материальных благ позволяет распределять их по потребностям. Политический строй основан на демократии

[2].

В Италии известным сторонником утопического социализма был Томмазо Кампанелла. В своей книге «Город Солнца» (1623) Кампанелла, также как и Мор, создал идеальное государство, в котором господствует общественная собственность, а все блага распределяются поровну между жителями^[2].

Идеи первых Мора и Кампанеллы являются социалистическими, потому что их авторы понимали связь социального неравенства с частной собственностью. Они воспевали крупные города, а главную роль в создании нового строя отводили государству в лице великого политика, завоевателя, мыслителя, действующих с помощью пропаганды и примера^[2][3].

Одними из первых социалистов-утопистов нового времени были англичане Дж. Уинстэнли и Джон Беллерс.

Во Франции социальные утопии XVII—XVIII веков выливались как правило в форму художественных романов-путешествий, где идеализированное общество добродетельных туземцев противопоставлялось полному несправедливости европейскому обществу (Г. де Фуаньи, д´Алле, Гедевиль и другие). В XVIII веке с проповедью революционного ниспровержения гнёта и эксплуатации выступал Ж. Мелье, стоявший на позициях общинного патриархального коммунизма. Для многих коммунистических сочинений того же столетия основополагающим мотивом была просветительская теория «одинаковости естественной природы» человечества и вытекающего из этого положения «равенства прав» всех людей. Исходя из этих идей, Морелли и Г. Мабли обосновали коммунизм с точки зрения теории естественного права.

Утопический социализм времён Просвещения прокламировал право человека на труд и обязательность труда для всех, социальной справедливости в распределении средств, превращение земли в общедоступную собственность. В годы Великой французской революции происходила политизация этих идей морального социализма. Сторонники эгалитарных (уравнительных) утопических идей требовали всеобщего уравнительного передела земли, ограничения собственнических прав и подчинения их нуждам общества («Бешеные»). С дальнейшим углублением революции происходила радикализация взглядов утопистов-революционеров: от наивных первых проектов о мирном законодательном введении общинного коммунизма во Франции — до планов коммунистических преобразований с помощью санкюлотской революционной диктатуры (Ф. Буассель).

Квинтэссенцией развития радикального утопизма были взгляды Гракха Бабёфа и бабувистской программы заговора равных, впервые выдвинувших требование коммунистической революции с введением после её победы коммунистической диктатуры и обосновавших необходимость переходного периода от капитализма к коммунизму. Выражая взгляды людей домашинной эпохи, бабувизм показывал идеал коммунистического общества как аграрного и ремесленного, развивающегося на основе ручного труда, в распределении предлагал строгую «уравниловку», всеобщий аскетизм, выказывал негативное отношение к людям умственного труда.

Утопический проект разрабатывал на бумаге видный деятель французской революции Сен-Жюст.

В первой половине XIX столетия движение за осуществление социалистических идеалов возглавили интеллектуалы, из среды которых вышли великие утописты К. А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн — «основатели социализма», по определению Ф. Энгельса, впервые развившие самостоятельную теорию утопического социализма в подлинную науку, заменившую обанкротившуюся революционную метафизику теории «естественного права». В вопросе о преобразовании общества на первое место было поставлено создание крупного общественного производства, применяющего новейшие достижения науки и техники. Преодолевая привычные представления об уравниловке и всеобщем аскетизме при коммунизме, утописты выдвинули принцип распределения «по способностям», изображали будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей, безграничный рост производительных сил и расцвет личности. Утописты-социалисты говорили о грядущем уничтожении разницы между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, о планировании производства, о превращении государства из органа управления людьми в орган управления производством и так далее.

В то же время печальный исход Великой Французской революции свидетельствовал о несостоятельности действий революционных масс, об определяющей миссии думающего меньшинства и волевых решений отдельных личностей. Не отрицая воздействия на общественную жизнь рационалистических идей духовного мира, то же время социалисты-утописты возрождали религиозные идеи- «новое христианство» Сен-Симона; пантеистическая метафизика и мистическое объяснение природы человеческих страстей и влечений у Фурье; новый моральный мир, перевоспитывающий людей при помощи рациональной социалистической религии у Оуэна.

В это время в среде последователей социализма возникают движения — сенсимонизм (Б. П. Анфантен, С.-А. Базар и другие), фурьеризм (В. Консидеран), оуэнизм. Предпринятые в 20—40-е годы XIX века попытки создания в Англии и США оуэнистских коммунистических колоний, как и более многочисленные опыты по образованию фурьеристских ассоциаций-фаланг в США, после кратковременных успехов оканчивались неизменным крахом. Та же судьба постигла и «икарийские» (англ.)русск. колонии Э. Кабе. Всего же было более 40 попыток создания в США фурьеристских фаланг. Наиболее известная — Брукфарм, близ Бостона, просуществовала с 1841 по 1846 год.

В 1830—1840-х годах в среде социалистов выкристаллизовывается несколько течений. Одно разрабатывало проекты производительных ассоциаций (Ф. Бюшез, Л. Блан, К. Пеккёр, П. Леру и другие) или ассоциаций эквивалентного товарообмена (Дж. Грэй^ru_en, П. Ж. Прудон) и рассматривало их как основное средство борьбы против крупного капитала и переустройства общества мирным путём на основе сотрудничества классов. Другое течение, английских социалистов-рикардианцев (У. Томпсон, Д. Ф. Брей и другие) объявили прибавочную стоимость плодом несправедливого обмена между трудом и капиталом, и для устранения этой несправедливости выдвинули экономически необоснованную теорию получения рабочими «полного продукта их труда». Тем не менее в Англии это течение косвенно способствовало развитию чартистского движения.

В среде тайных революционных обществ Европы 30—40-х годов XIX века создавались учения необабувистского коммунизма, с его требованием немедленного коммунистического переустройства путём революционного переворота и введения революционной диктатуры, вводящей общность имущества. Во Франции эти воззрения разделяли Т. Дезами, Ж.-Ж. Пийо, О. Бланки, А. Лаппонере и другие. Использование теоретиками социализма и коммунизма этого времени некоторых идей утопического социализма позволило им сделать важный шаг от уравнительных принципов к коммунистическому принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». В произведениях Дезами и В. Вейтлинга теория утопического коммунизма достигла своей вершины.

Близкую форму к утопическому социализму представляли взгляды китайского революционного демократа Сунь Ятсена. Таким образом, можно констатировать, что учение утопического социализма было не региональным, чисто европейским явлением — его идеи, соединяясь с идеологией национально-освободительных движений, выдвигались также в странах Африки, Азии, Латинской Америки.

Предшественниками идей утопического социализма в России в конце XVIII — начале XIX столетий были А. Н. Радищев и П. И. Пестель. Особенно широкое распространение получили эти идеи в 30—40-е годы. Социалистические взгляды А. И. Герцена и Н. П. Огарёва, возникшие под влиянием трудов Сен-Симона и Фурье, положили начало социалистической традиции в русской общественной мысли.

В то же время ранний русский утопический социализм представлял собой разновидность христианского социализма (В. С. Печерин и др.). Такой религиозный социализм продолжал существовать и позже — среди некоторых петрашевцев и народников, а также членов Кирилло-Мефодиевского общества.

В 1840-х годах среди наиболее ярких представителей русского домарксистского социализма мы видим А. И. Герцена, Н. П. Огарёва, В. Г. Белинского, М. В. Петрашевского, В. А. Милютина. Суть социалистического учения они понимали как антропологическую идею природы, полной реализацией которой только и может быть социализм, и историческая диалектика мирового разума, понятого как дух человека, изначально стремящегося к строю братства и равенства.

В 60—70-е годы XIX века в России, в результате длительных социально-теоретических исканий, возникает особая разновидность утопического социализма — «русский», или крестьянский социализм, получивший название народничества и в рамках которого в основном и происходило развитие социалистической идеи в России во 2-й половине XIX века. Впрочем, иногда рассматривались и иные возможности строительства социалистического общества — например, через создание крупной промышленности (Д. И. Писарев и др.).

Наиболее глубокая концепция русского утопического социализма была разработана Н. Г. Чернышевским, которого В. И. Ленин считал «величайшим представителем утопического социализма в России». В 70—80-е годы представители утопического социализма также заимствовали у марксизма его отдельные идеи (П. Л. Лавров и др.).

1. ↑ Е. Н. Лобачёва, 22.3. «Экономическая мысль Средневековья», стр. 439
2. ↑ ^{1 2 3 4} Е. Н. Лобачёва, 22.3. «Экономическая мысль Средневековья», стр. 440
3. ↑ Е. Н. Лобачёва, 22.3 «Экономическая мысль Средневековья», стр. 441

Произведения утопистов[править | править код]

Научно-исследовательские работы[править | править код]

• Вознесенская В. А. Экономические воззрения великих социалистов-утопистов Запада (М.: изд-во Социально-экономической литературы. 1958)
• Волгин В. П. Очерки истории социалистических идей с древности до конца XVIII века (М.: изд-во АН СССР. 1975)
• Волгин В. П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII веке (М.: изд-во АН СССР. 1958)
• Волгин В. П. Сен-Симон и сенсимонизм (М.: изд-во АН СССР. 1961)
• Волгин В. П. Революционный коммунист 18 в. Жан Мелье и его «Завещание». 1918
• Иоаннисян А. Р. Коммунистические идеи в годы Великой французской революции (М.: Наука. 1966)
• Иоаннисян А. Р. К истории французского утопического коммунизма первой половины XIX столетия (М.: Наука. 1981)
• Каутский К. «Предшественники новейшего социализма», т. 1-2 М.-Л. 1924-25
• Кучеренко Г. С. Сенсимонизм в общественной мысли XIX века (М.: Наука. 1975)
• Поль Луи. Французские утописты: Луи Блан, Видаль, Пекер, Кабе, с отрывками из их произведений / Перевод с франц. Е. Я. Успенской, под ред. и с предисл. М. Зеликмана (М.: Красная новь, Главполитпросвет. 1923)
• Манхейм К. Идеология и утопия // Избранное. Диагноз нашего времени. — М.: Юристъ, 1994. — 704 с. — С. 7—276.
• Меринг Ф. От утопии к науке / Перевод с немецкого (Юго-Восточное краевое партийное изд-во «Буревестник», Ростов-на-Дону — Краснодар, 1924)
• Мортон А.-Л. Английская Утопия / Перевод с англ. О. В. Волкова, под ред. и со вступительной статьей В. Ф. Семенова (М.: Иностранная литература. 1956)
• Ойзерман Т. И. Марксизм и утопизм. — М.: Прогресс—Традиция, 2003.
• Плеханов Г. В. Утопический социализм XIX века. — М. 1958
• Статьи из научных сборников «История социалистических учений», 1962—1987 гг.
• Экономическая теория / Под ред. Е. Н. Лобачёвой. — 2-е изд.. — М.: Высшее образование, 2009. — 515 с. — ISBN 978-5-9692-0406-5.

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ

    УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — особый тип сознания, возникший на основе особого понимания и применения утопических идей и поисков. Социальный утопизм и утопия имеют общие корни: незавершенность истории, неприемлемость существующего мира и стремление к социальной гармонии. Однако присущее утопии “мифическое” преображение мира вытесняется в социальном утопизме стремлением к его реальному преобразованию в соответствии с предлагаемой моделью, а построение альтернативного идеального мира усилиями мысли и воображения вытесняется революционными методами его преобразования ради осуществления абстрактных принципов. Попытки реализации этого стремления обнаруживают, насколько социальный утопизм дал;к как от утопии, так и от реальности.

    Основными характеристиками социального утопизма являются проективность, нормативность, априоризм, антиисторизм, максимализм, перфектибилизм. Установка на преобразование мира, а не на характерное для утопии фантастическое воплощение или теоретическое обоснование идеала подчеркивает присущий социальному утопизму технический, инженерный подход к реальности. Социальный утопизм пронизан установкой на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, исходит из убеждения о пластичности мира, его готовности принять ту форму, которую захочет придать ему человек, руководимый своим проектом. При таком подходе проявляется радикальный активизм этого типа сознания, его претензии на всецелое преобразование мира силой человеческого творчества. Поэтому на место каузальных зависимостей ставится идеальное долженствование, причинность заменяется рациональностью, а будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему.

    Если для утопистов прошлого утопия была плодотворной невозможностью, т. е. желаемым, но недостижимым идеалом, с позиций которого решалась задача критики существующей действительности, то со времен Французской революции преобладающей стала задача достижения идеала, преобразования общества по заданному образцу. Для социального утопизма будущее отличается от настоящего не своим положением на шкале времени, а противоположным значением на шкале ценностей. Представление о будущем как ценностной альтернативе настоящему и прошлому определяет негативное отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая их действительность теряет значение реальности. Поскольку новое общество строится как антитеза существующему, история предстает как “темное прошлое”, мешающее осуществлению утопического идеала. Абсолютное от-рицание прошлого является здесь условием абсолютного утверждения будущего, а отрицание истории выступает обратной стороной утверждения идеала совершенного общества. По отношению к будущему предсказание заменяется указанием и призывом, а по отношению к настоящему объяснение подменяется его обвинением. Опасность социального утопизма состоит в том, что все действительное и реальное, включая и того самого человека, ради которого оно отвергается как несовершенное, превращается в средство для реализации идеальной цели. В отличие от прогноза, который исходит из того, что есть, т. е. из настоящего, и на этой основе пытается построить картину возможного или неизбежного будущего, утопическое мышление, напротив, исходит из того, чего нет, но что долженствует быть, т. е. из желаемого будущего, и из этого “прекрасного далека” постигает и оценивает настоящее. Для утопического сознания типична идея рационально устроенного мира, общества, основанного на принципах разума. Философский рационализм стал одним из теоретических источников утопизма. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был крупнейший рационалист Платон. Суть утопического рационализма Г. В. Флоренский определил как “постулат всецелой рационализируемости общественной жизни”.

    Несмотря на свою нереальность, утопические проекты оказывают вполне реальное и весьма заметное влияние на человеческую историю. Ориентация на совершенное общество, на идеал является родовым признаком утопии. Как элемент утопического сознания понятие “идеал” отличается от идеала нравственного, художественного и т. д. вследствие его отож

    дествления с понятием цели. В социальном утопизме осуществляется несовместимое с природой идеала превращение его в практическую цель, идеал становится проектом. Подмена идеала целью превращает утопию из занятного и небесполезного литературного жанра в некий вид политической декларации или даже политической программы. Из духовного поиска, вырабатывающего “прекрасные вымыслы”, обращенные к воображению и чувству человека, призванного развивать и обогащать их, утопия становится явлением сознания социально-практического, а часто и политического, выступая как призыв и план действий, требующий своего реального воплощения. Такое превращение “категорического императива в историческое предсказание”, принципиальное “приравнивание ценности и факта” (Флоровский) создает утопическую установку на превращение идеала в действительность. Идеал в социальном утопизме становится идолом, требующим уже не оценки и осмысления, а служения и жертвоприношения. В работах С. Л. Франка, И. А. Бердяева, Г. В. Флоровского, С. Н. Булгакова, Е. Н. Трубецкого и др. социальный утопизм был подвергнут критике с позиций христианского миросозерцания как несовместимый с ним, несмотря на многие внешние сходства между ними, обусловленные заимствованием утопическим сознанием из христианства многих идей, таких, как проблема смысла истории и ее цели, идея греховности мира, его грядущего конца и суда над ним и др.

    Социальный утопизм как особый и небезопасный для человека тип сознания возникает лишь тогда, когда некий план переустройства общества начинает навязываться в качестве радикального и единственно истинного проекта переделки мира (см. Тоталитаризм), его всецелого преобразования, когда во имя этого идеала попираются история, традиции, несовместимые с ним ценности, когда прерывается связь времен и исключается право каждого человека делать свой выбор в рамках имеющихся возможностей. Социальный утопизм — это тирания идеи (сначала — только идеи), преграждающая путь к свободному духовному поиску. Свобода бесконечного развития ограничивается мнимой гармонией законченного совершенства.

    Лит.: Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990; Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Он же. Царство Божие и царство Кесаря. М., 1995; БлохЭ. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург, 1997; Булгакове. Н. Два града: Исследование о природе общественных идеалов, т. 1—2. М., 1996; Вышеславцев Б. П. Парадоксы коммунизма.— “Путь”, 1926, № 3, с. 349—356; Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996; Манхеим К. Идеология и утопия.— В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992; Ортега-и-Гассет X. Восстание масс.— “ВФ”, 1989, Νδ 3—4; Потер К. Открытое общество и его враги, т. 1—2. М., 1992; Рассел Е. Практика и теория большевизма. М., 1991; Утопия и утопическое мышление (Антология зарубежной литературы). М., 1991; Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма.— “ВФ”, 1990, № 10, с. 80—98; Франк С. Л. Ересь утопизма.— “Родник”, 1989, № 6, с. 52—582; Хайек Φ. А. Дорога к рабству.— “Новый мир”, 1991, ¹7, с. 177-230; ¹8, с. 181-233; Hansot E. Perfection and Progress: Two Models of Utopian Thoughts. Cambr.—L., 1974; Manuel F. E., Manuel F. P. Utopian Thought in the Western World. Cambr. (Mass.), 1979; Marcuse G. Five Lectures: Psychoanalysis, Politics and Utopia. Boston, 1970; RicoeurP. Lectures on Ideology and Utopia. N.Y.,1986.

    Е. Л. Черткова

Поделитесь на страничке

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — Новая философская энциклопедия

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ – особый тип сознания, возникший на основе особого понимания и применения утопических идей и поисков. Социальный утопизм и утопия имеют общие корни: незавершенность истории, неприемлемость существующего мира и стремление к социальной гармонии. Однако присущее утопии «мифическое» преображение мира вытесняется в социальном утопизме стремлением к его реальному преобразованию в соответствии с предлагаемой моделью, а построение альтернативного идеального мира усилиями мысли и воображения вытесняется революционными методами его преобразования ради осуществления абстрактных принципов. Попытки реализации этого стремления обнаруживают, насколько социальный утопизм далек как от утопии, так и от реальности.

Основными характеристиками социального утопизма являются проективность, нормативность, априоризм, антиисторизм, максимализм, перфектибилизм. Установка на преобразование мира, а не на характерное для утопии фантастическое воплощение или теоретическое обоснование идеала подчеркивает присущий социальному утопизму технический, инженерный подход к реальности. Социальный утопизм пронизан установкой на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, исходит из убеждения о пластичности мира, его готовности принять ту форму, которую захочет придать ему человек, руководимый своим проектом. При таком подходе проявляется радикальный активизм этого типа сознания, его претензии на всецелое преобразование мира силой человеческого творчества. Поэтому на место каузальных зависимостей ставится идеальное долженствование, причинность заменяется рациональностью, а будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему. Если для утопистов прошлого утопия была плодотворной невозможностью, т.е. желаемым, но недостижимым идеалом, с позиций которого решалась задача критики существующей действительности, то со времен Французской революции преобладающей стала задача достижения идеала, преобразования общества по заданному образцу. Для социального утопизма будущее отличается от настоящего не своим положением на шкале времени, а противоположным значением на шкале ценностей. Представление о будущем как ценностной альтернативе настоящему и прошлому определяет негативное отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая их действительность теряет значение реальности. Поскольку новое общество строится как антитеза существующему, история предстает как «темное прошлое», мешающее осуществлению утопического идеала. Абсолютное отрицание прошлого является здесь условием абсолютного утверждения будущего, а отрицание истории выступает обратной стороной утверждения идеала совершенного общества. По отношению к будущему предсказание заменяется указанием и призывом, а по отношению к настоящему объяснение подменяется его обвинением. Опасность социального утопизма состоит в том, что все действительное и реальное, включая и того самого человека, ради которого оно отвергается как несовершенное, превращается в средство для реализации идеальной цели. В отличие от прогноза, который исходит из того, что есть, т.е. из настоящего, и на этой основе пытается построить картину возможного или неизбежного будущего, утопическое мышление, напротив, исходит из того, чего нет, но что долженствует быть, т.е. из желаемого будущего, и из этого «прекрасного далека» постигает и оценивает настоящее. Для утопического сознания типична идея рационально устроенного мира, общества, основанного на принципах разума. Философский рационализм [РАЦИОНАЛИЗМ]стал одним из теоретических источников утопизма. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был крупнейший рационалист Платон. Суть утопического рационализма Г.В.Флоровский [ФЛОРОВСКИЙ]определил как «постулат всецелой рационализируемости общественной жизни».

Несмотря на свою нереальность, утопические проекты оказывают вполне реальное и весьма заметное влияние на человеческую историю. Ориентация на совершенное общество, на идеал является родовым признаком утопии. Как элемент утопического сознания понятие «идеал»отличается от идеала нравственного, художественного и т.д. вследствие его отождествления с понятием цели. В социальном утопизме осуществляется несовместимое с природой идеала превращение его в практическую цель, идеал становится проектом. Подмена идеала целью превращает утопию из занятного и небесполезного литературного жанра в некий вид политической декларации или даже политической программы. Из духовного поиска, вырабатывающего «прекрасные вымыслы», обращенные к воображению и чувству человека, призванного развивать и обогащать их, утопия становится явлением сознания социально-практического, а часто и политического, выступая как призыв и план действий, требующий своего реального воплощения. Такое превращение «категорического императива в историческое предсказание», принципиальное «приравнивание ценности и факта» (Флоровский) создает утопическую установку на превращение идеала в действительность. Идеал в социальном утопизме становится идолом, требующим уже не оценки и осмысления, а служения и жертвоприношения. В работах С.Л.Франка [ФРАНК С.Л.], Н.А.Бердяева, Г.В.Флоровского, С.Н.Булгакова [БУЛГАКОВ], Е.Н.Трубецкого и др. социальный утопизм был подвергнут критике с позиций христианского миросозерцания как несовместимый с ним, несмотря на многие внешние сходства между ними, обусловленные заимствованием утопическим сознанием из христианства многих идей, таких, как проблема смысла истории и ее цели, идея греховности мира, его грядущего конца и суда над ним и др.

Социальный утопизм как особый и небезопасный для человека тип сознания возникает лишь тогда, когда некий план переустройства общества начинает навязываться в качестве радикального и единственно истинного проекта переделки мира (см. Тоталитаризм [ТОТАЛИТАРИЗМ]), его всецелого преобразования, когда во имя этого идеала попираются история, традиции, несовместимые с ним ценности, когда прерывается связь времен и исключается право каждого человека делать свой выбор в рамках имеющихся возможностей. Социальный утопизм – это тирания идеи (сначала – только идеи), преграждающая путь к свободному духовному поиску. Свобода бесконечного развития ограничивается мнимой гармонией законченного совершенства.

Литература:

1. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990;

2. Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990;

3. Он же. Царство Божие и царство Кесаря. М., 1995;

4. Блох Э. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург, 1997;

5. Булгаков С.Н. Два града: Исследование о природе общественных идеалов, т. 1–2. М., 1996;

6. Вышеславцев Б.П. Парадоксы коммунизма. – «Путь», 1926, № 3, с. 349–356;

7. Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996;

8. Манхейм К. Идеология и утопия. – В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994;

9. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991;

10. О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992;

11. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. – «ВФ», 1989, № 3–4;

12. Поппер К. Открытое общество и его врага, т. 1–2. М., 1992;

13. Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., 1991;

14. Утопия и утопическое мышление (Антология зарубежной литературы). М., 1991;

15. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма. – «ВФ», 1990, № 10, с. 80–98;

16. Франк С.Л. Ересь утопизма. – «Родник», 1989, № 6, с. 52–582;

17. Хайек Ф.А. Дорога к рабству – «Новый мир», 1991, №7, с. 177–230; № 8, с. 181–233;

18. Hansot E. Perfection and Progress: Two Models of Utopian Thoughts. Cambr.–L., 1974;

19. Manuel F.E., Manuel F.P. Utopian Thought in the Western World. Cambr. (Mass.), 1979;

20. Marcuse G. Five Lectures: Psychoanalysis, Politics and Utopia. Boston, 1970;

21. Ricoeur P. Lectures on Ideology and Utopia. N.Y., 1986.

E.Л.Черткова

Источник: Новая философская энциклопедия на Gufo.me

---

Утопизм социальный | Понятия и категории

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — особый тип сознания, возникший на основе особого понимания и применения утопических идей и поисков. Социальный утопизм и утопия имеют общие корни: незавершенность истории, неприемлемость существующего мира и стремление к социальной гармонии. Однако присущее утопии «мифическое» преображение мира вытесняется в социальном утопизме стремлением к его реальному преобразованию в соответствии с предлагаемой моделью, а построение альтернативного идеального мира усилиями мысли и воображения вытесняется революционными методами его преобразования ради осуществления абстрактных принципов. Попытки реализации этого стремления обнаруживают, насколько социальный утопизм далек как от утопии, так и от реальности. 

Основными характеристиками социального утопизма являются проективность, нормативность, априоризм, антиисторизм, максимализм, перфекгибилизм. Установка на преобразование мира, а не на характерное для утопии фантастическое воплощение или теоретическое обоснование идеала подчеркивает присущий социальному утопизму технический, инженерный подход к реальности. Социальный утопизм пронизан установкой на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, исходит из убеждения о пластичности мира, его готовности принять ту форму, которую захочет придать ему человек, руководимый своим проектом. При таком подходе проявляется радикальный активизм этого типа сознания, его претензии на всецелое преобразование мира силой человеческого творчества. Поэтому на место каузальных зависимостей ставится идеальное долженствование, причинность заменяется рациональностью, а будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему. Если для утопистов прошлого утопия была плодотворной невозможностью, т. е. желаемым, но недостижимым идеалом, с позиций которого решалась задача критики существующей действительности, то со времен Французской революции преобладающей стала задача достижения идеала, преобразования общества по заданному образцу. Для социального утопизма будущее отличается от настоящего не своим положением на шкале времени, а противоположным значением на шкале ценностей. Представление о будущем как ценностной альтернативе настоящему и прошлому определяет негативное отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая их действительность теряет значение реальности. Поскольку новое общество строится как антитеза существующему, история предстает как «темное прошлое», мешающее осуществлению утопического идеала. Абсолютное отрицание прошлого является здесь условием абсолютного утверждения будущего, а отрицание истории выступает обратной стороной утверждения идеала совершенного общества. По отношению к будущему предсказание заменяется указанием и призывом, а по отношению к настоящему объяснение подменяется его обвинением. Опасность социального утопизма состоит в том, что все действительное и реальное, включая и того самого человека, ради которого оно отвергается как несовершенное, превращается в средство для реализации идеальной цели. В отличие от прогноза, который исходит из того, что есть, т. е. из настоящего, и на этой основе пытается построить картину возможного или неизбежного будущего, утопическое мышление, напротив, исходит из того, чего нет, но что долженствует быть, т. е. из желаемого будущего, и из этого «прекрасного далека» постигает и оценивает настоящее. Для утопического сознания типична идея рационально устроенного мира, общества, основанного на принципах разума. Философский рационализм стал одним из теоретических источников утопизма. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был крупнейший рационалист Платон. Суть утопического рационализма Г. В. Флоровский определил как «постулат всецелой рационализируемости общественной жизни».

Несмотря на свою нереальность, утопические проекты оказывают вполне реальное и весьма заметное влияние на человеческую историю. Ориентация на совершенное общество, на идеал является родовым признаком утопии. Как элемент утопического сознания понятие «идеал» отличается от идеала нравственного, художественного и т. д. вследствие его отождествления с понятием цели. В социальном утопизме осуществляется несовместимое с природой идеала превращение его в практическую цель, идеал становится проектом. Подмена идеала целью превращает утопию из занятного и небесполезного литературного жанра в некий вид политической декларации или даже политической программы. Из духовного поиска, вырабатывающего «прекрасные вымыслы», обращенные к воображению и чувству человека, призванного развивать и обогащать их, утопия становится явлением сознания социально-практического, а часто и политического, выступая как призыв и план действий, требующий своего реального воплощения. Такое превращение «категорического императива в ис-торическое предсказание», принципиальное «приравнивание ценности и факта» (Флоровский) создает утопическую установку на превращение идеала в действительность. Идеал в социальном утопизме становится идолом, требующим уже не оценки и осмысления, а служения и жертвоприношения. В работах С. Л. Франка, Н. А. Бердяева, Г. В. Флоровского, С. Н. Булгакова, Е. П. Трубецкого и др. социальный утопизм был подвергнут критике с позиций христианского миросозерцания как несовместимый с ним, несмотря на многие внешние сходства между ними, обусловленные заимствованием утопическим сознанием из христианства многих идей, таких, как проблема смысла истории и ее цели, идея греховности мира, его грядущего конца и суда над ним и др. Социальный утопизм как особый и небезопасный для человека тип сознания возникает лишь тогда, когда некий план переустройства общества начинает навязываться в качестве радикального и единственно истинного проекта переделки мира (см. Тоталитаризм), его всецелого преобразования, когда во имя этого идеала попираются история, традиции, несовместимые с ним ценности, когда прерывается связь времен и исключается право каждого человека делать свой выбор в рамках имеющихся возможностей. Социальный утопизм — это тирания идеи (сначала — только идеи), преграждающая путь к свободному духовному поиску. Свобода бесконечного раз-вития ограничивается мнимой гармонией законченного совершенства.

E. Л. Черткова

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. IV, с. 151-152.

Литература:

Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990; Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Он же. Царство Божие и царство Кесаря. М., 1995; Блох Э. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург, 1997; Булгакове. Н. Два града: Исследование о природе общественных идеалов, т. 1—2. М., 1996; Вышеславцев Б. П. Парадоксы коммунизма.— «Путь», 1926, № 3, с. 349—356; Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996; Манхейм К. Идеология и утопия,— В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992; Ортега-и-Гассет X. Восстание масс,— «ВФ», 1989, № 3—4; Потер К. Открытое общество и его враги, т. 1—2. М., 1992; Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., 1991; Утопия и утопическое мышление (Антология зарубежной литературы). М., 1991; Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма,— «ВФ», 1990, № 10, с. 80—98; Франк С. Л. Ересь утопизма,— «Родник», 1989, № 6, с. 52—582; Хайек Ф. А. Дорога к рабству,— «Новый мир», 1991, №7, с. 177-230; №8, с. 181-233; Hansot E. Perfection and Progress: Two Models of Utopian Thoughts. Cambr.—L., 1974; Manuel F. E., Manuel F. P. Utopian Thought in the Western Wbrld. Cambr. (Mass.), 1979; Marcuse G. Five Lectures: Psychoanalysis, Politics and Utopia. Boston, 1970; RicoeurP. Lectures on Ideology and Utopia. N. Y., 1986.

§ 5. Философия государства и права. Социальный утопизм

Мечта гуманистов Возрождения о радикальной реформе церкви, о всеобщем единстве народов, очищенном от злоупотреблений христианства, проявилась и в социальной сфере, в социально-политической философии.

В конце XV-начале XVI в. Италию потрясали постоянные войны, она была раздроблена на отдельные республики, князья соперничали между собой за власть. Потребность в сильном государстве, которое бы выполнило эту задачу, лучше всего выразил в своей теории флорентиец Никколо Макиавелли (иногда итал. Machiavelli транскрибируют и пишут как Макьявелли) (1469-1527) – друг Микельанджело, государственный деятель, историк, поэт, военный писатель.

В области управления государством согласно средневековой теологии события представлялись продуктом божественной воли. Позиция Макиавелли созвучна его времени: вывести необходимое государственное устройство, не прибегая к теологической идее. Для него социальный факт стал фактом, поддающимся социальному объяснению. Он выводил необходимость государства из эгоистической природы человека, из его стремления к личному интересу и самосохранению. Для этого необходима сила обуздания эгоизма и установления порядка. Эту задачу выполняет государство. Для его взглядов характерна убежденность в безграничных возможностях государей и полководцев: государственному деятелю он приписывал исключительную роль в управлении государством, благополучие которого зависит от его воли, мудрости, учреждений и законов, какие он может установить, если обладает необходимыми для этого дарованием и энергией.

Во время встречи с Цезарем Борджиа, сыном папы Александра VI, у Макиавелли впервые возникла мысль создать государственную науку, совершенно независимую от всякой морали. В таком отмежевании он видел средство ясно понять истинное искусство правления и построить его на новом (объективном) фундаменте: политику определяет не Бог или мораль, но сама практика, естественные законы жизни и человеческая психология. Макиавелли в своем труде «Государь» сделал подробный анализ успехов и неудач различных политических деятелей и полководцев Рима, Турции, Франции, Персии, обращая внимание не только на военные действия, но и на нравы того или иного народа, на психологию личности. По его мнению, идеальный правитель не должен быть связан никакими предвзятыми схемами, религией или своим словом, а должен руководствоваться реальными фактами. При этом мораль не важна; он может быть хитрым, жестоким, грешным, беспощадным (образцом чего служил Цезарь Борджиа), лишь так он овладеет стихийным движением человеческого поведения, вытекающем из жажды богатства и инстинктов. Вследствие этого социально-философские взгляды Макиавелли часто определяют как образец циничности и аморальности в политике, а термин «макиавеллизм» со временем стал синонимом политики, которая руководствуется принципом «цель оправдывает средства», когда власть не подчиняется высшим моральным критериям и ее цель – добиться успеха любой ценой.

Однако творчество этого мыслителя необходимо понимать в контексте исторических условий того времени. Не столь важны его первоначальные установки, которые могли быть ни чем иным, как умозрением, так как науки о человеке и, тем более, об обществе, тогда не было. Но заслуга Макиавелли в том, что он проводил идею существования объективной закономерности, которую он называл «фортуной», которую надо познать, а познав, направить на благо человечества. Противоречивая философия флорентийца имеет своим истоком непомерное расширение возможностей человеческого разума, что характерно для мыслителей этого времени, но значение ее велико как первой попытки освободиться от религиозных догматов в области политической жизни.

Наиболее радикальной формой оппозиции как феодальным порядкам, так и углубляющейся социальной дифференциации общества явилось возникновение утопических теорий Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы, которые явились предшественниками последующего утопического социализма Сен-Симона, Фурье, Оуэна.

Томас Мор (1478-1535) – английский мыслитель и политический деятель. Свои научные занятия он совмещает с юридической деятельностью, занимает ряд государственных постов, в 1529 году становится канцлером Англии. К лютеранской Реформации он относился отрицательно. Отказ Мора признать «Акт о верховенстве короля» над реформированной церковью, его мужественное поведение вызвали гнев Генриха VIII, и Мор был казнен в 1535 г. Героическое поведение Т. Мора было воплощением гуманистического нравственного идеала достоинства человека и его свободы.

Всемирную известность принес Мору его трактат «Книжечка поистине золотая и равно полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства на острове Утопия» (1516 г.), содержащий описание идеального, справедливого, бесклассового строя фантастического острова Утопия (с греческого утопия – это место, которого нет). Это придуманное им слово впоследствии стало нарицательным. Причину страданий народа Мор видит в существовании частной собственности и господстве частного интереса. Идеальное же государство основано на общности имуществ. Труд в нем составляет обязанность всех граждан, распределение происходит по потребности, рабочий день сокращен до 6 часов, наиболее тяжелые работы выполняют преступники. Целью коммунистического общества утопийцев являются не только материальные блага, но прежде всего – свободное развитие человеческой личности. Свободное время после труда предоставляется личному усмотрению каждого для духовного развития, занятия наукой или другой полезной для общества деятельностью. Мор не видел пути осуществления этого идеала, так как был противником народных движений, видя в них разрушающее начало и анархию.

Другой представитель возрожденческого утопизма – Томмазо Кампанелла (1568-1639). В своем трактате «Город Солнца» (1602 г.) он выдвигает идеал и программу всеобщего социального преобразования, основанного на отмене частной собственности и эксплуатации, на реализации царства божьего на земле. В отличие от Мора он полностью убежден в возможности реализации этого переворота силой массового восстания. В 1598 г. Кампанелла становится во главе заговора в Калабрии против испанцев. После поражения заговора он был схвачен и осужден на пожизненное заключение. За время почти 27-летнего пребывания в тюрьме он создал десятки сочинений, в том числе и свою утопию. В идеальной коммунистической общине, которую представляет город Солнца, управление возложено на духовное лицо – жреца. Это метафизик, отмеченный солнечным символом. Его помощники – Власть, Мудрость и Любовь – занимаются вопросами войны и мира, военными искусствами, свободными искусствами, науками, образованием, вопросами контроля рождаемости. Медициной, земледелием и скотоводством. Таким образом, как и в «Государстве» Платона, в идеальном государстве Солнца во главе стоят философы и мудрецы, регламентирующие все стороны жизни соляриев. Политическая, светская власть переплетается с церковной, духовной. Религия сливается с философией природы, задача состоит в их объединении. Существенный пункт его программы – всемирное объединение людей, в котором он видит залог избавления человечества от войн, голода, эпидемий.

При всей исторической ограниченности коммунистического («казарменного» типа) идеала утопистов Возрождения достоянием последующих веков оказалась мысль гуманистов о справедливом общественном устройстве, упразднении частной собственности как источника угнетения народа, о важной роли науки и просвещения в жизни народа, о прекращении войн и установлении мира.

Эпоха Возрождения занимает значительное место в истории философской мысли. В истории философии не было такой другой эпохи, которая с подобной силой утверждала бы человеческую личность в ее красоте и могуществе. Эпоха Возрождения – период самоутверждения личности – творца, художника. Однако, отдельная изолированная личность, на которую опиралось возрожденческое мышление, не являлась прочным фундаментом для всеобъемлющего мировоззрения. Это была заря новой буржуазно-капиталистической формации, основанная на гипертрофии предпринимательства, а в области духа – на гипертрофии субъективизма и натурализма, рационализма. Во всех областях культуры Ренессанса старые идеи, традиции, концепции сталкиваются с новыми. Основным признаком философии Возрождения является ее светская, земная направленность. Если предметом средневековой философии был Бог, то ныне на первое место выступает природа. Взаимное влияние развивающейся опытной науки и философии – чрезвычайно важны для дальнейшего развития философии.

В целом философия эпохи Возрождения создала основу философии Нового времени и представляет закономерный переход от средневековых философских традиций к философии Нового времени.

УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — что такое в Философской энциклопедии

    УТОПИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — особый тип сознания, возникший на основе особого понимания и применения утопических идей и поисков. Социальный утопизм и утопия имеют общие корни: незавершенность истории, неприемлемость существующего мира и стремление к социальной гармонии. Однако присущее утопии “мифическое” преображение мира вытесняется в социальном утопизме стремлением к его реальному преобразованию в соответствии с предлагаемой моделью, а построение альтернативного идеального мира усилиями мысли и воображения вытесняется революционными методами его преобразования ради осуществления абстрактных принципов. Попытки реализации этого стремления обнаруживают, насколько социальный утопизм дал;к как от утопии, так и от реальности.

    Основными характеристиками социального утопизма являются проективность, нормативность, априоризм, антиисторизм, максимализм, перфектибилизм. Установка на преобразование мира, а не на характерное для утопии фантастическое воплощение или теоретическое обоснование идеала подчеркивает присущий социальному утопизму технический, инженерный подход к реальности. Социальный утопизм пронизан установкой на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, исходит из убеждения о пластичности мира, его готовности принять ту форму, которую захочет придать ему человек, руководимый своим проектом.При таком подходе проявляется радикальный активизм этого типа сознания, его претензии на всецелое преобразование мира силой человеческого творчества. Поэтому на место каузальных зависимостей ставится идеальное долженствование, причинность заменяется рациональностью, а будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему.

    Если для утопистов прошлого утопия была плодотворной невозможностью, т. е. желаемым, но недостижимым идеалом, с позиций которого решалась задача критики существующей действительности, то со времен Французской революции преобладающей стала задача достижения идеала, преобразования общества по заданному образцу. Для социального утопизма будущее отличается от настоящего не своим положением на шкале времени, а противоположным значением на шкале ценностей. Представление о будущем как ценностной альтернативе настоящему и прошлому определяет негативное отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая их действительность теряет значение реальности. Поскольку новое общество строится как антитеза существующему, история предстает как “темное прошлое”, мешающее осуществлению утопического идеала. Абсолютное от-рицание прошлого является здесь условием абсолютного утверждения будущего, а отрицание истории выступает обратной стороной утверждения идеала совершенного общества. По отношению к будущему предсказание заменяется указанием и призывом, а по отношению к настоящему объяснение подменяется его обвинением. Опасность социального утопизма состоит в том, что все действительное и реальное, включая и того самого человека, ради которого оно отвергается как несовершенное, превращается в средство для реализации идеальной цели. В отличие от прогноза, который исходит из того, что есть, т. е. из настоящего, и на этой основе пытается построить картину возможного или неизбежного будущего, утопическое мышление, напротив, исходит из того, чего нет, но что долженствует быть, т. е. из желаемого будущего, и из этого “прекрасного далека” постигает и оценивает настоящее. Для утопического сознания типична идея рационально устроенного мира, общества, основанного на принципах разума. Философский рационализм стал одним из теоретических источников утопизма. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был крупнейший рационалист Платон. Суть утопического рационализма Г. В. Флоренский определил как “постулат всецелой рационализируемости общественной жизни”.

    Несмотря на свою нереальность, утопические проекты оказывают вполне реальное и весьма заметное влияние на человеческую историю. Ориентация на совершенное общество, на идеал является родовым признаком утопии. Как элемент утопического сознания понятие “идеал” отличается от идеала нравственного, художественного и т. д. вследствие его отож

    дествления с понятием цели. В социальном утопизме осуществляется несовместимое с природой идеала превращение его в практическую цель, идеал становится проектом. Подмена идеала целью превращает утопию из занятного и небесполезного литературного жанра в некий вид политической декларации или даже политической программы. Из духовного поиска, вырабатывающего “прекрасные вымыслы”, обращенные к воображению и чувству человека, призванного развивать и обогащать их, утопия становится явлением сознания социально-практического, а часто и политического, выступая как призыв и план действий, требующий своего реального воплощения. Такое превращение “категорического императива в историческое предсказание”, принципиальное “приравнивание ценности и факта” (Флоровский) создает утопическую установку на превращение идеала в действительность. Идеал в социальном утопизме становится идолом, требующим уже не оценки и осмысления, а служения и жертвоприношения. В работах С. Л. Франка, И. А. Бердяева, Г. В. Флоровского, С. Н. Булгакова, Е. Н. Трубецкого и др. социальный утопизм был подвергнут критике с позиций христианского миросозерцания как несовместимый с ним, несмотря на многие внешние сходства между ними, обусловленные заимствованием утопическим сознанием из христианства многих идей, таких, как проблема смысла истории и ее цели, идея греховности мира, его грядущего конца и суда над ним и др.

    Социальный утопизм как особый и небезопасный для человека тип сознания возникает лишь тогда, когда некий план переустройства общества начинает навязываться в качестве радикального и единственно истинного проекта переделки мира (см. Тоталитаризм), его всецелого преобразования, когда во имя этого идеала попираются история, традиции, несовместимые с ним ценности, когда прерывается связь времен и исключается право каждого человека делать свой выбор в рамках имеющихся возможностей. Социальный утопизм — это тирания идеи (сначала — только идеи), преграждающая путь к свободному духовному поиску. Свобода бесконечного развития ограничивается мнимой гармонией законченного совершенства.

    Лит.: Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990; Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Он же. Царство Божие и царство Кесаря. М., 1995; БлохЭ. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург, 1997; Булгакове. Н. Два града: Исследование о природе общественных идеалов, т. 1—2. М., 1996; Вышеславцев Б. П. Парадоксы коммунизма.— “Путь”, 1926, № 3, с. 349—356; Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996; Манхеим К. Идеология и утопия.— В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992; Ортега-и-Гассет X. Восстание масс.— “ВФ”, 1989, Νδ 3—4; Потер К. Открытое общество и его враги, т. 1—2. М., 1992; Рассел Е. Практика и теория большевизма. М., 1991; Утопия и утопическое мышление (Антология зарубежной литературы). М., 1991; Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма.— “ВФ”, 1990, № 10, с. 80—98; Франк С. Л. Ересь утопизма.— “Родник”, 1989, № 6, с. 52—582; Хайек Φ. А. Дорога к рабству.— “Новый мир”, 1991, ¹7, с. 177-230; ¹8, с. 181-233; Hansot E. Perfection and Progress: Two Models of Utopian Thoughts. Cambr.—L., 1974; Manuel F. E., Manuel F. P. Utopian Thought in the Western World. Cambr. (Mass.), 1979; Marcuse G. Five Lectures: Psychoanalysis, Politics and Utopia. Boston, 1970; RicoeurP. Lectures on Ideology and Utopia. N.Y.,1986.

    Е. Л. Черткова

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль.Под редакцией В. С. Стёпина.2001.